Риона рыкнула, дернулась, но так и осталась на месте, бросив на меня испепеляющий взгляд. Ох, видали и злее. Как будто я до этого не знала, что ты меня ненавидишь, рогатая детка.
Резкий пронзительный звук, словно вмиг зазвучали все известные мне духовые инструменты, сопровождаемые размеренными ударами во все ударные, включая тамтамы и литавры, заставил вздрогнуть. Жрецы на крыльце подобрались и устремили взгляды вдаль. Туда, откуда синхронно звучали барабаны, и в сторону храма двигалась нарядно украшенная процессия.
Поначалу я не могла рассмотреть ничего, а потом, по мере приближения шествия, детали прояснились, фигуры становились все отчетливее. Впереди шла плотная шеренга боевых магов. О, теперь, пообщавшись с Кайлом, я хорошо могла отличить тех, кто владел боевыми приемами и ритуальным оружием ашассов. Впрочем, маги шли не шеренгой, не линией, а квадратом, в центре которого на странном животном, закованном в броню, украшенном гирляндами цветов и какой-то блестящей бижутерией, ехал мужчина. Ну, как мужчина… Судя по надменному виду и такому выражению лица, словно у него под носом дерьмом смазали, на животном ехал благородный ашасс. А спеси и снобизма в его облике было столько, что даже без памяти Нинель у меня не осталось никаких сомнений в его персоне. В центре ромба, а квадрат магов на подходе к храму заметно вытянулся, прибыл сам Повелитель местной знати, и кого-то он мне смутно напоминал. Оседланного им зверя я тоже узнала и чуть не рассмеялась в голос при этом. Почти король Ашшура восседал на самом обычном прозаическом быке. Нет, могучем конечно, но все же потомке коровы. И в ответ на мою догадку, когда процессия остановилась у ступеней храма, грозный иномирный скакун поднял к небу увенчанную рогами голову и совсем нестрашно поздоровался:
- Му-у-у-у…
Ниц народ не падал, а просто вежливо склонил голову перед своим лидером. Начальник окинул строгим орлиным взором свою паству и, видимо, остался доволен их покорностью и послушанием. Хотя, мне на его мнение было глубоко наплевать. Куда больше меня занимали ашассы, прибывшие на праздник с Повелителем. Там в первом ряду стоял мой отец, и Рей тоже смотрел в мою сторону. Несмотря на радость такой скорой встречи, помахать рукой я все же не решилась, поэтому переключила все внимание на происходящее у храма.
Со своего места, я могла хорошо рассмотреть правящего ашасса. Ничего выдающегося. Субтильный какой-то, и рога скромные. Непрезентабельный. Куда правильнее на его месте смотрелся бы шиен Лигейрос или хотя бы тот мужчина, что стоял рядом с родителем Нинель и тоже с любопытством рассматривал меня. И я догадывалась, кто он. Судя по сложению, цвету глаз и фирменной, бесящей меня даже на расстоянии, ухмылке, там стоял отец Кайла. Пришлось кивнуть. Все же не чужой в ближайшем будущем ашасс.
Повелитель развернулся в нашу сторону, предоставив возможность оценить не только его тыл, но и фасад. Тоже, надо сказать, не вызывающий восторгов на мой вкус. Хотя, одна деталь меня восхитила. Точнее, поразила. Или, лучше сказать, удивила. На шее правителя висел предмет, очень напоминающий старинный земной орден. Ромбовидный кулон украшали драгоценные камни, которые переливались всякий раз, как на грани попадал свет. Но удивило меня не это. Предмет сиял тем загадочным неоновым светом, каким порой светятся рекламные вывески моего мира. Вот только я не на Земле, а на Ашшуре, где не знают о существовании электричества и реакции инертных газов, зато отлично представляют, что такое магия. Вещица на шее Повелителя определенно являлась артефактом и обладала магическими свойствами.
Группа духовных деятелей скучилась, посовещалась и выплюнула вперед представителя главенствующей конфессии в золотой тоге. Жрец поправил смешную пирамидальную шапочку, усыпанную руническими символами, зажал подмышкой драгоценный посох и поклонился не низко, но так резко, что звякнули бубенчики, украшавшие навершие палки.
