Может, и в самом деле взять отпуск и махнуть куда–нибудь на Гаити? – мелькнула мысль.
Звонок мобильного вернул его из мечты в реальность.
– Афанасий Дмитриевич, зайдите ко мне.
Вьюгин хотел сказать, что он уже за пределами Управления, но генерал бы этого не понял.
– Через пять минут, Георгий Евсеевич.
– Я в «приказе».
– Понял.
В «приказе» – означало, что Войнович в настоящий момент находится у начальника Управления генерал–полковника Умоляева.
Пришлось глушить двигатель, вылезать из машины и проходить всю процедуру опознавания при возвращении в Управление. Гадая, зачем генерал пригласил его аж к главному «приказчику–наукодаву» ФСБ, как за глаза называли Умоляева сотрудники, Афанасий поднялся на пятый этаж главного корпуса, открыл дверь приёмной.
Адъютант Умоляева, лысеющий полковник Страмюк (его чаще называли Срамюком, и было за что) кивнул на кожаную дверь начальника:
– Заходите, вас ждут.
Афанасий вошёл в кабинет Умоляева.
В отличие от обставленного в стиле «мобайл» кабинета Войновича в этом помещении царил ещё двадцатый век, несмотря на суперсовременный комплекс связи и компьютерную начинку. На стене за столом хозяина кабинета висел объёмный портрет президента, и это подчёркивало «государственную значимость» начальника Управления.
Кроме генерал–полковника в кабинете присутствовали двое мужчин: Войнович и седой бородатый старик в безупречном костюме бежевого цвета, в больших роговых очках. Афанасию показалось, что он его где–то встречал, хотя впоследствии понял: гость очень напоминал Менделеева.
– Присаживайтесь, майор, – пригласил Вьюгина начальник Управления, повернул голову к старику: – Знакомьтесь, Эммануил Медеевич, майор Вьюгин, замначальника ИПФ.
Старик величаво склонил гривастую голову, принялся разглядывать Афанасия.
– Эммануил Медеевич – эксперт СТРАПП, – продолжал Умоляев. – Надеюсь, вы знаете, что это такое.
– Сказочники, – пошутил Войнович.
– Вы сказочники не меньше, – осадил его начальник Управления.
Афанасию стало неловко. Он знал, что такое СТРАПП: Управление стратегического планирования и прогнозирования ФСБ. Но с экспертами этого Управления встречаться ему не приходилось.
– Как правило, наши прогнозы сбываются, – сказал Войнович.
– А наши, значит, нет? – тонко улыбнулся Эммануил Медеевич; судя по строению и загару лица он был скорее всего казахом.
– Я этого не говорил.
– Товарищи офицеры, ведите себя прилично, – сухо сказал Умоляев.
Все почему–то дружно посмотрели на Афанасия.
Майор хотел сказать, что он–то как раз молчит, но поймал взгляд Георгия Евсеевича и поостерёгся высказывать своё мнение.
– Чем занимается отдел? – спросил Умоляев, глядя на него в упор.
– По плану, – растерялся Вьюгин, не понимая, что от него хотят услышать.
Чем занимается ИПФ, начальник Управления мог узнать и от Войновича, если не читал доклады подчинённых.
– Конкретнее.
– Изучением поступающих материалов по НЛП, ФАГу и психоэффектам. Комплектованием лидер–блоков. Обобщением древних эзотерических текстов, дошедших до наших дней. Исследованием биоэнергетики организмов. Изучением парапсихологических…
– Понятно, не стоит перечислять свои обязанности. Вы участвуете в оперативных мероприятиях, что важнее.
– Последние – Нунивак, Сахалин и Северодвинск, – подтвердил Войнович. – Готовимся к работе по северным морям.
– Есть более важное дело. Эммануил Медеевич, поделитесь.
– В последнее время мы ощущаем возросшую активность иностранных разведок возле наших космодромов, – начал эксперт СТРАПП; голос у него был рокочущий, солидный, хорошо поставленный. – Это и понятно, поскольку мы собираемся лететь на Марс и к другим планетам без помощи наших амбициозных союзничков.
– Да уж, выбирать союзников мы не умеем, – бросил реплику Войнович.
– Их надо не выбирать, а воспитывать, – возразил Умоляев. – Процесс выбора слишком непредсказуем и подчиняется закону Мёрфи.
– Это как? – полюбопытствовал эксперт.
– Практика жизни: пока найдёшь свою царевну, перецелуешь немало жаб.
Эксперт хохотнул.
Войнович незаметно подмигнул Афанасию, предлагая оценить юмор начальника Управления. Умоляев действительно был знаменит своими мрачными шутками.
