- А у дрыхнущего тот-кто-делает-навыворот ночью можно будет, если отпустит благородный хозяин, опять напиться жгучей и веселящей воды жизни… - запросто подумал Гарри.
__________________________
* ВонЯ (южн-рус.) - сильный запах, не обязательно неприятный.
Глава 12.
… - Поттер, есть хотите?
- Я? О, нет, благородный хо… Сх`э-ве-ру-у-с-с, я же не сделал никакой работы. За что меня кормить? Раб должен хорошо устать, чтобы его накормили. И ещё, раб должен хорошенько поработать, чтобы его…
- Это вы будете меня учить?! Будете так говорить - останетесь без еды, то есть, без жратвы на вашем рабском слэнге. Я спрашиваю в последний раз - жрать будете или вы ритуально отказываетесь от пищи?
- Буду, благородный рим-ла-нх`ын-ин.
Мне довольно овса. Запаренного.
- Это конская еда, да и кони у нас кормятся свежим овсом. А от мяса вы отказываетесь из нелюбви к нему? У вас несварение? Или непроходмость желудка? А? Как насчёт мяса? Во второй раз я повтрорять своё предложение не буду…
- Раб Гарри не знает такого слова, как «не-сра-ве-ние» или «не-про-х`о-ми-дост». И, нет, я не отказываюсь от мяса. Я очень хочу нажраться им, таким жирным и вкусным, от самого пуза и до конца то-что-внутри.
Северус не обратил внимания на новый для него термин на рабской версии языка х`васынскх`. Его сейчас интересовали не языковедческие проблемы, но живой и, по мнению Снейпа, здоровый Поттер.
- Ну и выраженьица у вас, Поттер, Гарри, тьфу, вот привязалось - Поттер, Гарри, ничтожный раб, благородный рим-ла-нх`ын-ин, прекрасный воин… Даже слова нового для вас выговорить правильно, без гнусных ошибок в произношении, а также в правильной постановке букв, без этого вашего х`ыканья по делу и, покуда для вас это незаменимо и неизбежно, неповторимо, не умеете!
Всё только коверкаете все слова…
Ладно, пошёл я за едой для нас с вами.
- А как же твой раненый брат Кх`э-вот-ри-у-у-с-с? Я не хочу обжирать его.
- Спасибо за беспокойство о моём брате - он не нуждается в ваших заботах. Ему надо проспать до ужина, и вот на ужин он должен съесть всё подчистую, а вы останетесь голодным на то самое время то-что-не-знает-никто. Потому, что я не знаю, в каком состоянии проснётся мой брат, а потому и не могу сказать, когда смогу накормить вас снова.
- А можно обойтись, ну, скажем,без этого обращения ко мне, как ко многим, на «вы»?
Северус попросту проигнорировал просьбу Гарри и сказал, возвращаясь к той же надоевшей им обоим теме «жрачки»:
- Но не волнуйтесь, Гарри, от голода вы у меня не помрёте, уж будьте уверены.
Выходя из шатра, Северус обернулся, встретился взглядом с яркими зелёными глазами Гарри и, чтобы сгладить внезапно внезапно возникшую неловкость, добавил, обращаясь к своему единственному слушателю и… зрителю:
- И нечего вам на меня так пялиться. Я ведь уже говорил вам это, Пот… Гарри. Словно бы вы вспоминаете кого-то, но этот кто-то, уверяю вас - не я.
... Как Северус и предполагал, Квотриус проснулся сам, от запаха готовящейся еды, набравшись немного сил после долгого, полусуточного сна. Выбрался он из снов без сновидений на вечерней заре, изрядно посвежевший. Он тут же впечатал поцелуй в губы Снейпа, да такой страстный, словно они не виделись с неделю, не меньше. Северус сдержался и на поцелуй ответил слабо, не желая лобзаться с братом на глазах тоже проснувшегося, противного Поттера, который ведь может и заорать на весь лагерь на своём варварском наречии, впрочем, отдалённо понятном некоторым легионерам: «Те-кто-делает-навыворот». А позориться перед наёмниками не хотелось.
- И почему только брату не наплевать на раба сего, Гарольдуса? И на всех остальных легионеров? Сие же есть быдло со вкраплениями таких, как я. Я не имею в виду по рождению, но по сословию. Они же и сами хороши, всадники сии - с женщинами вельми живо балуются, даже из шатра слышно, а нас окружают именно шатры всадников, приближенных к высокорожденному отцу. Пьют жгучую воду гвасинг без меры, друг с другом, как простые солдаты, играют в кости на рабов и прочие трофеи… - думал Квотриус с недоумением и некоторой обидой за неотплаченный поцелуй.
- Сейчас ты поешь, Квотриус, звезда моя, радость души моей, и сил у тебя ещё прибавится, а сейчас должен я осмотреть рану твою. Нет ли там чего неладного?
- Я хочу наесться прежде тобою, Северус, лампада моего разума. Почто не ответил почти ты на моё лобзание горячее, в кое вложил я страсть всю, кою к тебе сейчас, хоть и слабый, но питаю и сам ею питаюсь? Поверь, нет в мире лучшего и сладчайшего яства, нежели поцелуй, по праву разделённый.
- Гарольдус здесь, и он смотрит на нас - спиной чувствую.
Квотриус, хотел бы я попросить тебя… относиться к Гарольдусу как к человеку свободному, но не рабу - ведь он тоже чародей, да какой великий! Но только в шатре - для всех посторонних лиц, включая и отца… нашего, он - ничтожный раб. Так надо, чтобы его не загнали в стадо остальных рабов - ведь он рождён свободным, и это будет несправедливо по отношению к нему, неблагодарным за то, что избавил он и мир твой, и мой от владычества Волдеморта возможного и во времени сём…
- Да, знаю я, что… Гарольдус - свободный человек. Помню я твой рассказ о Волдеморте.
Но ведь сегодняшние, захваченные рабы гвасинг тоже были рождены свободными. Так зачем проводить разницу, и Гарольдусу оставаться в нашем шатре, если он мешает нам даже целоваться? Я не понимаю тебя, о Северус, высокородный патриций и Господин дома и мой личный.
- Я… Просто я… Надобно мне расспросить его, отчего Волдеморт напал на тебя, а не на меня. Ведь изменил я Лорду в конце концов и перешёл в большом, решающем для него сражении на сторону врагов его - истинных моих друзей и единомышленников. Воистину были бы у него намерения убить меня, а не незнакомого человека, к тому же столь непохожего на меня ни внешностью, ни движениями. Ведь движешься ты мягко, о Квотриус мой, аки рысь лесная, дикая, не заключённая в клетку на потребу патрициям низкорожденным, но чаще - полукро… О, прости не имел я в виду благородные манеры настоящего патриция твои…
Простил ли ты меня за оплошность?
- Не будем о полукровках больше, хоть и говоришь ты, что Гарольдус, раб наш, есть полукровка магический. Но не хочу о полукровках каких-либо вообще. Тема сия унижает меня по всему - происхождению, воспитанию дитяти, предоставленного самому себе и прочая…
- Хорошо, не будем затрагивать больной твой вопрос.
Но… Гарольдус всё время спит, да и я отсыпался после страшных ночи и утра рядом с тобой, мой возлюбленный.
- Я же помню весьма неотчётливо, что было после того, как остриё вошло в спину мне. Только боль и навязчивые кошмары, да ещё жажда, страшная, иссушающая. Помню только, как вдруг моё тело окутало, несомненно, чародейство некое, весьма сильное. С тем и провалился я в нормальный, здоровый сон. Сколько спал я, Северус, прекрасный свет моего бытия, о мой возлюбленный брат?