Славный мальчик. А Дорри беспощадная: настоящий главарь банды. Хотя какая теперь разница, все равно никого уже не осталось! – Нищенка странно хихикнула. – Я слышу, и я знаю, Киссандра. Тебе нужна моя помощь? Я расскажу тебе о любовнице Ставри и о продажном секретаре Иностранного легиона. – Женщина так вытаращила глаза в темноте, что Киззи показалось, будто они приблизились к ней. – А есть и твари, которые разгуливают по ночам. Я видела их, но этот рассказ будет стоить очень больших денег!
Мадам-под-Магна снова громко хихикнула. Киззи не знала, кто она такая – юродивая или просто отличная актриса.
– Я хочу услышать о смерти Адрианы Граппо. Кто ее убил? Шпионы? Революционеры? Общество фульгуристов?
Мадам-под-Магна щелкнула языком.
– А вот об этом меня не спрашивай.
– Вы не видели, как ее убили?
– Отчего же! Она встала вон там, у подножия лестницы, вытащила из кармана часы и проверила время – она всегда так делала. Но в тот раз на нее набросились заговорщики. Я видела, как они пустили в ход дубинки, и первой позвала на помощь.
– Если вы все это видели, то почему не можете рассказать об этом? Я заплачу.
– Потому что Сжигатели уже заплатили мне за молчание. Я должна поддерживать свою репутацию.
Киззи поудобнее устроилась на корточках, не спуская глаз с двух ярких точек в конуре – в глазах старой нищенки отражался солнечный свет. Мадам действительно была одним из самых надежных осведомителей в городе: она никогда не вставала ни на чью сторону, и если обещала кому-нибудь держать язык за зубами, то никогда не обманывала. В таких случаях вытянуть из нее что-нибудь можно было только при помощи шеклгласа. У Киззи был кусочек, врученный Демиром, но она не собиралась испытывать его на Мадам, по крайней мере не в людном месте.
– Скажите хотя бы одно: то, что писали об этом деле в газетах, правда или нет?
– Э-э-э… Гм… – Мадам-под-Магна пристально посмотрела на нее, потом сказала: – Думаю, я не нарушу своих обязательств перед Сжигателями, если скажу, что все сообщенное публике есть правда.
Вот это неожиданность!
– То есть убийц было шестеро? – уточнила Киззи. – И Эспензи нанял герцог Грентский?
– Все так.
Киззи показалось, что глаза в темноте под статуей загорелись коварным блеском. Старуха явно чего-то недоговаривала. Все так же сидя на корточках возле статуи, Киззи молча обдумала варианты, а потом спросила:
– Эспензи поймали специально? Подставили, чтобы дать уйти остальным?
– Ты умная девочка, Киссандра. Жаль, что не ты пришла ко мне первой.
Киззи разочарованно фыркнула и снова задумалась. Сразу после убийства Адрианы Сжигатели наверняка прочесали всю площадь. Значит, тот же самый ответ даст ей каждый нищий, уличный музыкант, продавец еды или праздный гуляка – все, кто был в тот день на площади или в ее окрестностях. Всем возможным свидетелям уже заткнули рот деньгами или угрозами. Итак, Эспензи – тупик, как и Мадам-под-Магна. Хотя… если поставить вопрос иначе, то, может быть…
– Если я не могу расспросить об убийстве Адрианы вас, тогда кого?
Киззи протянула нищенке еще две увесистые монеты.
– Очень умная девочка, – снова сказала Мадам и шмыгнула носом. – Я простыла.
Киззи порылась в кармане, нашла кусочек лечебного стекла и положила его на ладонь вместе с монетами. Морщинистая ручка схватила все три предмета и скрылась. Мадам-под-Магна опять хихикнула:
– Поговори с Хлебопеком Торлани. – Морщинистая ручка снова показалась из-под тряпок и помахала в знак прощания. – Больше ничего не скажу.
Хлебопек Торлани отыскался в одном из множества переулков, которые разделяли правительственные здания на площади Ассамблеи. В этой узкой, заполненной торговцами щели между каменными стенами, где едва могли разойтись двое, Хлебопек держал маленькую тележку – передвижной прилавок. Торлани оказался стариком, скрючившимся от многолетней возни у печи. Мальчишки-подмастерья сновали между тележкой и его пекарней на краю городского района, постоянно поднося свежий товар. В носу у старика красовалось крошечное колечко из дешевого золоченого стекла – явно для того, чтобы привлечь покупателей.
Торлани внимательно разглядел Киззи, пока та шла к нему, и, без сомнения, заметил стилет у нее на поясе и кремниевый знак на правой руке.
– Ты Киссандра Ворсьен, – сказал он, когда она остановилась у тележки и стала разглядывать товар.
Выбрав хлебец поменьше, хрустящий, с поджаристой корочкой, она отщипнула от него кусочек и протянула старику банкноту.
– Точно, – ответила она.
– Слышал я, что в Касл-Хилле завелась одна банда, которая повадилась приворовывать у вас, ребята.
Черт возьми, до чего же быстро расходятся слухи в наши дни.
– Была, да сплыла. – Киззи откусила краюшку, прожевала ее и улыбнулась. – Правда вкусно, – сказала она и откусила еще.
– Спасибо. – Он снова посмотрел на ее кремниевый знак. – Защита мне не нужна.
Киззи фыркнула:
– А я и не предлагаю.
– А, – ответил старик, успокаиваясь. – Извини, ошибся.
Она великодушно отмахнулась:
– Я не обиделась. – Киззи огляделась, убедилась, что никто их не подслушивает, и продолжила: – Я слышала, что ты вроде как знаешь кое-что об Адриане Граппо. Вернее, о ее убийцах.
Краска сбежала с лица Торлани мгновенно, как по щелчку пальцев. Щеки старика затряслись, глаза испуганно забегали, руки задрожали.
– Это… у нас маленький переулок. Я был здесь, когда ее убили. Откуда мне знать? – Он умолк, собираясь с мыслями. – Кто тебе сказал, что я знаю?
– А ты как думаешь? – фыркнула Киззи.
– Мадам-под-Магна. Вот сука! Это… – Торлани горестно поцокал. – Я уже рассказал все Сжигателям. Мне нечего добавить, особенно одному из Ворсьенов.
Киззи отступила на шаг, окинула взглядом проулок и обернулась в сторону Ассамблеи. С того места, где она стояла, был виден центр площади. Если те шестеро, которые убили Адриану, сразу бросились врассыпную, хотя бы один из них точно побежал сюда. Киззи молча усмехнулась и взглянула в глаза Торлани:
– Ты видел одного из убийц.
– Мне… нечего сказать!
– Я спрашиваю тебя сейчас не как Ворсьен, – сказала она.
Торлани в замешательстве нахмурился:
– А как кто?
– Меня нанял Демир Граппо.
Похоже, что о возвращении Демира в Оссу Торлани еще не слышал. За пару секунд лицо Хлебопека выразило целую гамму эмоций – от удивления до испуга.
– Почему он нанял тебя?
– Потому что мы друзья детства, а еще из-за моей репутации честного человека. – Киззи не хвасталась. Все в Оссе знали, что именно из-за своей неподкупной честности она впала в немилость у членов собственной семьи. Она вытащила из кармана куртки визитную карточку, напустив на себя такой вид, словно стоявший перед ней торговец был всего лишь одним из множества ее осведомителей по этому делу, причем не самым важным. – Можешь поспрашивать обо