— Ёхито, скажи… я тебя привлекаю как любовник? — Катце внимательно посмотрел парню в глаза. — Только отвечай честно. Если бы я пригласил тебя на свидание просто так, ты бы пошел?
— Не знаю, — искренность — еще одна черта, которая симпатизировала Катце. Ёхито усмехнулся: — Мы пока только разговаривали и ты не хотел большего, но… разговаривать с тобою мне очень нравится. Я бы попробовал конечно что-то посерьезнее, но ты сам понимаешь, я только проститутка и…
— Не для меня, — монгрел положил руку на затылок парня и притянул к себе в поцелуе.
Они целовались страстно и жадно. Ёхито явно намеревался пустить в ход все свое обаяние и не жалел ни ласк ни слов. Это должно было свести с ума, но почему-то не свело. И думая о том, какое Ёхито сокровище и как ему — Катце с ним повезло, монгрел испытывал странную противную тоску. Даже сейчас, когда они были обнажены и сплелись телами в прелюдии, Катце за закрытыми веками видел ледяную ухмылку Рауля.
«Да будь ты проклят, Эм!»
Катце с ужасом сделал выводы, что возможно дело не в Рауле, а в отношении. Он не считал себя извращенцем — в конце концов, это всего лишь предположение. Проверить можно было лишь одним способом. По просьбе дилера Ёхито связал ему руки за спиной и в процессе отвесил несколько средненьких пощечин — ему не нравилось бить Катце, и как оказалось самому Катце это тоже удовольствия не принесло, а потому они по обоюдному согласию вернулись к прежнему плану действий.
В эту ночь было все, о чем Катце, как ему казалось еще вчера, мечтал — взаимные ласки, поцелуи. Ёхито не смущало увечье Катце, а тот не заморачивался на том, что его любовник — всего лишь проститутка, хотя и весьма дорогая. Они уснули на заре, в объятиях друг друга, но как назло во сне Катце являлся Рауль и их разговоры были далеко не деловыми.
Утром монгрел ушел до того, как Ёхито проснулся. Глядя перед уходом на этого растрепанного зацелованного счастливо сопящего парня, Катце было жаль, что его собственное сердце осталось свободным в эту ночь, но дилер все-таки решил, что на следующей неделе выкупит Ёхито из борделя.
К одиннадцати утра Катце вернулся в Эос.
* * *
Днём следующего дня Раулю пришло сообщение от человека, следившего за Катце. Отложив на время свою работу, блонди придвинулся к компьютеру.
«Вот и настал момент истины», — всплыла в сознании какая-то крылатая фраза. Усмехнувшись собственным мыслям, Эм приступил к ознакомлению с материалами слежки. По мере изучения информации, Рауль мрачнел с каждой минутой все больше. Нет, федералов в Миносе в то время не присутствовало, но были кое-кто поинтереснее. Увы, своей интуиции Эм был вынужден сделать выговор. Предположить, что Катце САМ пойдёт на подобное, он просто не мог! Да, «бревном» он не был
Увидев фотографии, блонди практически рассвирепел. «ОН столько изображал из себя святую невинность! Вынужден признать: актёр из НЕГО неплохой! Что ж, в таком случае осторожничать больше не придётся!»
Просмотрев всё до конца, Советник связался с Катце:
— Через полчаса в моём кабинете, — и отключил связь.
* * *
Катце был несколько удивлен вызовом Рауля. «Вероятно что-то не то с бумагами… — предположил он, затушив сигарету в пепельнице. — Вот бегай к нему, когда задница болит… Черт, свалился же этот экспериментатор на мою голову!»
Монгрел на всякий случай скинул на мини-диск информацию о вчерашних документах и отправился к Блонди так быстро, насколько мог. Катце понимал, что надо бы и побегать, но этого он просто физически не мог сделать — еще одно достоинство Ёхито сейчас выходило боком.
Когда дилер добрался до кабинета Рауля, он с удивлением обнаружил, что в коридоре царила необычная для рабочего времени пустота.
«Не к добру это», — ёкнуло сердце.
Нахмурившись то ли от дискомфорта между ягодиц, то ли от недовольства, Катце постучал в дверь и вошел в кабинет. Он вежливо поклонился Раулю, как того требовал этикет и спокойно глядя в глаза, сделал два шага вперед. О том, каких ему это стоило усилий, монгрел решил не думать.
— Вы хотели меня видеть, Господин Эм?
Ехидная усмешка, предназначенная, скорее всего, себе самому скривила губы Советника — Эм сделал расслабляющий глоток вина. Когда Катце шагнул в дверь, Рауль тихо хмыкнул. Даже если бы он не знал всех подробностей прошлой ночи монгрела, всё равно понял то, как он её провёл. Безусловно, Катце пытался скрыть некоторые аспекты своего не совсем здорового состояния — и ему это даже удавалось — но не для цепкого взгляда блонди, привыкшего искать мелочи, прежде всего.
Едва кивнув в качестве приветствия, Рауль указал на кресло, что стояло по другую сторону рабочего стола. Помолчав по собственному настроению некоторое время и промучив монгрела ожиданиями, Эм легко поинтересовался:
— Как ваше здоровье, вы неважно выглядите сегодня? — внимательный взгляд поверх бокала устремился на монгрела.
«С чего это такая забота? — насторожился дилер, садясь на указанное Раулем место. — Ненавижу, когда он начинает разговаривать на отвлеченные темы. Жди неприятностей».
— Благодарю, прекрасно, — равнодушно ответил Катце, едва выдерживая пронзительный взгляд зеленых глаз. — Если вы хотели поговорить о вчерашних документах, то я уверяю: они в порядке. Я четырежды все проверил. Все расчеты верны, или… Если я допустил ошибку, скажите в чем, и я сегодня же постараюсь ее исправить.
Блонди достаточно вольно махнул рукой:
— Они меня больше не интересуют. На самом деле, — Эм изменил своё положение в кресле. Пристально смотря в глаза монгрелу, он облокотился локтями о стол. — Я позвал вас для того, чтобы обсудить с вами смену сферы вашей работы. Видите ли, по некоторым данным, полученным мною совсем недавно, я понял, что вам гораздо больше подойдёт другая работа… И отказа я не приму.
«Не было печали — влип, куда не звали».
— Я не очень понимаю о чем речь, господин Второй Консул, — Катце постарался говорить спокойно, хотя выходило наоборот. «Отказа не приму…» — такое Советник Ясона говорил в последний раз перед тем, как раздеть Катце, приковать наручниками к стене и…
Монгрелу сделалось нехорошо. Он сглотнул и негромко произнес:
— Что же это за работа?
— В борделе, разумеется, шлюхой, — интонация и выражение лица блонди не менялось в связи со смыслом произносимого — в этом детям Юпитер не было равных. Рауль говорил вежливым, даже немного приятным голосом, никак не вяжущимся со словами. — После просмотра ваших фотографий из борделя у меня просто не осталось сомнений.
Блонди откинулся в кресле и продолжил: