— Я тоже схожу по тебе с ума, — заметил он, взяв фотографию и хмуро ее рассматривая.
— Это другое, — возразила она. — Что еще мы ищем? Вот тебе доказательства — она на мне помешалась! Злобная вампирша! Это она убила Луизу, чуть не прикончила бабушку и…
— Мы точно не знаем, — ответил Лютер, так и не выпустив рамку из рук. — Твои фотографии на стене — это не орудие убийства.
— А что ты хотел увидеть? Вампирские клыки?
Он пожал плечами и вошел на кухню, и Рокси потянулась следом. Здесь было куда светлее и уютнее и пахло чем-то вкусным и знакомым. Пара блинов лежала на тарелке, и Рокси едва сдержалась, чтобы не схватить один.
— Выглядят точь-в-точь как бабулины, — заметила она.
Лютер кивнул, словно бы она сказала что-то, о чем он и так подозревал, а из-за окна донеслось приглушенное бормотание:
— Свист, я свищу, с-с-с, черт… Я не умею свистеть, агент Фосберг!
В окне появилась физиономия Перси, отчаянно машущего руками, и Лютер, схватив Рокси за предплечье, подтолкнул ее к задней двери и вывел вон. Пригнувшись, они оббежали дом и выглянули из-за угла как раз вовремя, чтобы увидеть Корделию, возвращающуюся назад с пустой тарелкой.
— Я должна сказать бабушке, — прошептала Рокси. — Вдруг она сейчас ест эти блины! С вампирской кровью!
— Да и ладно, — ответил Лютер. — Хуже уже не будет. Быстро в машину.
Она добежала до серебристого автомобиля, запрыгнула на переднее сиденье.
— Почему ты постоянно командуешь? Решил, что ты главный? — спросила Рокси у Лютера, когда тот сел за руль. — Это что-то чисто мужское? После того, что было…
— А у вас, значит, было? — подал Перси голос с заднего сиденья, и Рокси, подпрыгнув от неожиданности, прижала руку к груди.
— Ты мог бы предупредить, что сидишь здесь! — воскликнула она.
— А ты могла бы сказать, что предпочитаешь мужчин постарше, и не подавать мне знаки, — обиженно проворчал он.
— Какие еще знаки, Перси?
— Ты знаешь. Взгляды, улыбки, не уезжай с бабушкой, Перси, ты нужен здесь… О, женщины, коварство ваше имя… Нашли что-нибудь?
— Алтарь, посвященный мне, — сказала Рокси. — Я — следующая жертва. Наверное, если хорошо поискать, то можно найти фотографии Луизы Паркер где-нибудь в кладовой.
— А может, и нет, — туманно ответил Лютер, заводя машину и трогаясь с места.
Фотографию вместе с рамкой он бросил на заднее виденье, и Перси тут же ее подхватил.
— О, да ты обнимаешься с вампиром, Рокси. Надо же, довольно солнечный день, а она даже не дымится.
— Куда мы теперь? — спросила она у Лютера.
— К твоему отцу.
— Мы уже были у него! Зачем опять тратить время?
— Новые обстоятельства, новые вопросы, требующие ответов. Перси, подбросить тебя до участка или к мадам Изабель?
— Я с вами, — заявил он. — Свежий взгляд, профессиональное чутье.
Он заснул через пару минут и не проснулся, когда они припарковались возле покосившегося дома Дерека Тосси.
Лютер перегнулся через сиденье и забрал рамку из руки Персиваля, который всхрапнул и, запрокинув голову назад, открыл рот. Зубы как зубы, в пятерке кариес. Не вампир.
— Что ты хочешь узнать? — спросила Рокси, выйдя вместе с Лютером из машины.
— Пойдем, — предложил Лютер. — Сама услышишь. Или ты боишься?
Она пренебрежительно фыркнула и пошла вместе с ним.
***
Дерек Тосси лежал на диване лицом вниз, и Лютер сперва подумал, что он мертв — еще не привык, что теперь чужого сердцебиения ему не слышно. Зато собственное сердце билось сильно и ровно, рассылая по телу вместе с кровью и что-то еще: радость, предвкушение, надежды… Раньше он любил загадки, теперь же испытывал скорее раздражение. Хотелось вычислить уже вампира и… А вот что делать дальше — надо еще помозговать. Очевидный вариант — подстроить, чтобы в бюро приняли одного вампира за другого. Сто лет назад, когда посреди старого грушевого сада сгорел особняк, с останками вампирского гнезда, насколько он знал, было сложно. Остался лишь пепел, по которому определить точно, кто там, оказалось невозможным.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но с тех пор могли придумать новую технологию, и значит, план так себе. Но Лютер в любом случае собирался убить того, кто наметил жертвой Рокси.
