Шона проглотила подступивший к горлу комок.
— Тогда не рассказывай ей. Я, конечно, ничем не выдам себя.
— Легко говорить, пока этого не случилось. Но если я женюсь, нам придется встречаться только в обществе моей жены. Ведь ни я, ни ты не допустим тайных свиданий. Но беда в том, что наши чувства друг к другу при этом не умрут. Любовь — не пальто, которое можно или надеть, или снять. И в таком случае моя будущая жена сможет понять правду по нашим взглядам. Тем более что в Кинвейге уже и так ходят слухи о нас. Рано или поздно сплетни все равно дойдут до нее. А потом, представь, я занимаюсь с ней любовью, а перед глазами стоишь ты. Это же будет нечестно по отношению к ней и совершенно невозможно ни для тебя, ни для меня. Что за жизнь нас ожидает? И хуже всего, что мы будем страдать из-за отца, который уже умер и похоронен.
— Нужно ли объяснять тебе то, что ты сам прекрасно знаешь? — сбитая с толку, прошептала она. — Может быть, он и умер, но я не могу… не могу… черт тебя побери, Дирк! Можешь ты это понять? Да, Рори не раз ошибался, но он мой отец, и я любила его.
— Обо всем знаю только я, — пробормотал он. — В том-то и беда. — Он помедлил и загадочно добавил: — Рори придется здорово выкручиваться, встретившись с Создателем.
— Что ты этим хочешь сказать? — спросила она, пристально взглянув на него.
— Ничего, — отрезал он, не сдержавшись. — Забудь!
Она встала, ее недавно потухшие глаза вспыхнули от гнева.
— Я не забуду! Что конкретно ты имеешь в виду! Что должен объяснить мой отец?
В какой-то момент ей показалось, что он собрался было ей что-то сказать, но быстро передумал и сухо заметил:
— В конце концов в твоих словах, что он не хотел видеть меня зятем, есть большая доля правды. Честно говоря, ему и так скоро наступил бы конец, а мы дали старому лису пожить в свое удовольствие.
Старый лис? Неожиданно она вспомнила Мораг, назвавшую ее отца хитрым старым дьяволом, и Лачи, который считал его безжалостным. Получалось, что все что-то знают о Рори и держат от нее в тайне. Но ведь они с отцом были очень близки и откровенны, и она считала, что между ними нет секретов. Или были?
— Послушай, Дирк, ты предъявляешь обвинения человеку, которого едва знал. Ты ведь даже ни разу не встречался с ним и не имел никаких дел, разве не так? Ты отзываешься о нем только со слов своего отца. По-моему, это не очень честно по отношению к Рори.
От ее слов у него рот скривился в иронической усмешке.
— Это же можно сказать и о Рори. Что он знал обо мне, кроме того, что я сын его злейшего врага? Ничего. Я носил фамилию Макалистер, и этого ему было достаточно. Ты это считаешь честным?
Она не нашла слов в оправдание своего отца. Наступила тишина, наконец он предложил:
— Мы собирались прогуляться. Давай выбросим из головы все наши проблемы и пойдем куда-нибудь?
Она посмотрела на него. Увидев в его глазах обиду, разочарование и жуткую тоску, девушка вдруг осознала, что все кончается, она теряет последний шанс на счастье. Но упрямство было у нее в крови; заставив себя отбросить мрачные мысли и преодолев грусть, с твердостью в голосе она сказала:
— Извини, Дирк. Мне надо уложить чемодан.
Через час Шона уже ехала в своем «лендровере».
Но ей никак не удавалось сконцентрировать внимание на дороге. В голове крутился один вопрос: неужели ее отказ Дирку — всего лишь ошибка, за которую придется расплачиваться всю жизнь?
Небо заволокло тучами, однако было слишком поздно поворачивать назад. Она со злостью вытерла набежавшие слезы.
9
Сейчас Шоне не помешало бы скрыться куда-нибудь на пару деньков, чтобы успокоиться, зализать раны, привести в порядок свои чувства и обдумать планы на будущее. Однако девушка чувствовала, что ей это не удастся.
Не успела она войти в кухню, как Мораг забросала ее вопросами:
— Ну! Расскажи, твоему адвокату действительно было так важно встретиться с тобой?
— Ой, чисто хозяйственные проблемы. Ничего интересного.
Своим небрежным ответом она решила отвести дальнейшие расспросы. Шона налила себе чаю и отрезала пирога.
— Ну-ну? Правда? — Мораг принялась яростно месить тесто для завтрашних хлебов. — Значит, я не должна знать? Я родилась в этом доме еще при твоем деде. Выросла здесь и приняла из рук своей матери всю работу по дому. Практически одна вырастила тебя, когда твоя мамочка так рано оставила нас. Чистила, варила, стирала…
Шона устало посмотрела на нее и вздохнула.
— Все верно, Мораг. Прости меня. Ты права. Ты имеешь полное право знать, как идут наши дела.
— Конечно, даже не сомневаюсь в этом.
— Это было рекламное агентство, — спокойно начала Шона. — Они хотят воспользоваться названием и пейзажем Глен-Галлана для одной рекламной кампании. Макфейл склонен думать, что таким образом можно зазвать сюда туристов и поправить наше финансовое положение.
— Мне кажется, у тебя неплохие новости. — Мораг оставила в покое тесто и нахмурилась. — Непонятно, почему у тебя такой кислый вид. Об этом надо кричать, радоваться, а ты ведешь себя так, словно ничего не произошло.
— Думаю, надо подождать и посмотреть, действительно ли реклама поможет заинтересовать туристов, — осторожно ответила девушка. — Если они нахлынут сюда, как мне обещали, тогда и будем ликовать.
— Да, — неохотно согласилась Мораг. Обладая природной проницательностью и прекрасно зная свою воспитанницу, экономка сразу же заподозрила, что за словами Шоны кроется что-то большее. Она снова принялась за тесто. — А какое отношение к твоему делу имеет Макалистер?
— Макалистер?
Шона подняла невинные глаза.
Мораг насмешливо посмотрела на нее.
— Он же был там, да?
У Шоны от растерянности перехватило дыхание.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что он звонил вчера в полдень и интересовался, уехала ли ты на встречу.
Черт, совсем забыла! У Шоны сейчас не было ни сил, ни желания обсуждать с Мораг подробности встречи со своим возлюбленным. Однако по настроению няни ей стало ясно, что та не успокоится, пока не докопается до истины.
— Дирк был там, потому что они собираются рекламировать его виски, которое решили назвать «Глен-Галлан».
От удивления глаза у Мораг округлились.
— Струаны помогают Макалистерам? Никогда не думала, что доживу до такого дня.
— Не вижу в этом ничего плохого, — Шона пожала плечами. — Я же ничего не теряю, и если его виски принесет нам доход, так еще лучше.
Впервые на лице Мораг появилась восторженно-радостная улыбка.
— Как я рада, что наконец в тебе проснулся разум.