– Кто это был?
Анна безучастно посмотрела на меня и отвела глаза.
– Анна, скажи мне, пожалуйста! Кто это? Ты ведь понимаешь, что он нападет в любом случае?
Тишина. Девушка даже не смотрела на меня. Я попыталась снова:
– Если не хочешь говорить со мной, я позову того, на кого укажешь – военных, капитана, дипломатов. Только не молчи! Я не хочу, чтобы кто-нибудь еще пострадал!
В запале я проболталась. И слишком поздно прикусила язык. Но Анна не обратила внимания на мою оговорку. Голос ее был тихим и бесцветным:
– Никто не пострадает, если уйду я.
Я едва не завопила от злости и бессилия. Вот упрямая глупышка!
– Доведение до самоубийства, между прочим, карается законом! И откуда ты знаешь, что после твоей смерти никто больше не пострадает? Что ему этого будет достаточно?
– Он сам так говорил. Говорил, что аргольцы слишком много о себе возомнили. Что земные женщины для них ничего не значат. Что только своих женщин они холят и лелеют. А землянки для них всего лишь племенные кобылы. Посадят под замок, и заставят рожать каждый год до самой смерти. А земляне слишком цепляются за свою честь, и потому вынуждены обречь тысячи своих женщин на очень плачевную участь. А он всей душой сочувствует бедняжкам. Но не видит другого способа помочь. Одна жертва ради спасения тысяч – это благое дело. И я ему верю. Мне самой родственник-президент приказал. Потому что так он будет лучше выглядеть в глазах избирателей. И почти гарантированно останется на второй срок. Он думал о себе. Но не обо мне. Меня никто не спросил, хочу ли я быть племенной кобылой во благо Земли.
К концу прочувствованной пламенной речи малышка Роузмэн раскраснелась и почти задыхалась. А я схватилась за голову. Качественно же ей промыли мозги! Голова шла кругом. Как помочь этой бедной дурочке? И как вытянуть из нее сведения, чтобы помочь остальным? Вспомнилось последнее сообщение от папы: «Энди, делай, что хочешь, но на Арголу невесты должны прибыть в полном составе. Бестужев уже проинформирован о том, что и он, и капитан корабля, поступают в твое полное распоряжение. У тебя абсолютный допуск от Верховного Совета планеты. Девочка моя, вся Земля надеется на тебя…» В послании было еще много о долге и почетных обязанностях. После катастрофически неудачной встречи с Кассианом, это послание придавило меня бетонной плитой ответственности. Ответственности, мириться с которой не хотелось совсем.
И сейчас, глядя на бледную отрешенную Анну Роузмэн, я, как никогда ясно, поняла, что эта девочка тоже не смирилась. Не смирилась с навязанной ей ролью. Только силенок на протест не хватило. Поэтому-то слова неизвестного и упали на благодатную почву. Анна увидела для себя выход. С моих губ сорвался вздох. Тяжело, очень тяжело убеждать других в том, в чем сам не уверен.
– Анна, прости, но ты не права. Да, аргольцы в отчаянии. Их раса вымирает. Поэтому они решились на такой отчаянный шаг – искать себе жен среди представительниц другой расы. Но даже в такой безнадежной ситуации они не лишились благородства. Невест не принудят вступить в брак с теми, кто по мнению аргольского правителя достоин. Девушки сами будут выбирать себе мужей. Только для того и прописан в договоре такой огромный срок – шесть месяцев. Чтобы каждая гарантированно нашла себе того, на кого откликнется ее сердце. Ну а если такого не случится, то девушка вольна будет вернуться на Землю. Это также прописано в договоре.
Анна уставилась на меня огромными, широко распахнутыми от удивления глазам. Я отзеркалила ее изумленный взгляд:
– Ты этого не знала?
Анна медленно покачала головой:
– Родственник мне об этом не говорил. Наоборот, напирал на то, что я обязана выйти замуж на Арголе.
Я вздохнула:
– Твой родственник – гов…
В последний момент я успела проглотить едва не сорвавшееся с губ ругательство. И поспешно добавила:
– Никто у тебя не отбирает свободу. Не понравится на Арголе, вернешься назад. «Тацина» все эти шесть месяцев будет находиться с нами на планете. Чтобы увезти тех, кто захочет вернуться. Силой никого оставлять не будут. – Я чуть помолчала, переводя дух, и давая Анне время осознать услышанное. А потом тихо спросила: – Теперь расскажешь, кто это был?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Анна тихонько вздохнула:
– Особо рассказывать и нечего. Я никогда не видела его лица. Да и фигуру сегодня увидела впервые. Обычно, он подходил ко мне сзади. И так мы и разговаривали.
