— Миранда, мне надо серьезно с тобой поговорить, — Тина подалась вперед, устремив на подругу такой же тяжелый, как у брата, взгляд. — Что происходит? Я думала… разве вы не выяснили вчера отношения?
Отвернувшись к окну, Миранда покачала головой. Девушки сидели в гостиной перед камином.
— Я тебя не понимаю.
Миранда закусила губу. Ей не хотелось ранить чувства подруги, но как еще поведать ей правду о Лео? Лучше пусть она возненавидит подругу, чем разочаруется в брате.
— Это наше с герцогом дело. Больше мне нечего сказать.
— Вы поссорились?
— Называй это как хочешь.
— И примирение невозможно?
— Скорее всего.
Никогда!
— Лучше бы вы помирились, Миранда! Если вы собираетесь весь вечер обмениваться колкостями, то мне лучше уйти.
Миранда промолчала. Она полностью утратила сходство с беззаботной кокеткой, какой была в компании Лео.
Тина задумчиво взглянула на подругу.
— Ты весь вечер собираешься притворяться Аделой?
— Я должна.
— Ну, тогда мне точно пора уходить. Я очень устала и не в силах терпеть ваши ссоры. Лео составит тебе компанию. Думаю, ему не терпится вновь скрестить шпаги.
— О, нет, Тина, пожалуйста, не уходи!
Но было слишком поздно: Тина уже вышла из комнаты. Миранда вскочила со стула и хотела броситься вдогонку за подругой, как вдруг до нее донеслись приглушенные голоса из коридора, и в следующее мгновение герцог вошел в гостиную и плотно закрыл за собой дверь.
Он смотрел на нее, как охотник на добычу.
Надо было играть роль до конца. Мысленно призвав на помощь Аделу, девушка встала и подошла к столику, на котором было расставлено множество красивых безделушек.
— Сестра ушла спать.
— Да.
Услышав его приближающиеся шаги, Миранда постаралась сохранить спокойствие. Скорее всего он поцелует ее и притворится влюбленным. В ее планы входило еще немного поиграть с ним, а потом сказать, что ей стало скучно. Миранде хотелось ранить его так же сильно, как он ранил ее. Жаль только, что для герцога это не будет трагедией.
Что может почувствовать человек, у которого нет сердца?
— Тина слегка разочарована нынешним вечером, — холодно проговорил герцог.
Девушка обернулась.
— А вы тоже испытали разочарование?
— Нет, герцогиня, я предпочитаю смотреть правде в лицо. Не надо ждать от жизни слишком многого, и тогда ты никогда не будешь разочарован. Люди, которые принимают мир таким, каков он есть, просто пожимают плечами, если все идет не так, как они планировали.
— Разве в вашей жизни что-то идет не по плану, герцог? Жаль. Могу я чем-нибудь помочь?
Миранда не подозревала, что флиртовать с ним будет так трудно. Несмотря на то, что герцог заслужил ее презрение, ей неприятно было принимать участие в грязной игре.
— Возможно. Знаете, герцогиня, мне иногда кажется, что вы хамелеон. Вы все время разная. Как вам это удается?
— Хамелеоны — на редкость неприятные животные, — беззаботно отозвалась девушка. — Не могу сказать, что мне хочется быть похожей на чудище с вращающимися глазами. Уверена, герцог, вы знаете и более удачные комплименты.
— О, да, я много чего знаю.
Голос Лео был холоден, хотя глаза горели огнем. Что это, гнев? На мгновение Миранде почудилось, что он и впрямь испытывает к ней какие-то чувства, но она тут же вспомнила, что говорил о нем мистер Хармон.
Она надула губы, как капризный ребенок.
— Я не думала, что мне будет так скучно у вас, Лео. Вы еще ни разу меня не поцеловали. Вы всегда целуете меня. Почему бы вам не сделать это и сейчас?
Лео улыбнулся, став еще больше похожим на своего предка. Взяв девушку за подбородок, он начал поворачивать ее лицо в разные стороны, словно пытаясь отыскать в нем изъян.
— Вы очень хорошенькая, — бесстрастно проговорил он.
Вот сейчас, подумала Миранда, он сделает решительный шаг. Сейчас все будет кончено.
— Ваши волосы… это натуральный цвет?
Миранда похолодела. Интимный смысл слов герцога дошел до нее, но она боялась, что ослышалась.
— Что, простите?
— Ваши волосы, герцогиня. Это натуральный цвет?
Ему всегда удавалось застать ее врасплох. Похоже, он наслаждался ее замешательством.
— Я задал этот вопрос, — спокойно продолжал герцог, — потому что действительно питаю слабость к рыжим. Только я люблю естественный цвет.
— Это так важно для вас?
— Разумеется, я не выношу дешевых подделок.
В обращенной к ней улыбке девушке почудилась некая опасность. Она заволновалась. Сделав резкое движение, она попыталась сбросить его ладонь, все еще придерживавшую ее за подбородок, но герцог не дал ей такой возможности, опустив вторую руку ей на талию. Трудно было представить себе менее искреннее объятие, чем это: они стояли, тяжело дыша, причем она молча смотрела на него, а он явно насмехался над ней.
— Естественно, это мой натуральный цвет, — наконец проговорила Миранда.
Герцог запустил пальцы в блестящую массу волос, задев удерживавшие ее шпильки, так что тяжелые локоны рассыпались по плечам девушки. Он наклонился и вдохнул исходивший от них аромат.
— Что вы делаете? — испуганно спросила Миранда.
— Проверяю качество товара, герцогиня, и могу с уверенностью сказать, что вы можете быть чем угодно, только не дешевой подделкой.
— Спасибо, я рада, что соответствую вашим высоким запросам. А теперь позвольте мне уйти.
Герцог продолжал дразнить ее, перебирая пальцами шелковистые пряди.
— Отпустить вас, герцогиня? И не мечтайте. Вы просили меня поцеловать вас, что вполне соответствует моим желаниям. После всего, что я от вас натерпелся, я заслужил поцелуй.
Он натерпелся от нее?!
Как только руки Лео сомкнулись вокруг девушки, вся нежность ушла. Их тела как будто слились воедино. Почувствовав на губах вкус его губ, Миранда ощутила каждую клеточку сильного мужского тела. Этот поцелуй был почти грубым.
Глаза девушки наполнились слезами. Она не чувствовала того эмоционального подъема, который вызывали в ней поцелуи этого мужчины. Сейчас он как будто хотел проучить ее.
Упершись кулачками ему в грудь, Миранда попыталась освободиться, но это ей не удалось. И когда ей показалось, что еще секунда — и она не выдержит, герцог отклонился назад и, переведя дух, заглянул ей в глаза.
Алые припухшие губы, слезы в глазах и влага на щеках. Молодая, испуганная, разгневанная. Более того, она смотрела так, словно ее предали.
Лео, которому хотелось показать, насколько она ему безразлична, стало стыдно. Забыв о том, что с ее стороны это всего лишь притворство, он застонал и начал покрывать поцелуями ее соленые ресницы.
— О, Миранда, — выдохнул он.