Читать интересную книгу Призрак Рембрандта - Пол Кристофер

Хансон сменил Эли Санторо на руле, и на мостике были только он и Билли. Вид, открывающийся через залитое дождем лобовое стекло, удручал еще больше, чем прежде. Мощные стеклоочистители не справлялись с ливнем, который хлестал с неба не струями, а сплошным потоком. Грохот волн, разбивающихся о нос и палубу «Королевы», напоминал непрерывный звон гигантского колокола.

— Так дальше не пойдет! — крикнул Хансон, едва оглянувшись на Финн. — Волны слишком большие и слишком близко друг к другу! Мы либо пойдем ко дну, либо переломимся пополам.

— Хотите повернуть ее лагом? — заорал в ответ Билли и даже побледнел от ужаса.

— Нет выбора! Держитесь за что-нибудь! — посоветовал Хансон и круто вывернул руль влево.

— Что значит «лагом»? — испуганно спросила Финн.

Билли уже открыл рот, чтобы ответить, но в то же мгновение судно, как слаломист, сделало крутой поворот на склоне гигантской, закрывшей все небо водяной горы, и Финн от неожиданности упала на пол и полетела в другой конец мостика. Нависшая над ними волна казалась огромным, готовым к удару кулаком, с черных костяшек которого ветер срывал бороду из пены и брызг.

«Королева Батавии» наискосок взбиралась по склону новой горы, а Финн еще не успела подняться на ноги, когда гребень первой обрушился на палубу. Ледяной поток распахнул дверь мостика, на мгновение наполнил его водой и тут же схлынул в противоположную дверь, а Финн так и осталась сидеть на полу, кашляя и отплевываясь.

Каким-то чудом Хансону удалось удержать штурвал и развернуть судно на сто восемьдесят градусов, кормой к ветру. Теперь они не встречали шторм лицом к лицу, а убегали от него.

— «Встать лагом» — значит встать бортом к волне. Иногда это не так-то просто! — перекрикивая ветер, объяснил ей Хансон.

— Я уже заметила! — засмеялась Финн, с помощью Билли поднимаясь на ноги.

Теперь, когда судну больше не приходилось бороться с неистовой силой встречного ветра, ей было не так страшно. Но шторм преследовал их по пятам, точно голодный хищный зверь, понемногу настигал, него «глаз», окруженный страшной ревущей стеной, становился все ближе.

«Королева Батавии» плыла в непроницаемой темноте, и волны то с макушкой накрывали ее, то выбрасывали на поверхность, обрушивались на палубу и скатывались с бортов. Финн, уставшая и насквозь промокшая, забилась в угол рубки и оттуда мрачно наблюдала за начинающим светлеть небом. Она размышляла о причудах своей судьбы и о том, что совсем недавно она умирала от скуки в чопорном аукционном доме, а вот теперь оказалась в самом центре взбесившегося тихоокеанского тайфуна.

Еще она вспоминала о Колумбусе, о доме и об опасностях, которые почему-то неотступно преследуют ее с тех самых пор, как она уехала из Огайо. Но больше всего она думала о том, что, скорее всего, навсегда останется здесь, проглоченная безжалостной морской пучиной.

Неожиданный треск, похожий на выстрел, заставил Финн вскрикнуть от страха, а следующая волна тут же подхватила и унесла в море обломки старой спасательной шлюпки, раздавленной, будто спичечный коробок.

К шести утра «стена глаза» почти настигла их, и в море воцарился полный хаос. Волны сталкивались друг с другом и с грохотом рушились, выбрасывая к небу фонтаны пены и брызг. Дождь сплошной стеной заливал лобовое стекло, и «Королева» плыла наугад, как слепая.

Уже совсем рассвело, но видимость от этого не улучшилась, и море слилось с небом в одну серую, бурлящую массу. Клочья мокрого, густого тумана пролетали мимо судна со скоростью больше ста миль в час. Канаты брашпиля и лебедок и радиоантенна давно уже полопались, как гитарные струны. Один раз Финн показалось, что между вздымающимися валами она заметила другое судно, но оно исчезло в тумане еще до того, как она успела сказать об этом Билли и Хансону.

А потом, совершенно внезапно, дождь вдруг прекратился и наступила мертвая тишина, еще более страшная, чем завывания шторма. Их продолжало швырять с волны на волну, но над головой на голубом небе сияло солнце.

— «Глаз»!

Финн крутила головой и со всех сторон видела только нависшую над ними зловещую «стену глаза». Дверь вдруг распахнулась, и в рубку ввалился совершенно мокрый Эли Санторо.

— Что? — не выпуская из рук штурвала, крикнул Хансон.

— Я проверил эхолот! Глубина быстро уменьшается!

