ты здесь?
– Да-да, – она открыла, впуская как всегда безукоризненно одетую француженку. – Моник, доброе утро. Что-то случилось?
– Да не особо, – пожала гостья плечами и прошла в комнату, с любопытством оглядывая интерьер.
– А ты разве здесь не бывала? – спросила Женя, украдкой приглаживая растрёпанные после сна волосы.
– Не довелось как-то. А ведь это раньше была детская Эда.
– Мсье Роше?
Женя удивлённо уставилась на фарфоровую куклу, а потом скользнула взглядом по обоям в цветочек.
– Действительно. Как-то странно для мальчика. Может, я что-то перепутала, или тут делали ремонт. Ну да ладно. А ты гадаешь, да?
Моник присела на край кровати и провела наманикюренным ногтём по сине-золотистым рубашкам карт.
– Да так…
– Карьера? Богатство? А! Наверняка, любовь, да? Наш Люк порой так на тебя смотрит.
– Не говори ерунды!
– Кларисса за завтраком болтала, что он чуть ли не сиял вчера. Коробки для тебя таскал…
– Было такое. Перед перфомансом. И никакого сияния от Люка не исходило. Он просто помог.
– Помог. Люк. Угу, – скептически хмыкнула Моник. – Вот кстати, ему точно понравится!
Она протянула бумажный пакет, из которого Женя вытащила небольшую прозрачную упаковку с недавней покупкой. Она совсем про неё забыла, и теперь котёнок укоризненно смотрел на хозяйку своими умильными глазками.
– Но как?..
– Нашла твоё бельё среди своих обновок. Видимо, кое-кто в тот вечер сильно перенервничал и спутал пакеты.
На миг кожу обожгло воспоминание о прикосновении горячих ладоней мсье Роше.
– Чёрт! – Женя передёрнула плечами и, покраснев, забрала злосчастного кота.
– А мне на моего избранника можешь погадать? – не удержалась Моник и перетасовала колоду.
– Конечно, дай мне пару минут, я только встала.
Первым делом Женя отнесла обновку в гардеробную и затолкала на самую дальнюю, верхнюю полку. А затем скрылась в ванной, чтобы привести себя в порядок.
От выпавших карт веяло тревожностью. А Моник, напротив, словно девочка-подросток, грезящая о первой любви, горела искренним любопытством, даже азартом. Она скинула туфли и забралась с ногами на кровать, усевшись по-турецки. Лёгкие летние брюки кремового цвета вполне позволили такую вольность обычно идеальной, строгой француженке.
– Ну? – нетерпеливо поёрзала она. – Что? Что это значит? Это стрелы Амура?
Моник указала на изображение пламенного сердца, из которого торчали три меча.
«Тройка мечей, символ разбитого сердца».
– А это что за бородатый старик?
«Отшельник – одиночество, уединение, му…»
– Мне старик не нравится, – вклинилась в мысли француженка. – Мой мужчина молодой и красивый.
– Да, что-то не то.
«Мне вообще весь расклад не нравится. Десятка жезлов тут ещё привязалась. Пустая надежда, кажется. Из разряда нести тяжело, а бросить жалко, но человек всё равно упорно пытается двигаться к цели».
Женя делала вид, что внимательно разглядывает комбинацию, а сама лихорадочно подбирала слова для ответа. Расстраивать подругу не хотелось. Очень не хотелось. Но и врать… Ещё раз перетасовав оставшиеся в руках карты, Женя сосредоточилась на Моник.
– Смотри, – подруга ткнула пальцем в выпавшую даму мечей. – Это я, да? Красивая, модная, сижу на золочёном троне, – предвкушающая улыбка не сходила с лица подруги. – Вся власть в моих руках! И меч у дамочки крутой! Буду повелевать своим мужчиной. Ведь так? Эжени?
– Возможно, – соврала она. – Слушай, я вчера так устала за ночь. Перфоманс этот… Распереживалась очень.
– Да ладно тебе, всё же круто получилось. За завтраком твой перфоманс был главной темой. Этих сплетниц даже моё присутствие не смутило.
– Ой, Моник, я до сих пор не верю, что всё прошло идеально по сценарию, никто не напортачил, не забыл роли, не уронил реквизит… Думала, поседею. Но я это всё к тому, что из-за эмоций у меня, видимо, энергетические каналы забились…
Кажется, так виртуозно Женя в жизни не врала. Она словно влезла в синий халат дяди Кости и затянула нудную лекцию о потоках, эманациях и чакрах, причём периодически заглядывала в переводчик на телефоне, чтобы проверить, как будет то или иное слово на французском. Всё-таки возвышенная лексика о судьбе и предназначении сильно отличалась от обычной ежедневной болтовни. Моник уже через пять минут едва ли не зевала, а потом вдруг вспомнила о неотложном деле и спешно ретировалась. А Женя выдохнула и поставила себе мысленную зарубку друзьям не гадать от греха подальше.
Желудок призывно заурчал, требуя к себе внимания, а потому Женя отправилась в «цветочную» гостиную. Обед уже давно закончился, но официантка была столь любезна, что принесла кофе с кусочком открытого пирога «Киш Лорен».
И только после сытного завтрака Женя заявилась в музей. Мадам Трюдо встретила её укоризненным взглядом.
– Ночью перфоманс был, – напомнила Женя после скомканных приветствий. – Мсье да Гиз разрешил сегодня прийти попозже.
– Выходные дни в музее – понедельник и вторник, – недовольно буркнула мадам Трюдо и скрылась в подсобке.
– Посетителей-то всё равно нет, – тихо произнесла Женя, оглядывая пустой зал. – А раз так, то по свежим следам надо бы всё записать!
Она направилась в кабинет с сейфом, расположилась за компьютером и принялась составлять отчёт. Так, в графу «Идеально» попали актриса, сыгравшая ведьму, подсветка котла и генератор дыма. А вот музыкальное сопровождение к следующему разу требовалось отрегулировать – порой удары барабанов и звон бубнов заглушали слова актёров…
Спустя полчаса Женя с гордостью смотрела на подготовленный документ. А ведь и правда, неплохо всё получилось! Плюсов набралось гораздо больше минусов. Она молодец! Осталось выслать Фабрису на почту… Палец завис над кнопкой «отправить», когда Женя вспомнила ещё кое-что.
– Актёр, игравший инквизитора номер три, забыл несколько реплик и вставил вымышленные факты в биографию ведьмы, – торопливо допечатала она в файл и наконец отправила всё начальнику.
Может по мнению актёра это и мелочи, но Женя несколько дней копалась в интернете и перебирала документы в музейном архиве. Столько всего прочитала про средневековую инквизицию в разных странах Европы, что ещё немного – и ведьмы по ночам ей сниться начнут. Так что она сразу выхватила из монолога не запланированные фразы, и уж точно не собиралась оставлять подобное самоуправство без внимания.
Остаток воскресенья пролетел тихо, как, впрочем, и последовавшие за ним выходные. Как и раньше, Женя отсиживалась в аппартаментах и читала, выползая наружу из своей уютной раковины в стиле Прованс только чтобы поесть или прогуляться по парку. Разбор полётов с дядей Костей она хоть и со скрежетом, но всё же решила отложить на неопределенный срок. Правда, Максу позвонила, и он клятвенно пообещал держать в курсе всего происходящего.
В понедельник она списалась с Клэр, со стыдом вспомнив, что со времени приезда они так толком и не пообщались. Но француженка оказалась занята и предложила