В молчаливом бою отобрав у Шеллака бокал с настойкой, я хлебнула вязкой горьковатой жидкости и про себя отметила превосходный вкус выдержанного напитка. Некроманту оставалось лишь обреченно хмуриться и делать вид, что он увлечен разглядыванием карты.
– То есть вы хотите сказать, – рассудила я, почувствовав прилив сил, – что я должна наведаться к драконьему принцу и, прежде чем он меня слопает и не подавится, попытаться упросить его воспользоваться Зеркалом в своих корыстных целях?
Воображение тут же нарисовало красочную картину: я с факелом в руке молочу кулаками по желудку ящера размером с деревенскую хату и слезно молю выплюнуть меня обратно.
– Примерно так. – Дикий Парус вальяжно плюхнулся на капитанскую кровать. Да, шкипер явно пользовался у капитана Грома особым доверием. – Только вот…
– Ты туда не пойдешь, Шрам, – сказал некромант, как отрезал. Я почувствовала, как призрак за моей спиной вздрогнул. Визжать привидение пока не торопилось – видно, любопытство все же страшная сила.
– Это еще почему?! – взвинтилась я, в гневе плеснув содержимым бокала на дорогущий ковер, расписанный на манер тех, что стелили в королевском дворце. Сама лично я там не была, но счастливчики описывали все в таких красках, аж завидно становилось, что я родилась не принцессой. Кстати, о птичках.
Лет пятнадцать назад все островные газеты несколько лун перетирали новость о том, что драконий принц удочерил осиротевшую герцогиню с Центрального острова. Ту самую, на которую принц Пер не раз покушался в дружеском смысле. Когда в ход пускается женская солидарность, то еще не все потеряно.
– Потому что я сказал «нет». И точка. – Шела было не переубедить.
Поджав губы, словно обиженный на весь свет ребенок, я скрестила руки на груди и с досадным фырканьем уселась рядом с Диким Парусом. Пират ободряюще похлопал меня по плечу:
– Мужа надо слушаться, детка. Он тебе плохого не посоветует.
Мужики, чтоб их осьминог в объятиях задушил!
– Никакой он мне не муж! – разозлилась я.
– А кто тогда? – сразу оживился Фрон, не терявший, по всей видимости, надежды на реванш за произошедшее накануне.
На меня воззрилось четыре пары ожидающих ответа глаз. Особенно раздражали желтые, принадлежавшие покойнику. В их сторону я и метнула мысленно парочку молний с пожеланием «чтоб ты в пепел превратился».
Словно выброшенная на берег рыба, я открывала-закрывала рот, но не могла подобрать верных слов. Глаза некроманта с любопытством светились: он даже, кажется, забыл про отобранную мной настойку.
Действительно, что я им скажу? Обряд был проведен официально: все физические и магические признаки налицо – их не скроешь. Чтобы требовать развода, нужна очень серьезная причина, в которую не вписывается даже измена. Отлично, я влипла по уши.
В сердцах я плюнула на всех четверых и равнодушно махнула рукой:
– А ну вас всех в бездну!
Один Шеллак прекрасно распознал по моему лицу намерение во что бы то ни стало сбежать с корабля и отправиться на ужин к дракону. Если повезет, то не в качестве главного блюда.
Лежа потом в кровати и ворочаясь с боку на бок, пытаясь поймать за хвост безвозвратно ушедший сон, я размышляла о том, насколько я была глупой, когда согласилась на эту авантюру с мнимой свадьбой. В итоге все вышло против меня: поклонников при виде обручального кольца как ветром сдувает, а особо настырных сдувает уже Шел, не давая мне никакого права голоса. Устрой я побег, некромант сразу предъявит королевской страже свиток, по которому мы значимся законными супругами, и тогда меня, если понадобится, будут искать на всех двенадцати островах и достанут, даже если я буду прятаться на дне морском. С этим на островах строго. Это на Центральном острове замужние женщины мнят себя равными своим мужьям: ходят в военные походы, одеваются по мужской моде (порой не различишь, кто в этой парочке залатанных в доспехи дама, а кто – нет), по пятницам ходят в городскую баню, а к плите не подходят даже ради развлечения, предоставляя слугам делать всю грязную работу. Единственное, что островитянки оставили себе в качестве обязанностей, – это вынашивание и рождение детей. Оно и понятно – давно бы повымерли все там без этого.
Шеллак лежал ко мне спиной и, скорее всего, разговаривать на болезненную тему особым желанием не горел. Но он не спал – это я знала точно.
В воздухе между нами густым низким облаком летало разочарование. Мое – в Шеллаке, некромантское – во мне. Он надеялся получить послушную напарницу, которая везде будет бегать за ним аки тень и вилять от радости хвостиком? Получите Шрам – гадкую настырную девицу – и распишитесь.
Призрак погибшего капитана остался плутать по своим бывшим владениям, а я его, впрочем, и не задерживала – с корабля он вряд ли куда-нибудь денется, а найти его всегда успею, если он мне, конечно, понадобится.
Я тронула Шела за плечо, но тот никак не отреагировал. Получив ожидаемый результат, пристроила свою подушку рядом с его и прижалась к некроманту покрепче. Как и предполагалось – ноль эмоций.
Прежде я никогда не пользовалась разозленным на меня Шеллаком в своих личных целях. Обычно мы взаимно обижались и некоторое время игнорировали существование друг друга, пока снова не подворачивалось какое-нибудь общее дельце: ну там, упыря утихомирить или чьего-то родственничка покойного разбудить, чтобы он поведал, где деньги лежат. Работенка не пыльная, и платят за нее прилично, ибо больше желающих копаться на кладбище не вижу. За всю свою профессиональную деятельность я уже успела скопить приличную сумму и даже открыть счет в островном банке.
От некроманта пахло чем-то родным и знакомым. Наверное, я боялась признаться в этом даже себе, что Шел был для меня гораздо важнее, чем можно было представить, – он был для меня всем. Правда, злило, что, в свою очередь, я для него величина незначительная – ручная зверушка, делающая то, что он скажет. Он это знал. Я это знала. Но вслух никогда не произносила. А Шеллак, зная о моих слабостях, использовал их в своих целях.
Мужчина не торопился отталкивать меня, спихивать на пол или упрекать в неподобающем поведении. Он просто лежал, а я, прижавшись к его спине, слушала, как размеренно, словно ход часов, стучит его сердце.
– Я все равно пойду. Ты же знаешь, – хрипло произнесла я. – Выхода другого нет, Шел. Если не Осы-самоубийцы, то королевская стража. Выбор невелик. Пока я здесь, меня не тронут, но, как только я ступлю на землю, за мной начнется охота.
Шеллак молчал, и я сочла это позволением говорить дальше:
– Если мне удастся воспользоваться Зеркалом, я смогу получить ответы и на свои вопросы, понимаешь? Узнаю, кто на самом деле убил принца или где искать письма капитана Грома. Мы вернемся к прежней жизни. Будем все так же проводить ночи на кладбище, а на ярмарках пугать местную ребятню.