Читать интересную книгу Всегда настороже. Партизанская хроника - Олдржих Шулерж

На этом разговор закончился, и незнакомец ушел.

Папрскарж не спеша поднимался на Горну Бечву. В нагрудном кармане у него лежало письмо, он хотел показать его Граховецу, прежде чем сжечь.

К счастью, Он застал Руду дома.

— Что у вас там за секреты? — озабоченно спросила жена Граховеца, но Папрскарж отделался какой-то шуткой и вытащил Руду из дому.

Они вышли в сад и сели на лавочку под яблоней Папрскарж молча протянул Руде письмо. Граховец прочитал его и сказал:

— Я получил такое же. От меня требуют раздобыть медикаменты и бинты.

— Что ты будешь делать?

— Попытаюсь раздобыть.

— А что значат эти письма, Руда? С каких пор в штабе бригады, у партизан, появилась эта бюрократия?

Граховец почесал в затылке.

— Да, это странно…

— Вот что я тебе скажу. Это все Дворжак. Он мне не понравился уже тогда, в Рожнове, когда Ола Ушелик собирался перевести его в Словакию.

— Ну и что же, он и перевел его. А Ушьяк даже сделал Дворжака своим адъютантом.

— Все же признай, Руда, что-то тут не так. Ведь Дворжак сует наши головы в петлю!

Граховец вертел в руках письмо и размышлял.

— Возможно, это просто его легкомыслие. Ведь существуют и другие пути для связи.

— А что, если это не только легкомыслие?

— Не сгущай пока краски, Иозеф. Сейчас нам надо поломать голову над тем, как бы раздобыть батарейки и медикаменты.

Папрскарж вспомнил, что один из его бывших учеников — Честя Ясоник — работает на восточноморавской электростанции в Мезиржичи, и решил съездить к нему и посоветоваться. А пока Граховец может заняться медикаментами — тут, вероятно, поможет рожновский аптекарь Маленяк.

Потом Граховец принес из дому пустую бутылку и заступ. Оба письма они засунули в бутылку, закупорили ее и тут же под яблоней закопали.

* * *

Василь Веселый считал, что бомбардировка на Магуре была случайной — просто американские «москиты» решили освободиться от бомб над этой территорией, чтобы не возвращаться домой с опасным грузом. Мурзин не соглашался с ним.

— Неизвестно, — говорил он, — американцы это были или немцы. Вполне возможно, что нападение на отряд было преднамеренное.

Рано утром командир выслал в ближайшие деревни нескольких разведчиков. Это были люди, хорошо знавшие здешние места. Пошел в разведку и Вибог.

В полдень Вибог вернулся. Он сообщил, что вчера вечером, как раз в то время, когда над Бескидами пролетала эскадрилья самолетов, люди видели чуть восточнее Магуры прерывистое мерцание света, видимо от карманного фонарика. Это вполне могли быть условные сигналы.

Мурзин посоветовался с Василем. Оба решили, что если это немцы, то они непременно станут осматривать места, которые подверглись бомбардировке. Поэтому приняли решение уходить с Магуры.

В мутном предвечернем сумраке партизаны выступили в поход. Проводником был Зетек. Шли потихоньку, осторожно.

Когда около полуночи приблизились к охотничьему домику у подножия Троячки, впереди раздался выстрел — один, другой. Это вызвало панику, потому что люди только что чувствовали себя в безопасности.

Василь Веселый во главе штурмового взвода направился к домику. Подойдя ближе, партизаны разглядели у дверей несколько фигур и услышали отборную чешскую брань. Последнее и решило дело — иначе бы этих людей перестреляли.

— Погодите! — приказал Василь своим и крикнул в темноту: — Кто там?

— Черт побери, а вы кто?

Задержанных привели к командиру, обыскали. У одного из них вытащили из кармана сигнальный пистолет, еще у одного отобрали ручной фонарик.

— Кто вы? — строго спросил Мурзин.

Выяснилось, что это разведывательная группа, заброшенная из Англии в Бескиды. Радиста они потеряли сразу же, когда выпрыгнули с парашютом. Остальные пятеро поселились в охотничьем домике под Троячкой. Все они были в брюках-гольфах, вельветовых курточках, высоких канадских башмаках и черных беретах, отороченных кожаной полоской, а на беретах виднелся знак республики — скрещенные мечи. Некоторые из них были родом из ближайших к Бескидам мест. Всякую связь с центром они теперь потеряли.

— Так это вы давали вчера самолетам световые сигналы?

— Мы. Но мы ошиблись, это были не наши.

Разозленный Мурзин не верил им.

— Хорошо! Проверим.

* * *

Давно кончились в горах теплые деньки с солнечной погодой. Октябрь стоял дождливый и холодный.