– Короче, парни, – без улыбки продолжал Умоляев, – с космодрома «Восточный» через два дня будет запущен наш перспективный межпланетный модуль «Русь», прототипом которого был «Буран».
– Многоразовый?
– Совершенно верно. Надо проконтролировать его старт и посадку. Поскольку американцы, да и китайцы тоже, заинтересованы совсем в обратном, желая нам неудачи, от них можно ожидать чего угодно.
– Понятно, Ростислав Андреевич, – подтянулся Войнович. – Сделаем всё возможное.
– Надо сделать всё невозможное, но старт должен пройти штатно. А главное, постараться, чтобы корабль сел благополучно.
– Если не откажет техника.
– Не откажет.
– Посадка намечена там же?
– Да, на «Восточном», ВПП уже готова. Кстати, осмотрите и её.
– Безусловно.
– Что хотите добавить, Эммануил Медеевич?
– Я знаю, вы хорошо поработали в Северодвинске, – сказал седоголовый эксперт. – Разобрались в деталях?
Войнович вопросительно посмотрел на Умоляева. Тот кивнул.
Начальник ИПФ помедлил, взвешивая слова.
– Против нас работала достаточно мощная ПК. – Объяснять, что такое ПК (пси–конфигурация), он не стал. – Но нашим сенсам удалось нейтрализовать главного оператора.
– Он у вас?
Войнович кинул на Умоляева ещё один взгляд.
– Нет, ему удалось уйти. Очень мощный функционал, у нас таких… нет.
Есть! – хотел возразить Афанасий, подумав о Волкове, но вовремя прикусил язык.
– Где он сейчас?
– Данный господин, а по сути – маг, пси–программист высокого класса, засветился потом в Москве, мы едва его не прихватили. Но ему снова удалось улизнуть.
– То есть вы его упустили.
Войнович покосился на Афанасия, но промолчал.
Умоляев побарабанил пальцами по столу.
– В России создана целая сеть экстрасенс–операторов, работающих на американскую и китайскую ПК. Выявить её носителей трудно, но мы работаем.
Все снова посмотрели на Афанасия. Понимая, что больше отмалчиваться нельзя, он сказал:
– Мы его поймаем!
– Кого? – шевельнул мохнатыми седыми бровями эксперт.
– Арчибальда Феллера, того самого оператора.
– Вы знаете его имя?
– Знаем.
– Ну–ну, флаг в руки.
Умоляев пришлёпнул ладонью бумаги на столе.
– Задание понятно, Георгий Евсеевич?
– Так точно, – выпрямился Войнович.
– Тогда с Богом! Эммануил Медеевич ответит на все ваши вопросы, он только что вернулся из Углегорска.
В общей сложности совещание в кабинете начальника Управления продлилось до десяти часов вечера.
Домой Афанасий возвращался в двойственном настроении: как говорится, ему хотелось плакать и смеяться. С одной стороны, личная жизнь зашла в тупик, и способа вывести её оттуда он не видел. С другой – работа предлагалась интересная, и очень хотелось закончить её успешно.
Каково же было его удивление, когда дверь квартиры открыла Лика в коротком халатике и кухонном передничке.
– Ты? – не поверил глазам Афанасий.
Лика засмеялась, повисла у него на шее.
– Не рад? Могу уйти.
– Но ты же должна была… улететь на юга…
– Никому я ничего не должна. Соскучилась, да и надоели все. Вот и осталась. Полечу в другой раз, с тобой, если не возражаешь. Ужинать будешь? Я приготовила запеканку.
Не говоря ни слова, он подхватил гостью на руки и внёс в прихожую.
* * *
Вряд ли эту ночь можно было назвать отдыхом. И всё же утром Афанасий чувствовал себя отлично, несмотря на ранний подъём.
Лика ещё спала, когда он тихонько поворочал в гостиной гантели, позавтракал (кофе с запеканкой), собрался и написал ей записку: «Улетаю в срочную командировку на Дальний Восток. Позвоню, как только сяду в самолёт».
Хотелось поцеловать девушку (удивление в душе ещё не прошло: что случилось, почему осталась?), уютно устроившуюся в спальне, но спала она так безмятежно, что будить её он не осмелился.
Приеду, возьму отпуск на пару недель, подумал Афанасий мимолётно. Махнём куда–нибудь поюжней, в Грецию или на Каспий. А ещё лучше – сыграем свадьбу… пока Лика не передумала.
В девять часов он был уже в отделе, обзвонил сенсов.
В десять собрал руководителей подразделений и лабораторий, провёл инструктаж.
В одиннадцать собрались экзоры: Зюма, Джокер, Зяблик и Петяй, совсем молодой, но рьяный. Он вошёл в группу совсем недавно, после проверки на Сахалине.