– Госслужащий на пенсии? – скривился Дима. Его неудержимо тянуло язвить. – А выглядит, как миллионер. Знаешь, как эти старички, которые никак не желают склеить ласты вовремя и делают подтяжки, скачивают жир, колются гормонами…
– Эрик не делает подтяжек и не принимает гормонов. – Марфа чуть побледнела, и ее голос дрогнул. – Он просто следит за собой и занимается спортом. В случае необходимости может кому угодно своротить челюсть – ты не смотри, что он такой добрый с виду.
– Ох, прости!
– А ты его не обидел. Нельзя обидеть человека, которого совсем не знаешь. Ты хотел посмеяться надо мной, но и тут промазал. Если бы я стыдилась Эрика – разве стала бы его показывать?
Она раздраженно отвернулась к раковине, вдруг все бросила и перекрыла воду. В наступившей тишине было слышно только, как с покосившейся стопки тарелок капает мыльная пена. Дима мучился – он ясно видел, что Марфа неравнодушна к своему пожилому сожителю. Чего доброго, еще влюблена в него?! А что же такое он? Московское развлечение? Приятель на уик-энд?
– И вообще. – Марфа все еще стояла к нему спиной, и ее голос звучал неприязненно и глухо. – Одиннадцатого я уеду, и все кончится. Давно я не чувствовала себя так глупо!
– Ночью ты говорила другое.
– Ночью! – Она повернулась и рассмеялась ему в лицо – язвительно и горько. – Ночью мы все говорим другое! Особенно я. Ты можешь считать меня сумасбродкой, но знай – я всегда искренна. И если я говорила тебе что-то… Значит, чувствовала это.
Он недоверчиво усмехнулся. Марфа подошла и положила руки ему на плечи, пытаясь заглянуть в глаза. Дима отворачивался, но женщина настойчиво ловила его взгляд. Наконец он не выдержал:
– Ладно, я вел себя глупо, виноват! Это все потому, что нервы разболтались. Конечно, ты уедешь, и все кончится.
– И Люда вернется, – тихо сказала Марфа, не сводя с него прозрачных зеленых глаз. – Я думаю, что вернется.
– И ты позвонишь ей из Мюнхена и скажешь, что спала со мной? – полуутвердительно спросил он.
– Позвоню, скорее всего, уже из Кракова, но скажу именно так.
– Вот тогда все действительно кончится.
Она слабо улыбнулась и провела пальцем по его губам:
– Найдешь себе другую. А ты заметил, что мы с тобой чем-то похожи? У тебя тоже зеленые глаза, темные волосы, и ты тоже часто хмуришься… ты не близорук? Я – да.
– Зачем ты все это говоришь? – спросил он, уклоняясь от новой ласки – Марфа потянулась было его поцеловать. Женщина снова улыбнулась:
– Пойми, мы вряд ли когда-нибудь увидимся опять. Ведь это замечательно! Мы друг для друга никто. Нам не надо ничего придумывать, ни от кого прятаться. Мы свободны и сошлись без принуждения, просто потому, что захотелось. Я предала мужа? Ты – Люду? Ну да, так все скажут, но я не испытываю угрызений совести. А значит – совесть моя чиста!
– А может, ее просто нет? – предположил Дима, увлекаясь полетом ее циничной логики. – У тебя все легко как-то получается. А что, если я позвоню Эрику и скажу, что ты ему изменила? Ты же известишь Люду?
– Звони! – без тени испуга согласилась Марфа. – Только деньги переведешь – я и так все ему скажу. Это даже прибавит перца в наши отношения – время от времени полезно встряхнуть мужа. А то начинают смотреть на тебя как на кофеварку. Мое, мол – и все.
– Что-то это мало похоже на историю большой любви, – продолжал издеваться он. – Зачем он тебе, этот дедушка? Хочешь получить немецкое гражданство? Или у деда приличная пенсия?
– Дурак, – просто ответила она. – Я не сплю с мужчинами из-за денег или штампа в паспорте. Я сплю с МУЖЧИНАМИ. – Марфа выделила это слово, произнеся его по буквам. – А в том, что он немец и ему столько лет, Эрик не виноват. И мне это безразлично.
Диму спас телефонный звонок – он не смог бы парировать такой выпад. Злясь на себя и на Марфу, и на недоступного и потому почти идеального Эрика, он сорвал трубку со стационарного телефона. Звонила мать. Ее голос напугал сына – он звучал странно, будто она боялась, что ее подслушивают.
– Только не говори, что я несу чушь, – попросила она с места в карьер. – Сама не своя, честное слово…
– Мама, что такое? Ты здорова?
– Да я-то здорова, и отец тоже. Я за другое переживаю… Что ты обо мне подумаешь? Ладно!
Он был окончательно сбит с толку. Судя по всему, мать что-то натворила и теперь боялась признаться. Узнав, что речь идет всего-навсего о том, что мать обращалась к гадалке с вопросами о Люде, Дима с облегчением перевел дух.
– Ты не осуждаешь меня? – обрадовалась та. – А я боялась… Понимаешь, эта женщина почему-то очень интересуется Людой, и, кажется, не из-за денег. За первый сеанс она, правда, взяла по таксе, но по второму разу гадала уже бесплатно. Я и не просила – она сама звонила Ирме, хотела со мной связаться. И вот опять, только что…
Татьяна решилась позвонить сыну, потому что не могла больше в одиночку размышлять над пророчествами карт Ленорман. Особенно напугало ее последнее, третье. Оно также было дано по телефону, но уже не через Ирму, а напрямую. Ирма не устояла перед просьбами гадалки и дала телефон Татьяны. Та, услышав ее голос, сперва возмутилась, потом заслушалась, а под конец испугалась.
– Я не могла не позвонить тебе! Ты еще не спишь?
– Только что поужинал.
– А что ты ешь? Ладно, ладно, я не хочу надоедать, – спохватилась мать, зная, как сын не любит вмешательств в его быт. – Димочка, не знаю, может, ужасно глупо, но она меня умудрилась напугать… Судя по ее словам, у Люды дела плохи…
– Мама! – с укоризной произнес он и сделал Марфе знак – подойти ближе. Та, заинтригованная, приблизилась, забыв обиду, и стала прислушиваться. Теперь Татьяна заговорила громко, и ее было слышно на расстоянии:
– Отец ушел в магазин, я не хотела при нем. Уж он бы мне высказал! Димочка, как быть? Люде ничем помочь нельзя, это понятно, и где ее искать – неясно, но что-то же надо делать! А то с одними этими предсказаниями с ума сойдешь!
– А что предсказывают?
– Смерть! – выдохнула женщина. – Если в первый и второй раз ничего такого не было, то теперь прямо говорится – ей грозит смерть! И от нее не зависит, спасется она или нет! Она не может себе помочь, потому что сделала большую ошибку в прошлом!
– Мама, – ему с трудом удалось ее перебить, – я слышу, у тебя голос дрожит. Ты что – плачешь?
– Нет, но я на нервах! Приняла успокоительное и ничего не чувствую!
– Дай мне телефон этой гадалки, я сам ей погадаю! Что она тебе плетет? Ведьма!
– Димочка, она же бескорыстно! Она так и сказала, что за мой случай денег брать не будет.
– Тут что-то не так, – нахмурился сын. – Ты можешь выкинуть из головы ее предсказания? Можешь послать ее к черту, если снова позвонит? Откуда она вообще взялась?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});