- Приветствуем тебя, исполнитель воли Шезму, в доме всех богов. Да продлятся дни твои на долгие лета, да не иссякнет с годами мудрость твоя…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Жрец продолжал, но я уже не вслушивалась в приветственную речь, а рассматривала правителя, которого сначала посчитала скучающим. А ведь нет, он не скучал, он старался прикрыть равнодушной маской неприязнь, которую испытывал к представителю местного духовенств. Было не ясно, направлена она на всех жрецов или на одного конкретного. Дышал Повелитель ашассов тяжело, крылья носа трепетали, а губы… Так не сжимают губы, когда человек расслаблен и доволен жизнью.
Жрец не затыкался, правитель терял терпение. И неизвестно, чем бы закончилось это странное противостояние, если бы объединенный духовный хор на крыльце не грянул песнь. Вряд ли это можно назвать песней в полном смысле этого слова, потому что лично я не понимала ничего, хотя могла вычленить отдельные фразы. Техника исполнения и голоса тоже оставляли желать лучшего. Да у нас в любой затрапезной церквушке прихожане в сотни раз душевнее поют. Главное, искреннее. Но в чужой монастырь со своим уставом не лезут – пришлось слушать весь этот ужас. С середины произведения темп изменился, и жрецы завыли бодрее. А некоторые даже стали притопывать в такт. Народ тоже оживился, но продолжал отдавать дань традициям смиренно и с величайшим терпением.
Все испортил Повелитель:
- Довольно приветствий! – неожиданно для своей внешности пробасил он.
Жрецы заткнулись, народ осторожно, но с облегчением выдохнул. Правитель подошел к своему ездовому быку, успокаивающе похлопал по крутому боку и снял с него седельную сумку.
- Почтим же Великого Шезму и возложим наши дары ему и всем богам Ашшура! – продолжил Повелитель.
Говорил он достаточно просто, располагающе, а уж его незатейливая ласка рогатого питомца и вовсе меня покорила. Пожалуй, и со снобизмом я ошиблась. Скорее, этому ашассу был свойственен здоровый цинизм и выработанный с годами пофигизм на то, что вызывало его раздражение или недовольство. А вот духовник в золотой тоге держать лицо не умел и сейчас просто кипел от бешенства. Если бы злость могла преобразиться в жидкость, то в данный момент она бы стекала густыми потоками по всему телу жреца.
Повелитель в сопровождении магов и знати поднялся на широкое крыльцо, но служитель Шезму вместо того, чтобы посторониться и уступить дорогу, преградил путь правителю.
- Не достойно благородного ашасса вступать с оружием в дом божий! – взвизгнул он.
Эх, жалко под его странной шапкой рогов не рассмотреть. Интересно, похожи ли они на рога Рионы? Вот их мысли явно сходятся. Почему-то и шиена, и жрец считают себя в полном праве принимать решения за тех, кому, собственно, и принесли дары в этот день.
Духовенство зажужжало, как растревоженный улей. Сановники то и дело бросали неодобрительные взгляды на правителя, а он… Он молчал и равнодушно, даже брезгливо взирал на происходящее. Помощь пришла неожиданно и оттуда, откуда ее не ждали. Вперед вышел Рей. Высокий, статный, крутой! Да, я немножко завидовала Нинель и изо всех сил гордилась, что этот во всех смыслах благородный ашасс теперь и мой родственник.
- Лишить воина оружия, все равно, что усомниться в благородстве шиенов и ши. Вы именно это имели в виду, Гермас, преграждая путь помазаннику Шезму на Ашшуре? – и взгляд настолько испытывающий, что жрец поежился.
- Я всего лишь хотел обезопасить… - пискнул он, уже вовсю пятясь от Лигейроса. Но договорить ему не дали.
- О покушениях на повелителя на Ашшуре не знает лишь глухой. Не пытаетесь ли вы облегчить попытки заговорщиков?
Духовник затрясся, а золотая ткань на тоге красиво пошла волнами.
- Вы не так поняли… - Он соизволил отступить, освобождая дорогу, его примеру последовали другие жрецы, а император в сопровождении устремился в храм.
Вы когда-нибудь были на концертах на стадионе? Мне довелось пару раз. Пробиться сквозь строй полиции и прочих служб безопасности весьма проблематично. Частично искупает лишь полученное от музыки удовольствие. Это если повезет, и концерт все же окажется хорошим. Хотя, вип-приглашенным добраться до своих мест значительно проще.