магии у драконов. Древний чародей создал нас детьми неба. Мы изначально могли управлять только воздухом. Потом его соратник вложил в нас частичку огня. Очень долгое время драконом были подвластны лишь эти две стихии. Но со временем ситуация поменялась. Вода и земля появились из-за смешения крови.
— Ты сказал, что гномы — это стихия земли.
— Совершенно верно.
— А ундины — воды. Я не знаю, как предки смогли создать настолько несочетаемые тандемы. Но факт остаётся фактом. Соответственно, территориально стихийники поселились ближе к тому народу, с кем заключали союзы. Чистокровные драконы презирали помесков, считая их грязными. Очень долго они жили обособленно, являясь отщепенцами общества. Но прошли столетия, гномы и ундины превратились практически в миф, многое было пересмотрено, и нечистокровные драконы постепенно вышли из опалы. Хотя по сей день считается позором, если истинный ящер свяжется с помеском. Теперь ты понимаешь, почему я так удивился, что в твоём роду, где очень долго ратовали за чистоту крови, появился ребёнок с магией земли?
— Кажется, — кивнула.
— И я намерен выяснить подробности твоего рождения, Эбби. Мне кажется, что твой отец хранит тёмные секреты.
— А что это изменит?
— Уже ничего. Но если бы я хотя бы догадывался, какая магия в тебе сокрыта, то не объявил победительницей на отборе, — в голосе Ярхорна прозвучала сталь.
Вскинула оторопелый взгляд на супруга.
— Ничего личного, Эбби. Правящий род всегда славился чистотой. И теперь передо мной стоит дилемма: объявить супругу бесплодной или закопать себя ещё глубже, обнародовав твоё происхождение.
Мир пошатнулся. Я не узнавала мужчину, которого полюбила, который открыл мне душу. Грозовое небо в его глазах стало холодным. Свинцовые тучи не предвещали ничего хорошего.
— И что же ты решил? — поинтересовалась, стараясь говорить спокойно.
— Пока ещё ничего.
Новая порция шока обрушилась на меня ледяным водопадом. Я ведь надеялась, что он сейчас скажет, что ему плевать на мнение окружающих, потому что мы — это главное. Но нет. Не понимала, как реагировать, поэтому просто отвернулась, рассматривая выжженную, потрескавшуюся землю. То же самое Ярхорн сейчас проделывал с моей душой.
— Мне важно услышать рассказ твоего отца.
— И что потом? — поинтересовалась чересчур эмоционально. Не смогла сдержаться.
— Будет видно.
— Вот как?! Откажешься от помеска? — усмехнулась горько, опустилась на корточки и положила ладони на потрескавшуюся почву. Отчего-то появилось непреодолимое желание это сделать. Земля откликнулась, задрожала под пальцами и начала вспучиваться острыми каменными пиками. Я позволяла магии беспрепятственно течь по венам, напитывая почву силой. Холмы росли слишком быстро, вздымая вершины к солнцу.
— Эберми! — услышала возглас мужа, а затем на сознание упала темнота.
Пришла в себя, лёжа в кровати. Рядом сидела одна из нанятых женщин. Ярхорна не было.
— Госпожа, — встрепенулась служанка, как только я зашевелилась. — Сейчас позову Его Величество. Он так за вас волновался!
— Подожди, — остановила женщину. — Сколько я была без сознания?
— Три дня, хозяйка.
Удивилась и немного испугалась, но попросила не докладывать Ярхорну. Мне необходимо было собраться с мыслями, ведь после услышанного я так и не успела этого сделать.
— Вот, попейте, Ваше Величество. Хотите есть?
Покачала головой. Несмотря на то что я три дня провалялась в отключке, организм не желал принимать пищу. Напротив, меня замутило с такой силой, что выпитая пару секунд назад вода полилась обратно.
— О, боги! — закудахтала служанка. — Нет, я зову императора. С вами явно что-то не так.
Я уже догадывалась, что именно, но сейчас это было так некстати! В мои планы не входило сообщать мужу о беременности вот так. Списать всё на простое недомогание? Вдруг Яр решит избавиться от неугодного малыша, только потому, что в нём течёт грязная кровь?
Захотелось расплакаться, но усилием воли затолкала колючий ком поглубже и натянула на лицо маску безразличия и холодности.
— Эбби! — в комнату вихрем влетел Ярхорн. — Как ты себя чувствуешь? Измира мне сообщила, что ты очнулась, но тебе плохо. Я так испугался.
— Всё нормально, — буркнула. — Измира преувеличила.
— Эбби, — муж попытался дотронуться до моей руки, но я тут же спрятала её под одеяло.
— Яр, уйди, пожалуйста. Я хочу побыть одна.
Император изменился в лице.
— Ты меня выгоняешь? — с недоверием переспросил он.
— Нет. Прошу дать мне возможность побыть в одиночестве.
— Но Эбби…
— Ты думал, что вывалишь на меня свои мысли, и я отнесусь к ним спокойно? — спросила глухо, усиленно сдерживая слёзы. — Так вот, ты ошибся, Яр. И мне даже не интересно, что рассказал папочка. Просто уйди!
Ярхорн медленно встал и вышел, а я, наконец, разрыдалась. Мне так хотелось высказать ему в лицо, всё, что вертелось на языке. О том, что я приняла его с увечьями вопреки общественному мнению, а он испугался, таящейся во мне магии. Мне виделось, что любящий мужчина, не задумываясь, пойдёт против целого мира, но я ошиблась.
В голове творилась сумятица. Я не могла сопоставить некоторые вещи. Ведь отношение Яра ко мне не изменилось после того, как он узнал об особенности моей магии. И признание, что ему есть, кого терять. И в то же время эти жестокие слова о выборе. Понимала, что совершенно запуталась.
Пролежав до вечера и поняв, что организм полностью пришёл в себя, поднялась и вопреки протестам служанки, пошла на кухню. Там поужинала, игнорируя обеденный зал и приглашение к трапезе от супруга. После поинтересовалась делами в замке, выслушала отчёт о проделанных работах и вернулась в спальню. Так прошло три дня, в течение которых я силилась себя собрать по частям.
Ярхорн пытался наладить контакт, приносил мне огромные букеты, но я не хотела его видеть. Теперь мои дни проходили либо в библиотеке, либо на каком-нибудь острове. Я посетила заповедник саламандр и увидела, что там сотворила. Огромный каменистый шпиль взрезал облака чёрным шипом. Даже не верилось, что способна на подобное. Попыталась тренировать магию самостоятельно, но быстро отказалась от этой затеи. Малейшее проявление силы вызывало жуткую слабость и головокружение. Я не понимала, отчего так происходит, но решила на время покончить с экспериментами.
Вместо этого всё чаще перекидывалась драконом и парила под облаками, наслаждаясь свободой. В остальное время изучала острова и собирала ягоды, как и планировала. В замке из них готовила джемы и варенья, которые потом использовались для выпечки.
Нуждаясь в друге, я подолгу сидела в обнимку с Зефиркой, который оказывал мне молчаливую поддержку. Вместе с ним мы облетали остров, валялись в душистой траве и дурачились.
Однажды зверь подошёл и осторожно коснулся мордой моего живота. Замер, повёл ушами, принюхался и фыркнул. Он понял, что во мне развивается новая жизнь. Зефирка