Читать интересную книгу "Есенин vs Маяковский. Поэтическая дуэль - Мария Андреевна Степанова"

1918 году. Многие мемуаристы отмечали, что послереволюционный быт не могли вынести не только люди, но и животные. Стихотворение проникнуто сочувствием к животному, ощущением общности, кровной связи человека с ним, но главное здесь – идея жизнестроительства, преодоления трудностей:

и стоило жить,

и работать стоило.

Другой пример – из очерковой прозы – более глубоко раскрывает миросозерцание Маяковского, его оценку духовного развития человека и животного мира. В очерке «Мое открытие Америки» Маяковский затрагивает разные стороны культурной жизни Мексики, в том числе – знаменитый бой быков – «самое любимое, самое посещаемое зрелище» в стране. «Перед входом огромная толпа ждет любимцев-быкобоев. Именитые граждане стараются сняться рядом с высокомерным быкобойцем, аристократки-сеньоры дают, очевидно для облагораживающего влияния, подержать им своих детей. Фотографы занимают места почти на бычьих рогах – и начинается бой. Сначала пышный, переливающий блестками парад. И уже начинает бесноваться аудитория, бросая котелки, пиджаки, кошельки и перчатки любимцам на арену. Красиво и спокойно, сравнительно, проходит пролог, когда тореадор играет с быком красной тряпкой. Но уже с бандерильеров, когда быку в шею втыкают первые копья, когда пикадоры обрывают быкам бока, и бык становится постепенно красным, когда его взбешенные рога врезаются в лошажьи животы, и лошади пикадоров секунду носятся с вывалившимися кишками, – тогда зловещая радость аудитории доходит до кипения. Я видел человека, который спрыгнул со своего места, выхватил тряпку тореадора и стал взвивать ее перед бычьим носом. Я испытал высшую радость: бык сумел воткнуть рог между человечьими ребрами, мстя за товарищей-быков. Человека вынесли. Никто на него не обратил внимания. Я не мог и не хотел видеть, как вынесли шпагу главному убийце и он втыкал ее в бычье сердце. Только по бешеному грохоту толпы я понял, что дело сделано. Внизу уже ждали тушу с ножами сдиратели шкур. Единственное, о чем я жалел, это о том, что нельзя установить на бычьих рогах пулеметов и нельзя его выдрессировать стрелять»[279]. Описание боя быков краткое, но предельно точное. Маяковский четко разграничивает мир людей и животных. Из очерка становится понятно, что для автора человек и зверь словно бы поменялись местами. Люди уподобились скотам, требующим только удовольствий и развлечений, потеряли человеческий облик, животное же оказывается более человечно. Если люди не обращают внимания на раненого зрителя боя быков, то животному, по слову Маяковского, присуще чувство товарищества. Симпатии автора явно на стороне животных: «Почему нужно жалеть такое человечество?»

Удивительно, но очень похожее описание боя быков много раньше (1901) Маяковского сделал поэт, глубоко ему чуждый и по своим политическим, и по литературно-эстетическим взглядам. Это Максимилиан Волошин. С самого начала описания зрелища Волошин противопоставляет быка как существо природно чистое, естественное, детски радующееся жизни и безгрешное, беснующейся толпе, которой для радости нужны подобные приключения: «И вот сквозь маленькую дверь на арену вылетает бык: черный, крепкий, грациозный, живой, совсем не похожий на тех почтенных и неуклюжих представителей этой породы, с видом сенаторов или банкиров, которых обыкновенно весною в России приглашают в соседнее стадо на гастроли. Бык находится в прекрасном расположении духа. Он весел, игрив, возбужден свежим воздухом и ярким солнцем, немного смущен странной обстановкой и видом бесчисленной толпы. Веселым галопом он проносится мимо арены, делая по дороге легкие выпады на пикадоров». Волошин акцентирует внимание на том, что бык не кровожаден, а игрив и человек находится в безопасности: «Замечательно, что собственно на самого тореадора бык никогда не бросается. Он бросается всегда на более яркий плащ, который тореадор всегда держит в руке. Так что, пока у тореадора есть в руке плащ, он находится в абсолютной безопасности». Описание Волошина блестящее – менее эмоциональное, но более затрагивающее читательское восприятие своей натуралистичностью: «Он с легким ревом устремляется на пикадора и наносит острым, словно отточенным рогом удар лошади в ногу. По ноге течет узенькая черная полоска крови. Но бык уже мчится дальше к следующему пикадору, который бьет шпорами свою старую испуганную клячу с завязанными глазами, заставляя ее идти навстречу быку. Бык, низко наклонив голову, делает сильный прыжок и обоими рогами ударяет в живот лошади. Пикадор, приподнявшись на стременах и крепко ухвативши под мышкой свою пику, упирается ее острием в хребет быку. На черно-лоснящейся шерсти показывается темно-красное разорванное мясо. Обезумевший от боли бык новым ударом приподнимает лошадь на воздух. Одна ее нога касается земли. Три остальные беспомощно и странно болтаются в воздухе. Публика замирает и приподнимается с мест, чтобы лучше разглядеть. Лошадь теряет равновесие и тяжело падает на землю. Пикадор при падении со всего размаха ударяется головой о деревянный барьер. Среди мертвой тишины отчетливо слышен глухой звук удара. Сейчас же со всех сторон к нему подбегают прислужники в красных рубахах и в красных арестантских шапках и, взявши его под мышки, ставят на ноги, так как он сам не может подняться: его ноги одеты тяжелой металлической броней, прикрытой сверху желтыми кожаными панталонами, чтобы защитить их от удара быка. Между тем другие красные прислужники возятся около лошади. Быка же тореадоры уже отманили своими плащами на другую сторону арены. Лошадь, тяжело дыша, лежит на арене. Из ее распоротого живота вывалились горячие темно-красные внутренности. Повязка сбилась набок, и виден один вытаращенный, полный ужаса и боли глаз. Но ее муки еще не кончились…»[280] Как и Маяковский, Волошин противопоставляет зверя и человека, первому отдавая предпочтение: «В конце концов, наиболее человечным и симпатичным лицом во всей этой истории для меня был бык»[281]. Маяковский называет бой быков «живодерней», Волошин – «трагедией», одинаково отрицательно оценивая это явление европейской культуры.

Интересные мысли высказывает Маяковский, обращаясь в очерке к описанию Чикаго, крупного промышленного центра, гордостью которого считаются «самые большие бойни». Пытаясь скрыть свою мягкость и чувствительность, описание бойни Маяковский начинает бодрым утверждением: «Без мяса не проживешь, и нечего кокетничать вегетарианством – поэтому в самом центре кровавое сердце – бойни»[282]. Однако дальнейшее описание доказывает, что бойня шокировала автора очерка: «Чикагские бойни – одно из гнуснейших зрелищ моей жизни. Прямо фордом вы въезжаете на длиннейший деревянный мост. Этот мост перекинут через тысячи загонов для быков, телят, баранов и для всей бесчисленности мировых свиней. Визг, мычание, блеяние – неповторимое до конца света, пока людей и скотину не прищемят сдвигающимися скалами, – стоит над этим местом. Сквозь сжатые ноздри лезет кислый смрад бычьей мочи и дерма скотов десятка фасонов и миллионного количества. Воображаемый или настоящий запах целого разливного моря крови