забыв в конце «подсластить пилюлю».
– Провода! – осенило Лиру. От её неожиданного выкрика Волк отшатнулся и невольно заозирался в поисках тех самых загадочных проводов. – В смысле, на крыше провода.
– И что с того? – по-прежнему не понимал солдат.
– И то, что после метели этой ночью у нас пропала связь. В доме проблему не обнаружили, и послали меня на крышу, проверить, нет ли где обрыва. Ещё и пригрозили, что, если я ничего не найду, меня и вовсе зашлют в лес, вдоль линий электропередач… – Акулка натурально всхлипнула, представив себя, бредущей по заснеженной чаще, одну-одинёшеньку, в жалких тряпочках, по какой-то нелепой причине названных «формой горничной»… Так жалко саму себя стало! Звучало, конечно, не очень-то реалистично, но, если попытаться надавить на сочувствие, могло и сработать. – А ведь я всего лишь домашняя прислуга, и совсем-совсем не разбираюсь во всей этой электрике, я же не механик, в конце концов…
– Ты хотела сказать, не кабельщик? – поправил её мужчина.
– Ну вот, я даже правильного названия профессии не знаю, – горестно вздохнула Лира, театрально «сдерживая слёзы», и пока Волк неловко хлопал её по плечу, одновременно роясь в карманах в поисках носового платка, она торопливо придумывала адекватное и не подозрительное объяснение, откуда она знает «кодовое название экспериментальной техники». Вероятнее всего, вариант «мой знакомый моряк-контрабандист и рабовладелец по совместительству воскликнул “что это за хрень?!”, а лейтенант королевской гвардии ответила ему, что это танк, а после наколдовала им всем костюмы прислуги и сама теперь чаёвничает с вашим полковником» не подходит ни под один из пунктов про адекватность и не подозрительность. – А по поводу названия этой вашей странной штуковины… Пожалуйста, не выдавайте меня! – взмолилась Акула, поднимая на собеседника полные слёз глаза. – Я случайно подслушала разговор полковника Фалько и лорда Валхберга, я не знала, что это секретные данные! Не рассказывайте никому, очень вас прошу, меня же уволят!
– Ну-ну, не буду я тебя сдавать, – судя по всему, волнения Волка улеглись, как только Лира упомянула Фалько. И правда, почему бы полковнику не обмолвиться о названии танка между делом? – Ну хочешь, я сам залезу на эту крышу и всё там для тебя осмотрю?
– Не надо, – торопливо отказалась от помощи Акула, утирая сопливый нос – кажется, простуды было не избежать, но зато её насморк идеально вписался в образ бедной-несчастной ни в чем не повинной горничной. Главное, не переборщить: ещё не хватало, чтобы этот доброхот и впрямь вместо неё забрался на крышу и затоптал там все улики. «Нет уж, это моя прерогатива», – мысленно хмыкнула девушка, а вслух заверила солдата:– Я сама, мне не впервой, чай, не свалюсь. Раньше у нас просто была достаточно длинная лестница, но она сломалась, и теперь вот приходится изгаляться, используя экспериментальную технику не по назначению, – игриво подмигнула окончательно растаявшему Волку.
– Что ж, в таком случае, ты тоже меня не выдавай, – ухмыльнулся во всю пасть вояка. – Давай договоримся: если что, я тебя не подсаживал, не предупреждал, что там скользко, и уж точно не просил быть осторожной.
Лира радостно хлопнула в ладоши и чмокнула не ожидавшего такой диверсии Волка в щёку. И сама покраснела от собственной смелости: надо же, какая она сегодня щедрая на нежничанья с малознакомыми индивидами!
***
…Операция «Залезь на крышу с помощью танка и короткой лестницы» прошла успешно. Солдат в роли сообщника помог установить стремянку на «экспериментальную технику» и даже придержал, чтобы Акулка не рухнула ненароком, и, убедившись, что девушка не собирается сваливаться вниз в ближайшее время, вернулся на свой пост. А Лира тут же по колено утонула в снегу: видимо, хозяин поместья не счел необходимым счищать с кровли выпавшие осадки с начала зимы. На первый взгляд снежный покров выглядел нетронуто-девственным, но девушка не сдавалась. Зря, что ли, она сюда карабкалась, рискуя отморозить себе детородные органы и заодно провалить всё их прикрытие? Раз уж пришла, нужно тщательно всё осмотреть. Чем она и занялась. И, пройдя чуть дальше, Акула обнаружила относительно свежие следы, обрывающиеся у края крыши – аккурат рядом с ветвями большого дерева, что росло практически впритык к стене поместья. «То есть, сюда можно было забраться и таким образом? Ну конечно, вряд ли убийца мог рассчитывать на такую чудесную подпорку под лестницу, как целый танк!» – мысленно хихикнула девушка, пробираясь вдоль следов, что привели её к дымоходу. На том участке крыши убийца наследил ещё больше, и помимо разворошенного снега Лира обнаружила свисающий оборванный телефонный кабель и огрызок ещё каких-то бесхозных проводов.
«Ну, можно считать, Волку я про обрыв связи не соврала».
Следы доходили до самого конца крыши, и Лира не могла не задаться вопросом, зачем убийце было так рисковать, пробираясь по скользкой и наклонённой чуть ли не под сорок пять градусов поверхности к краю здания? Что Ната (а Акула не сомневалась, что лорда Валхберга повесила именно она) хотела там увидеть?
По холке прошелся холодок, как будто кто-то сверлил её спину взглядом. Девушка оглянулась, но, ожидаемо, никого не обнаружила. «Совсем нервы расшалились», – решила про себя Лира и, отряхнув от снега кабель, намотала его себе на руку и пару раз дёрнула. Вроде крепкий. «Лучший способ понять, как действовал преступник – повторить за ним все шаги», – убеждала саму себя девушка, прежде чем, глубоко вдохнув, не принялась мелкими шагами подбираться к краю крыши, используя толстый провод в качестве страховочного троса.
– Последний шанс! – услышала вдруг Акула голос Наты, а когда раздался выстрел, девушка от неожиданности поскользнулась и кубарем полетела вниз по склону крыши, с перепугу выпустив из рук кабель и по ходу дела запутавшись в валяющемся на пути её движения проводе. Секунда, показавшаяся Лире вечностью – и вот она уже повисла перед окном (где-то на краю сознания мелькнула мысль, что убийца, ожидаемо, засела над кабинетом Валхберга), придушиваемая обвязавшимся вокруг шеи проводом. В глазах на долю мгновения потемнело, когда она ощутила, словно её кто-то вздернул кверху за ворот задравшегося плаща.
Когда она вновь смогла четко видеть мир, Акула не сразу сообразила, что каким-то образом осталась висеть, а не камнем рухнула вниз. Но радоваться данному факту не спешила: удавка, сдавливающая горло, несколько мешала получать удовольствие от этой левитации. «Какая ирония – расследовать дело о повешенном, чтобы в итоге самой оказаться в петле», – отвлеченно подумала девушка, суча всеми конечностями, включая хвост, в поисках хоть какой-то опоры.
– Лира! Держись! – заорал во всю глотку Грей, так, что Лира услышала его вопли даже сквозь закрытые окна.
Осколки со звоном