От ужасного разочарования я тихонько застонала. Да что же это такое! Кто этот злой гений? Анна сочувственно на меня посмотрела:
– Он даже капсулу с ядом не передавал мне из рук в руки. А сказал где взять.
– И где же? – Я уже готова была ухватиться даже за соломинку.
– Да на том же месте, где мы сегодня встречались. Там справа есть небольшой шкафчик с тумблерами. Вот там-то я и взяла коробочку с капсулой. Коробочку мне было велено сразу же отправить в утилизатор.
– Черт! – От разочарования я даже губу прикусила. – Но должно же быть хоть что-то! А его голос? Ты бы его узнала?
Анна думала меньше секунды:
– Нет, не узнала бы. И знаешь, я раньше об этом не задумывалась. Только сейчас поняла. Он пользовался речевым синтезатором. – Я недоуменно посмотрела на американку. – Ты не знаешь, что это?
Я покачала головой и добавила:
– Не знаю. И как ты поняла, что используется этот прибор?
– Мой старший брат работает на фирме, где их изготовляют. Это для людей, которые по той или иной причине не могут сами говорить. Там можно заранее попросить кого-то, чтобы надиктовали нужные фразы. А потом их просто проигрывать. А можно набирать текст, как на коммуникаторе. А электронный голос будет его воспроизводить. И вот при таком способе возникает характерная заминка. Которую обычные люди не замечают. А я узнала. Потому что брат часто приносил образцы домой. Иногда просил меня надиктовать какие-то фразы. Я знаю, как работает это устройство.
Я ошеломленно мигнула. О таком приборе я не слышала. И приходилось признавать, что хитрая тварь, играющая против нас, опять вывернулась сухой из воды. А значит, стоит готовиться к новой провокации. Он же обещал, что вмешается, если Анна ничего не сделает сама. И кстати…
– Анна, ты сказала, что тебе передали капсулу с ядом. Ты знаешь, что это за яд?
Девушка медленно покачала головой.
– А где он сейчас?
– На лацкане моего пиджака приколота перламутровая брошь. Это тайник. Капсула внутри.
Я оглянулась по сторонам. Смутно припоминалось, как богомолообразный доктор стаскивал с девушки плотный пиджак, чтобы провести необходимые манипуляции. А куда же он потом его отбросил? В маленьком боксе, где лежала Анна, пиджака не оказалось. И я поспешила в общее помещение медицинского центра.
Мирно беседующие Дарси и доктор выжидательно на меня уставились, как только я распахнула дверь. Дарси коротко поинтересовалась:
– Ну? Удалось что-то узнать?
Я только рукой махнула. Мол, не сейчас. И коршуном налетела на доктора:
– Где пиджак мисс Роузмэн? Куда вы его дели?
Доктор недоумевающе хлопнул глазами:
– Так заходила служащая химчистки и забрала его. Сказала, что вернет хозяйке утром и чистым.
Мне мгновенно захотелось свернуть богомолу шею.
– Да чтоб вас! – Я горестно застонала.
Фоллерт только досадливо скривился и отвернулся. Зато Дарси насторожилась:
– Энди, что произошло? Зачем тебе этот пиджак? Он действительно грязный. Я так поняла, девушка полежала в нем на полу?
Безумно хотелось не просто выругаться, а припомнить все самые грязные маты. Жаль, что легче от этого все равно не станет.
– На пиджаке мисс Роузмэн есть пуговица с тайничком. А в нем яд, который ей дал для невест некий «доброжелатель».
Дарси все поняла мгновенно. И сорвалась с места, в надежде, догнать сотрудницу химчистки.
Когда за моей помощницей закрылась дверь, я повернулась к богомолу:
– Томас, в свете последних событий я предполагаю, что ваша жизнь также может быть в опасности. Было бы очень неплохо, если бы на оставшиеся до прибытия на Арголу дни вы переселились в медцентр. Временно, разумеется. Гораздо легче и проще будет охранять вас обоих в одном месте, чем распылять силы на два объекта.