— Как быстро?

— Сейчас под нами восемьдесят саженей.

— Продолжай замеры, — распорядился Хансон. — Дай мне знать, если станет совсем мелко.

— Понял!

Санторо развернулся и ушел с мостика.

— И что это значит? — тревожно спросил Билли.

— Мы вроде бы должны находиться посреди моря Сулу. Здесь огромные глубины. Никаких восьмидесяти саженей быть не может! Непонятно, что это — остров или мель и откуда они взялись.

— А на карте тут ничего нет?

— Карты! Какие карты? Я понятия не имею, где мы сейчас находимся!

— А спутниковый навигатор? — вспомнил Билли.

— Какой, к черту, спутниковый навигатор в такую погоду? Нереально!

— Пойду переоденусь во что-нибудь сухое, — объявила Финн.

Она понимала, что только мешается на мостике. Лучше спуститься вниз и постараться сделать что-нибудь полезное — например, накормить мужчин. Финн натянула мокрую резиновую куртку, толкнула дверь и вышла прямо в шторм. Отчаянно цепляясь за поручни, она спустилась на главную палубу, дождалась, пока «Королева» скатится по очередному склону, и в тот момент, когда начался подъем, в два прыжка преодолела расстояние до двери в жилую надстройку.

В крошечной каюте Финн стянула с себя все мокрые тряпки и переоделась в последние сухие джинсы, носки и в еще один колючий, пропахший трубочным табаком свитер Максевени. После этого она засунула ноги в резиновые сапоги и отправилась на камбуз.

Там крохотный японец Тоши и огромный черный стюард Базуки разливали в термосы горячий бульон из концентрата. Воду им удалось вскипятить в электрическом чайнике. Оба были совершенно спокойны, хотя на полу камбуза плескалась вода, а висящие на крючках кастрюли и сковородки непрерывно громыхали.

Тоши вручил Финн один из термосов, а на шею ей повесил четыре нанизанные на веревку жестяные кружки. Кроме того, подмигнув, он засунул ей в карман огромную плитку шоколада «Херши» и для надежности закрыл на молнию. Финн постаралась улыбнуться ему в ответ, чмокнула обоих работников камбуза в щеку и, глубоко вздохнув, опять вышла на палубу.

Щурясь от летящих в лицо брызг, она с трудом добралась до трапа и уже начала подниматься, прижимая к груди термос, когда вдруг услышала жуткий скрежет рвущегося металла — словно огромные зубы какого-то дракона впились в корпус и вырывали из него кусок. Потом дракон ударил хвостом и судно содрогнулось, как от землетрясения, потом еще раз!

Страшный скрежет послышался снова, «Королева» задрожала, на мгновение будто поднялась в воздух, а потом начала быстро крениться. Термос с супом вылетел из рук Финн, ноги в резиновых сапогах разъехались на мокром металле, а обрушившаяся на палубу волна подхватила ее, закружила и подбросила кверху. Она еще успела увидеть лежащий на боку ржавый корпус «Королевы», а потом оказалась в воде и почувствовала, как тяжелые сапоги и какая-то иная неведомая сила неумолимо тянут ее на дно.

19

Только на следующее утро Финн очнулась от глубокого, как смерть, сна. Прямо над собой она увидела умытое синее небо с высокими белыми облаками, похожими на рваные полоски полотна, и утреннее солнце, яркое, как золотая монета. Тайфун прошел. На четвереньках она поднялась чуть повыше по полоске белого песка и обнаружила, что на ногах больше нет резиновых сапог. Наверное, их унесла та же свирепая волна, что смыла ее с «Королевы Батавии». Финн повернула голову и почувствовала резкую боль в шее.

Пальцами она осторожно ощупала больное место. Из шеи прямо под челюстью торчала острая деревянная щепка. Одним резким движением Финн выдернула ее и чуть не потеряла сознание от боли. Из ранки потекла кровь. Только почувствовав медный привкус крови во рту, Финн поняла, что щепка проткнула шею и вошла в горло. Рана не показалась ей особенно серьезный, но кто знает, что может оказаться серьезным на таком острове? Здесь можно умереть от простого пореза — аптеки-то под пальмой не видно. Финн зажмурилась и потрясла головой, стараясь поскорее собраться с мыслями. Она совершенно не помнила, как в нее воткнулась деревянная щепка. Она вообще ничего не помнила с того момента, как волна сбросила ее за борт и потянула на дно.

Финн пару раз кашлянула, выплюнула кровь, медленно поднялась на ноги и начала озираться. Шторм закончился, но большие волны все еще с грохотом ударялись о песок и вскипали белой пеной. Полотняные облачка быстро неслись по небу, а верхушки пальм сгибались от ветра.