Бригада снова собралась на Троячке. Тут соединились отряд Мурзина с отрядом Ушьяка и с группой, которую привел в Моравию Франтик Малек. Сюда же пробрались поодиночке несколько партизан, которым удалось проскользнуть через закрытую границу; прибыли небольшие группы из Котлова и с Танечницы. И все же тут насчитывалась едва ли половина первоначального состава бригады.

Лесники — братья Квасничковы и Зетек — привели бригаду к домику, который оборудовали охотники на склоне Троячки. Там разместился штаб. Возле домика партизаны соорудили из хвои что-то вроде будки, поставили на опушке леса палатки.

Сотрудничавшим с партизанами жителям Бечвы удалось раздобыть в остравском складе противовоздушной обороны батарейки, и радиостанция снова могла установить связь с Киевом. В одном из первых принятых ею приказов сообщалось о присвоении звания поручика подпоручику Яну Ушьяку и звания майора капитану Даину Баяновичу Мурзину.

В штабе командиры собрались на совещание. Разговор шел о переброшенной из Англии разведывательной группе, на которую ночью наткнулся отряд.

— Думаю, что они действительно ошиблись, — сказал задумчиво Ушьяк.

— Ступай погляди, что делается на Магуре. На воронки от бомб, — прервал его Мурзин. — Мы могли серьезно поплатиться за доверчивость.

— Но ведь все это лишь твои догадки, — урезонивал его Ушьяк. — Парни кажутся мне вполне порядочными. Мы должны им помочь.

Той же ночью радиопередатчик бригады выстукал донесение о разведывательной группе. Радиограмма была принята в Киеве, и соответствующий запрос направили командованию союзных армий.

— Наша задача — подготовить и начать народное восстание в Восточной Моравии, — продолжал Ушьяк.

Все сдвинулись в кружок потеснее у стола. На лицах — волнение, внимательно вслушивались собравшиеся в каждое слово командира.

— Прежде всего бригада должна сплотить свои силы. Партизаны утомлены до крайности, они нуждаются в отдыхе. Необходимо укрепить дисциплину, потому что на пути из Словакии в Моравии в бригаду влилось немало людей, о которых командование почти ничего не знает. Да и вооружены мы пока плохо.

— А как быть с оружием? — прервали Ушьяка.

— Мы просили Киев. Нам обещали. Но мы и сами должны позаботиться об оружии. Штаб должен обеспечить снабжение бригады из местных источников. Это будет главной задачей местных подпольщиков. Одновременно надо развивать активные боевые действия. Народ должен знать, что есть сила, которая не боится немцев. Однако диверсии, нападения, открытые бои с немцами невозможны без хорошо организованной разведки. И тут бригада никак не сможет обойтись без помощи местного населения.

Все согласились с тем, что бригаде следует наладить связь с лесными группами не только в Бескидах. Для этого капитан Степанов и капитан Викторко должны были отправиться с группой бойцов во Всацко и в Гостынские горы, где в окрестностях Ратиборжа и в лесах над деревней Гоштялковой действовали вооруженные группы местных патриотов.

* * *

Так сладко пахнуть мог только хлеб. Густлик лежал на широкой печи в пекарне, вдыхал теплый вкусный запах и незаметно начал засыпать. Уютно шуршали под печкой рыжие тараканы, и Густлику казалось, что он — мальчишка, запрягает пойманных тараканов в спичечный коробок и тараканы тащат его, сердито двигая усами. Он улыбнулся во сне, ему было блаженно хорошо.

Кто-то дунул ему в лицо горсть мучной пыли. Густлик испуганно приподнялся и сел, потер свой длинный нос и чихнул так, что казалось, тело его сейчас разлетится на куски. У печки стоял пекарь Каменчак, крепкий, высокий. Его мощную грудь туго обтягивала рубашка с валашским узором, застегнутая по самое горло.

— Ну и крепко же ты спишь, брат! — Его широкое загорелое лицо расплылось в улыбке, блеснули ослепительно-белые зубы.

— Расскажи-ка нам что-нибудь ты, Куропата! — обратился пекарь к Куропате.

Но даже общепризнанному балагуру Куропате не до шуток. Партизаны очень устали. Они пришли с гор голодные и, насытившись, как-то размякли.

Вот ведь и мясник Ола Ушелик пригонял скот к ним под Троячку, и торговец Гынчица собирал по всей Бечве продовольствие, и пекарь Каменчак в меру своих возможностей давал партизанам хлеб. Почти каждую ночь штаб направлял заготовительные отряды в Бечву и в Мартиняк для сбора продовольствия. Продуктов все равно постоянно не хватало.