– Невесело как-то. В деле еще несколько листов подшито, так и в них – тоска сплошная.
– Ну, а я тебе что говорю! Один на даче, зима, темень, ветер воет… Прежние награды не радуют, слава – тлен, жизнь не удалась. Чем не повод хватануть водки до полной анестезии?
– Ты себе хорошо представляешь трезвенника с хронической болезнью печени, который держит дома спиртное бутылками?
– А, оставь. И не такое бывает. Может, для гостей держал, может, подарил кто, не зная о болезни. Всякое бывает. А! Вот смотри, еще четыре строчки. В самом низу листа, последние строчки даже загибать пришлось, чтоб влезло.
Снова осень. Стучится в закрытые двери.Открывать не хотелось, да видно придется, —уже не впервой.Листья клена, тень дарящие летом, давно пожелтели.Вот сорвался один, и слетел, увлекая других за собой…
– Слушай, Михаэль! – Арсения осенила так неожиданно, что он едва не хлопнул себя по лбу. – В протоколе вскрытия указано, что в крови следов алкоголя достаточно, так?
– Именно.
– А кто-нибудь проверял: есть ли остатки спиртного в желудке?
– Э-э, вспомнил! – эксперт усмехнулся. – Пока его обнаружили, пока до нас довезли, знаешь, сколько времени прошло? Да и умер он не так, чтобы сразу, как напился, минут через сорок примерно, я тебе по опыту говорю. В акте я, конечно, ничего такого не писал, это лишь мое предположение. Короче, желудок мы осмотрели, как положено.
– Ну и?
– Не было там ничего.
– А!
– Что «а»? Отсутствие алкоголя ничего не доказывает. Может, его и не было, а может, давным-давно усвоился. Растворился в крови и побежал к мозгу, к сердцу, печени.
– То есть выяснить напился ли он сам или ему вкололи лошадиную дозу спирта невозможно?
– Насчет «вкололи» – я тебе говорил. Следов нет. Но могли силой в рот влить. Или подмешать куда-нибудь. Но предупреждаю сразу – здесь ты ничего не докажешь. Даже если опять потребуешь эксгумацию.
– Лады, Миха, все понял. Пиво с меня.
– А то! – эксперт хмыкнул. – И сауна!
– Помню, помню… Как только – так сразу позвоню. Идет?
– Жду. Не пропадай.
Арсений сделал в блокноте пометку: «Пиво для Жадовского и договориться насчет сауны». Поставил в конце три восклицательных знака и подчеркнул.
Потом открыл чистую страничку и быстро набросал схему: от фамилии Круковский, обведенной кружочком, в разные стороны тянулись стрелочки: «свидетель с перестрелки», «Движение пенсионеров», «Лин Шаллек», «студенты», «Алина». Почти все они были перечеркнуты. Кроме двух последних. Арсений положил перед собой блокнот и задумался.
– Вот сорвался один… – повторил он.
«Алина – редкое имя. Сколько работниц детсада носят его?»
– Вот сорвался один и слетел, увлекая других за собой…
«Братки из Балтийске, раненый Ковалечик, всего на двое суток переживший „коллег“, Круковский, Шаллек, Левера…»
Кто-то упорно обрубает все ниточки и связи этого дела. Но кто? Кому выгодна смерть одинокого пенсионера и дряхлеющего певца имперской мощи?
За окном бушевал июнь, солнце припекало от души, и не помогал даже легкий ветерок, что доносился со стороны моря…
8
Ксюхе неожиданно повезло: хлипкий студенческий бюджет удалось немного подлатать. Экзамены экзаменами, надо готовиться, раз уж сама постановила сдать сессию без троек, но отсутствие денег имеет один неприятный побочный эффект – начинаешь только о них и думать.
Шарясь по интернету, в поисках материалов к грядущему экзамену по физиологии человека, Ксюха зашла на сайт Имперского государственного университета. Нужную информацию можно было найти только там или на ойкуменских ресурсах, поскольку в Североморье никаких новых исследований давно уже не вели, ограничиваясь перепечаткой научных статей с Запада и Востока пяти-шестимесячной давности.
Быстро скачав все, что было нужно, она уже хотела отключиться и спокойно все просмотреть. Но совершенно случайно забрела в раздел «Студенческая жизнь», ткнула в закладку «Частные объявления». Очень хотелось посмотреть, чем же живут далекие коллеги – имперские студенты.
Как оказалось, тем же, что и она: зачетами, экзаменами, сессией, тусовками, концертами и фантастичекими планами, как бы все это совместить.
Ксюха полистала странички, зевнула и подумала, что спать – это, конечно, хорошо, но надо еще и поготовиться немножко. И тут ее внимание привлекло одно объявление.
«Срочно ищу технического переводчика на североморский со знанием медицинской терминологии. Необходима помощь в переводе статей. Оплата договорная. Владимир Игоревич». И адрес.
Конечно, Ксюха тут же скинула ему письмо. Написала, что студентка третьего курса Североморского высшего медицинского института готова помочь с переводом, если ее устроит вознаграждение.
Отозвался Владимир Игоревич довольно быстро.
«Здравствуйте, Ксения!
Спасибо за столь оперативный отклик – не успел оставить сообщение и вот уже читаю ответ. Ситуация следующая: Североморский научный вестник «Neues Wizen» в апрельском и майском номерах за этот год опубликовал подборку статей Ойкуменского центра генетики по использованию стволовых клеток. Материал пересекается с темой моей диссертации, поэтому мне крайне необходимо с ними ознакомится. У нас эти статьи еще не публиковались и вряд ли будут, поскольку у Имперской академии наук и Ойкуменского центра генетики серьезные расхождения в вопросе приоритета по некоторым открытиям. Если бы вы смогли мне помочь, я был бы очень признателен. К сожалению, я несколько стеснен в средствах и потому не могу предложить обычные расценки за перевод, – иначе я бы просто обратился в соответствующую фирму. Но, думаю, мы сможем договориться».
Сумма, предложенная в конце письма, Ксюху устроила. В перерасчете на североморские деньги – что-то около ста пятидесяти кредитов, не ахти как много, конечно, зато можно спокойно дотянуть до стипендии. А в случае хорошей сдачи экзамена по фиче – побаловать себя какой-нибудь новой шмоткой.
Статьи, кстати, оказались не такие уж и сложные – Ксюха справилась с ними за один вечер. Ойкуменские ученые привычно хвалили себя, рассказывали, что уже сделано (совсем немного), что будет сделано, если не урежут финансирование (планы разворачивались один грандиознее другого), и в весьма обтекаемых выражениях предлагали коллегам из других стран обменяться наработками.
Только после того, как перевод статей ушел Владимиру Игоревичу, Ксюха поняла, что его, скорее всего, интересовало именно последнее предложение ойкуменских коллег. Судя по статьям, добились они не слишком многого, имперские ученые наверняка их опережали. Только вот бюджетных средств, как обычно, не хватало – североморское телевидение любило позлорадствовать на подобные темы, – вот яйцеголовые с Востока и искали, кому подороже продаться. Может, никакого Владимира Игоревича и в природе не существует, а за невинным псевдонимом стоит целая лаборатория.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});