– а в их существовании и, более того, присутствии in situ (на месте) – он нисколько не сомневался. Пусть хоть эту ночь Лера будет в своём номере, с соседкой, такой же аспиранткой, «девицей на выданье», то есть с диссертационной работой на выходе. Какой-то внешний присмотр, какой-то неожиданный и в то же время закономерный и странный выбор удобств. Какой из него надёжный защитник ночью Леры сегодня после смертельной усталости от весёлых интеллектуальных и плотских игр.
И к тому же Брагин знал, что ему в течение ночи непременно надо вздремнуть всего на пару-тройку часов, за это время он успеет освежиться. И Лере надо вздремнуть и освежиться в соседнем номере. А ему до или после сна надо было многое вспомнить, о многом поразмыслить, хотя, знамо дело, эти ночные воспоминания и размышления – сродни прежним фантомам, залетевшим в сон – тоже будут подобно новым фантомам… Только неизвестно каким снам, светлым или кошмарным?.. Ведь все, что случилось потом: и его встреча с Лерой в Дивноморске, и его развод, и смерть его жены случится уже после Америки… Именно Америка закрутит спираль его жизни, судьбы так, что на новом витке дано ему будет вкусить не только радость научного рывка и свершений, но и ужас потрясений, потерь и вселенского зла… И светлым лучиком в кромешной мучительной ночи мелькнет чудесной образ девушки – «первой мисс», с которой жестокая судьба когда-то свела, потом нравоучительно разлучила, а недавно снова свела… Так что же тогда любопытного случилось там – однажды в Америке?..
Сначала что-то просвистело с драконовым шипением наверху над головами… Просвистело и прошипело так стремительно и так устрашающе, что он не успел даже мысленно вздрогнуть и осознать – что же такое произошло?..
А потом сверху по ушам ударила яростная звуковая волна, которую породил темно-синий «Фантом», почти чиркнувший по крышам прибережных строений своими треугольными крыльями. Шедшая впереди Брагина степенная супружеская чета пожилых японцев, которую он только что по их просьбе несколько раз сфотографировал их фирменным «Никоном» на фоне знаменитого пешеходного 39-го пирса Сан-Франциско, смешно присела на корточки, обхватив седенькие головки худенькими беспомощными ручонками. Словно перед ядерной бомбардировкой в Хиросиме.
Но через секунду-другую смятые ужасом туристы-японцы – глядишь, приехавшие во Фриско из Хиросимы или Нагасаки – вместе с ошалевшим от неожиданной звуковой волны Брагиным уже восторженно махали руками вслед сумасшедшему истребителю. Потому что всем утренним зевакам октябрьского Фриско, потрясенным невероятно низким полетом над их головами, улыбающийся летчик снисходительно и величаво, мол, знай наших наверху, несколько раз, с явной игрой на публику покачал своими синими треугольными крыльями.
Так для Брагина нежданно-негаданно начался праздничный период полетов недели – «Fleet Week», Columbus Day Weekend – летное шоу перед воскресным днем Колумба, традиционно отмечаемым в Калифорнии. Потом уже, приглядевшись, как следует, он увидел и разноцветные плакаты, натянутые между столбами на пешеходных дорожках, около касс прогулочных катеров по заливу, разноцветных передвижных ларьков на колесах, где смазливые белые, желтые, черные девчонки весело втюхивали туристам майки и сумки с праздничной символикой и прочие сувениры. Около открытых кафе, продуваемых насквозь веселыми, задиристыми, но пока еще поутру незлыми приморскими сквозняками, наяривали в своих роскошных панчо смешливые, жизнелюбивые музыканты-латиносы. Пахло рыбной похлебкой, вареными лобстерами, креветками, горячим духовитым хлебом, специями, и почему-то запахами осеннего умиротворенного океана.
И скоро все вокруг – праздношатающиеся и восседающие в кафе – задирали в небо головы, хлопали в ладоши, когда на бреющем полете вдоль побережья парами, тройками, пятерками проносились темно-синие самолёты, поднятые вверх дирижерской палочкой «флит уик».
Даже нищие на парапетах, рыхлые, понурые, белые и черные, некоторые с непропорционально большими головами Даунов, некоторые на костылях и тележках, маргиналы Фриско с потухшими глазами, опустившиеся, но и законопослушные, бренчащие мелочишкой в высоких бумажных стаканчиках, ощеривали в беззубой улыбке свои рты на грохот с неба праздничных самолетов над их головами. Количество маргиналов на этом пиршестве полетов поражало воображение, создавалось впечатление, что вечно обновляемая разномастная, разноязычная толпа местных и приезжих цивильных ротозеев двигалась в тесных коридорах из маргиналов, непременных старинных атрибутов подобных празднеств.
Брагин одними краешками губ улыбнулся своим мыслям. Сегодня во Фриско закончил работу симпозиум по САПР интегральных схем и систем на кристалле, на котором он позавчера уже сделал свой доклад по перспективам автоматизированного проектирования интегральных систем на кристалле с новой методологией и интеллектуальными алгоритмами. Вчера же он продемонстрировал свои демонстрационные версии нескольких программ интеллектуального автоматизированного проектирования систем на кристалле. Презентация программ и системных продуктов прошла на ура, лестные, выгодные предложения от заинтересованных в покупке представителей крупнейших американских и прочих фирм посыпались, как из рога изобилия. Брагин немного даже ошалел от такого разворота событий: все-таки программы и даже представленные на симпозиуме демо-версии были еще немного сыроваты для внедрения в промышленность, использования там на полную катушку с извлечением многомиллионной, а то миллиардной прибыли в таком горячем и рискованном деле как проектирование и производство систем на кристалле.
Международный симпозиум проходил в самом центре города на «Пауэлл стрит», в том же пятизвездочном отеле, где Брагину был предоставлен роскошный двухкомнатный номер, оплачиваемый устроителями симпозиума и оргкомитетом. Честно говоря, Брагина смутила и даже напугала слишком завышенная оценка его сырых программ и алгоритмов, за которые зарубежные спецы уже сейчас предлагали бешенные по российским меркам суммы. Вот и сегодня с утра в последний день конференции несколько представителей фирм через хорошо известного Брагину сопредседателя программного комитета (program Chairman) прислали ему в номер официальные послания. Цель бумажных запросов на фирменных бланках была одна: уделить фирмачам особое внимание и назначить приемлемое время переговоров относительно оформления покупки его интеллектуальной собственности, частично раскрытой в ходе проведения симпозиума после блестящего доклада и презентации демо-версий программ и алгоритмов. Брагин уклончиво передал «чермэну», что у него уже назначено несколько мероприятий, и он по возможности созвонится с приславшими ему деловые предложения господами. На том и разошлись: Брагин запомнил немного опрокинутое лицо «чермэна», мол, вот и возись с этими сумасшедшими русскими, его собираются озолотить, не сходя с этого место в даунтауне, а он финтит и кренделя выкидывает… Откуда было знать и «чермэну», и фирмачам, что лично сам Брагин пока не слишком высоко ставит уровень своих программ и алгоритмов: все это только начальные шаги, автор их только подошел к грани, когда, действительно, он способен поразить ученый и промышленный мир своими свершениями… Ну, еще годик, другой – и вот тогда уж будет истинный прорыв, нечто фантастическое… Еще одно, самое главное интеллектуальное усилие, еще