получу два несплаванных экипажа с половиной зелёных новичков. Ну, не совсем новичков – я-то приказал Фабрицию подыскать умелых, дисциплинированных и надёжных людей из числа гадесцев и тингисцев, уже плававших по Морю Мрака. Но никто из них ни разу не пересекал его, и я не могу разбавлять экипаж Акобала до бесконечности. Поэтому пока – только два корабля.
– А сами суда усовершенствовать? Всё-таки на одномачтовых гаулах…
– И это уже делается. Акобаловский «Конь Мелькарта» так потрёпан бурей, что едва дотянул до испанского берега и больше не годится для прежних плаваний. Мы давно строим два новых корабля – побольше, покрепче, двухмачтовых и обитых медным листом вместо свинцового. Дорого, зато надёжно.
– Там ведь не только в обивке днища дело…
– Я понял, о чём ты. Не беспокойся, оба корабля строятся в Гадесе по образцу тартесских. На здешние финикийские только внешне похожи, а внутри корпус – совсем другой. Глубже и крепче киль, больше шпангоутов, никаких деревянных шпонок, всё на бронзовых гвоздях и заклёпках. Старый «Конь Мелькарта» тоже ведь был не совсем уж обыкновенной гаулой – в Гадесе знают, какие суда нужны для Моря Мрака…
– Так ты уже, получается, все проблемы решил и сам, досточтимый. Чем тут я ещё могу помочь? – на самом-то деле я уже начал въезжать, но уж очень хотелось всё же отмазаться от полугодовой командировки к чёрту на рога…
– Я же сказал тебе уже, что корабли неизбежно потеряют друг друга из виду, и им нужно будет как-то находить друг друга в море. А нужно же ещё и как-то правильно выходить на пункт назначения. Наши моряки умеют неплохо определять своё положение с севера на юг по солнцу и звёздам, а с востока на запад – только очень приблизительно, по опыту прежних плаваний. Так друг друга в открытом море не найти.
– Хорошо, досточтимый, я понял. Раньше весны ты всё равно никого за Море Мрака не пошлёшь, а сейчас ещё зима, и за эту оставшуюся до весны четверть года мы постараемся что-нибудь дельное придумать, – я и сам уже понимал, что хрен отмажусь, но надежда-то ведь умирает последней…
– Очень хорошая попытка, – ухмыльнулся Арунтий, демонстрируя прекрасное понимание всех моих самых затаённых мыслей. – Но кто-то должен будет ещё и научить наших моряков пользоваться всем тем, что вы придумаете, и это можно сделать только в настоящем плавании. А я уж позабочусь, чтобы вам не пришлось беспокоиться о ваших семьях. Обещаю тебе, что в присутствии твоего сына на твоём языке будут говорить не меньше, чем на турдетанском. И охранять твой дом и семью будут теперь только те, кто уже говорит по-вашему, и я прикажу им, чтобы только так в вашем доме и говорили.
– Да уж, они наговорят! – буркнул я, наглядно представив себе эту солдатскую матерщину с неподражаемым турдетанским акцентом. Ладно я сам, похабник по жизни, но мелкого хотелось всё же воспитать поприличнее. И ведь получалось же по всем моим прикидкам – ага, пока дражайшему тестю не вздумалось в Америку меня прогулять!
– Ваши семьи будут постоянно общаться между собой, – заверил он меня. – Твоя торговля косской тканью будет расширяться так, как расширялась бы и при тебе. Велия у тебя ведь уже разбирается в этом? А я дам ей столько помощников, сколько понадобится, чтобы избавить её от обычной бытовой рутины. Я же понимаю, что полгода – это долгий срок. Подумай, что ещё может понадобиться, и скажи мне – я сделаю всё, что окажется в разумных пределах и в моих силах. Моя дочь и мой внук – не чужие для меня. А ещё – я же прекрасно понимаю, что никто из нас не вечен. На работу с Фабрицием, когда придёт его черёд править кланом, тебя ещё хватит, и я рад, что вы с ним хорошо сработались в Испании. Но с его сыном будет работать уже твой сын, и мне не меньше, чем тебе самому, нужно, чтобы он знал и умел как можно больше из того, что знаешь и умеешь ты. Всё, что нужно для этого от меня – только скажи мне, и я помогу всем, чем смогу…
В общем – отрезал он мне все лазейки, через которые я ещё мог бы хоть как-то извернуться. Если бы он тупо приказывал – я нашёл бы немало доводов для обоснования нерациональности такого приказа и, скорее всего, убедил бы – не с ходу, так где-нибудь за недельку или за две. На крайняк бабы помогли бы – жена с тёщей. Но в том-то и дело, что ни хрена он не приказывал, даже не просил – он просто объяснил мне расклад, из которого неизбежно вытекало ПРЕДЛАГАЕМОЕ им единственно возможное решение. Какие уж тут доводы и какие тут бабы, когда на его стороне – и здравый смысл, и моя собственная совесть! Ведь чего он для меня не сделал и чего он мне не дал из всего, что мне реально требовалось по делу, а иногда и даже просто хотелось? И в том, что обещает – хрен в чём он нагребёт, и не потому даже, что я ему зять – это же Тарквинии, которые помешаны на данном кому бы то ни было слове! О награде даже не спрашиваю – знаю и так, что даст больше, чем хватило бы наглости попросить мне самому. И его это не удивляет – он знает, что я знаю. Ну и как тут отмажешься? Мля, вот это влип!
– В Испании Миликон за полгода не наломает дров?
– Фабриций следит за этим, а в помощь ему я хочу послать туда вашего Валода – там хватит и его знаний, чтобы действовать по вашим планам. Вашего Серга вы и сами последнее время стараетесь не брать на опасные дела…
– Здесь от него гораздо больше пользы, досточтимый.
– Это я уже понял! – тесть ухмыльнулся. – Но и одного тебя тоже посылать за Море Мрака нельзя. Получается, кроме Хула с тобой туда отправлять больше некого. В Египте вы справились и одни, а там с вами будет ещё два полных судовых экипажа. Ты поплывёшь туда как мой представитель, и все они получат мой приказ повиноваться тебе так, как повиновались бы мне самому. Ну, в разумных пределах, конечно – в открытом море всем приказывает только начальник судна, и я сам там повиновался бы ему. А вот на месте – ну, тебе ведь не нужно объяснять, что к советам не раз бывавшего там Акобала