Она вошла следом, оглядела серую комнату со смесью любопытства и брезгливости.
Телефон Лютера пиликнул сообщением, и Дерек, открыв глаза, мгновенно взвился и выставил перед собой руки, при этом не сжав кулаки, а напротив — слегка растопырив и согнув пальцы, как будто собираясь защищаться когтями.
— Простите за беспокойство, еще пара вопросов, — сказал Лютер, проматывая сообщение от Джессики. — Смотри.
Он повернул экран к Рокси, и ее солнечные глаза расширились.
— Корделии Боулден сто лет? — воскликнула она. — Лютер, теперь точно никаких сомнений!
Дерек опустил руки, неотрывно глядя на Рокси.
— Дочка? — хрипло сказал он.
— Привет, — неловко ответила она, озираясь и не решаясь присесть.
Дерек быстро убрал со стула смятые вещи, смахнул пустую коробку от пиццы под стол.
— Я бы не пришла, — бессердечно добавила Рокси. — Но агент Фосберг считает, ты можешь пролить свет, или что-то такое.
— Ты очень похожа на мать, — выдавил он.
— А ты выглядишь совсем не так, как я представляла, — сказала она и тут же, противореча самой себе, с вызовом добавила: — Хотя я о тебе вообще не думала!
— Как ты? Чем занимаешься? Счастлива?
Рокси неопределенно пожала плечами и ласково улыбнулась Лютеру.
— Вообще-то да.
Его сердце подскочило и забилось быстрее. Лютер сам скинул вещи со второго стула, подвинул его к Рокси и уселся рядом. Дерек, переступив с ноги на ногу, опустился на диван, все так же не сводя глаз с дочери. Сейчас, когда они были рядом, сходство стало заметней: в линии бровей, скул, и даже тусклые глаза Дерека как будто отразили свет, исходящий от Рокси.
— Первое — за что вас задержали в ночь убийства Луизы Паркер? — спросил Лютер.
— Напился, подрался, — ответил Дерек. — Ничего серьезного.
— Часто это происходит?
— Довольно-таки.
— Я предположу — каждое полнолуние?
Дерек вильнул взглядом, но янтарный блеск его глаз как будто стал еще сильнее.
— Волк? — предположил Лютер.
— Что ты несешь! — вспылил Дерек. — Привез ко мне дочь — спасибо большое. Но нечего вешать на меня все грехи.
— Это не грех, — возразил Лютер. — Это не самый удачный результат эксперимента. Вы обращаетесь полностью, Дерек, или частично?
— Папа, ты оборотень? — спросила Рокси, подавшись вперед.
Ее глаза сияли искренним любопытством и детским восторгом, и Дерек, поплыв от «папы», конечно, ответил:
— В некотором роде, — признался он и вздохнул: — Думал, рехнулся, после смерти Анны. Так-то обращаюсь не полностью. Только шерсть повсюду и зубы.
— А хвост? — спросила Рокси.
— Нет, хвоста нет, — чуть виновато ответил Дерек. — Может быть, хочешь чаю? Заказать пиццу? Или что там едят девушки… Суши?
Лютер откинулся на спинку стула и лениво покачался.
Первое предположение оказалось верным. Анна кусала Дерека не просто так. Еще один альтернативный, несчастная жертва экспериментов Корделии Боулден. Или все же не ее? Она развесила по стенам фотографии Рокси, она печет блины и пишет книги. Ее дом был похож на сырую могилу, куда пробивался тонкий луч света. И Лютер смог войти в него без приглашения — так непривычно.
— Ничего не надо, — отказалась Рокси, снова осматриваясь. — Дом у тебя так себе… Не зря ты оставил меня с бабулей.
Дерек сжал зубы, опустил голову, так что стала видна проплешина на затылке:
— Так было лучше. Для всех. Для тебя. Лучше.
Лютер насторожился — знакомые интонации.
— Еще раз, — попросил он. — Почему вы оставили дочку и уехали? Почему не навещали ее?
— Я ничего не мог ей дать. Ничего. Я не должен портить ей жизнь.
Дерек вскинул голову, зрачки расширились и взгляд стал рассеянным и пустым.