своей любовницы и её подруги Светы Щелоковой. Не забудь упомянуть про расписки, выданные директору Московской ювелирной фабрики, про магазины «Берёзка» и ювелирный магазин «Алмаз». Если напишешь немного больше, чем я прошу, то и пистолет с колечком будет у меня, а не в Прокуратуре. Я доходчиво объяснил?
— Вполне, — пробурчал Буряце, нервно играя шариковой ручкой.
Он был неглуп и понял, что с этого момента его жизнь пошла по наклонной. Да и не могло всё это продолжаться вечно — так не бывает. Но лучше пожить ещё годок другой, чем валяться с дыркой в затылке через неделю. Только вот всё ли надо писать?!
— Боря, пиши всё без утайки, — будто услышал его мысли мужик в пальто. — Про твоих иностранных друзей мы тоже в курсе.
Буряце скрипнул зубами.
— Дайте хоть кофе сварить…
Рано утром семнадцатого декабря Ткачёва разбудил стук в дверь его дачи. Стучали сильно и часто. Генерал вскочил, надел брюки и вышел на веранду. Открыл дверь.
На пороге стоял Андропов.
— Собирайся, Андрей Викторович. У тебя час. Вылетай в город Сарапул. Это в Удмуртии. Там два террориста захватили заложниками детей в школе. И направляй туда свою силовую группу. На месте командует капитан Орехов из Сарапульского отделения. Выполняй! Вылет из Домодедово специальным рейсом.
— Есть! — прокричал Ткачёв, бросаясь в комнату.
Собираясь, Андрей Викторович успел позвонить по известному номеру и сообщить, что завтрак срочно назначен через час в аэропорту Домодедово. И на завтраке надо быть всем в полной экипировке.
В аэропорт Ткачёв ехал в сопровождении двух милицейских машин. Сигнальные маяки резко освещали снежную дорогу красно-синими отблесками, почти непрерывно гудели сигналы, предупреждая встречающиеся на пути машины. Андрей Викторович, укутавшись в шинель, болтался на заднем сидении «Волги» при маневрах обгона и думал:
«Вот и добрался до нас терроризм. А мы всё думали, что такая хрень в нашей стране невозможна. А оказалось — ещё как возможна. Ведь в заложники детей взяли. Детей! Это кем надо быть, чтобы решиться на такое?! Неужели это наше будущее?!»
Раздумья прервал звонок по телефону.
— Это Суслов, генерал, — послышался твердый голос. — Как бы не прошла операция, но со всех очевидцев и свидетелей взять расписки о неразглашении. Минимум на пятнадцать лет. Вы меня поняли, Ткачёв?!
1981 Глава 14
— Викторыч, а пошёл ты нахер со своим милосердием. Там, сука, два дебила взяли в заложники двадцать пять детей. И ради чего?!
Орал Хмель, брызжа слюной. Капитан Орехов удивленно смотрел то на генерала, то на агента с коротким автоматом, в бронежилете и каске.
— Ради того, чтобы смотаться в США, Викторыч! Это какое к ним надо применить снисхождение?! Да их убить мало! Их надо четвертовать, а поганые куски отдать волкам на съедение! И снять это на пленку, которую показать потом их родителям!
Капитан из Сарапула схватился за голову.
— Да не кричи ты! — осадил Ткачёв Хмеля. — Чего людей пугаешь?!
Агент махнул рукой, развернулся, и, скрипя снегом под тяжелыми шагами, пошёл к своей группе.
Они все вместе прилетели в Сарапул специальным рейсом, организованным Андроповым. Никогда ещё в СССР не было случая захвата детей в заложники и, понятное дело, КГБ и милиция поначалу растерялись. Не было для таких случаев ни переговорщиков, ни специально обученной команды. Андропов решил доверить операцию группе Ткачёва — на данный момент она была единственным боеспособным подразделением, имеющим хоть какой-то опыт силовой работы.
Хмель, Шмель и Пантера стояли чуть поодаль от любопытных глаз и выглядели инопланетянами в своих костюмах и с пуленепробиваемым щитом. Где сумел достать этот щит Хмель, Ткачёв так и не узнал — есть снаряжение, значит, может пригодиться.
— Я пойду с вами! — крикнул Ткачёв Хмелю вдогонку.
— Товарищ генерал! — пролепетал капитан Орехов.
— Не обсуждается, — Андрей Викторович пошёл за Хмелем. За ним побежал и капитан.
Пока Ткачёв нацеплял броник, каску и проверял оружие, капитан рассказывал.
— В классе осталось восемь мальчиков. Дезертиры усадили их у стены. Один держит ребят под дулом автомата, другой нервничает — кругами ходит по классу. Мне притащили из воинской части ящик с дымовыми гранатами. Можно попробовать их кинуть, а потом ворваться в класс…
Ткачёв взглянул на три окна на втором этаже школы.
Там два солдата срочной службы, утром ушедшие из караула с оружием, зашли в класс к десятиклассникам и потребовали загранпаспорта с разрешением на въезд в США. И самолет, который их туда доставит. Один срочник был родом из Туркмении, но казах по национальности. Второй — русский. Пока летела группа Ткачёва, капитан Орехов вступил с ними в переговоры и вывел из класса девочек. Заложники-мальчишки держались бодрячком.
По истечении десяти часов, террористы стали проявлять беспокойство. Орехов тоже нервничал, хоть и командовал операцией Ткачёв. Генерал-то улетит в Москву, а капитану оставаться, да ещё потом ворох документов писать.
— Нет, — сказал Андрей Викторович, подумав. — Мы не будем применять дымовые гранаты. Террористы могут начать палить во все стороны и перебьют детей. Надо их обмануть. Кто там? Полуграмотный казах, да слабовольный русский. Их надо брать живьем, чтобы потом узнать причины такого поступка. Они нервничают, растеряны… Прошло уже много времени, а их надо как-то успокоить.
— Я знаю, товарищ генерал! — возбужденно заговорил Орехов. — Я зайду в класс и скажу, что паспорта для них готовы. Пусть отпускают детей, а я останусь вместо них. Когда выйдет из класса последний ребёнок — вы врываетесь… А я лягу на пол.
— Дельно, — кивнул Хмель. — Только захотят ли они выпускать детей?
— Наибольшую угрозу представляет казах — Колпакбаев. Он старше и мощнее. Второй — Мельников, худой и нервный, но нерешительный. Постоянно сидит под окном, автомат стоит у стены. Я подойду к Колпакбаеву, и если он вздумает поднять оружие, то брошусь на него.
— Не проще вытащить обоих к незащищенному окну и убрать? — усмехнулся Шмель. — А то мы развели тут антимонию.
— Я же сказал, что будем брать живьём, — строго взглянул на него Ткачёв и повернулся к Орехову. — Капитан, я так понимаю, что террористы вам доверяют.
— Вроде, да…
— Дожидаемся паспортов и тогда делимся на две группы. Я и Шмель подойдём к двери с одной стороны, Хмель с Пантерой — с другой. Сыграем на доверии, капитан. К казаху не подходите — встанете у двери. Как только последний мальчишка выйдет в коридор, вы небрежно скажете — я пошёл за паспортами. И тут же быстро уходите. Тогда вступаем в дело мы…
— А если они не поверят? — засомневался Шмель.
— Поверят, — убежденно сказал Ткачёв. — Поверили один раз, поверят