— Что нового в городе, дружище?
— Всего помаленьку, пан. — Крестьянин воровато оглянулся и, убедившись, что их никто не подслушивает, добавил: — Есть тут у меня одна хорошая газетка. Не почитали бы?
— Почему же не почитать. Можно. Особенно если, как ты говоришь, газета хорошая.
Яков, так звали крестьянина, протянул Ярославу сложенный в четвертушку листок. Развернув его, Галан ахнул. В его руках был номер «Сельроба». В том, что это не подделка, сомнений не было. Через всю первую, почти сплошь белую страницу шла знакомая по «Викнам» надпись: «Конфисковано».
— А это здорово, Яков!.. Обрадовал ты меня. Выходит, в Нижнем Березове есть стоящие люди, раз такую газету сюда доставляют. Полиция ведь узнает — за такие дела по головке не погладят. Хороший ты человек, Яков…
Совсем неожиданно для Галана тот сразу как-то сник и обмяк.
— Что с тобой?
— Ничего, — выдавил Яков. — Только я не могу… Я должен сознаться вам… Меня подослал к вам Шиманский.
— Заместитель начальника полиции в Среднем Березове?
— Он самый…
— А что, собственно, ему от меня нужно?
— Велел мне ругать при вас Польшу, а самому слушать, что вы будете говорить.
— Ну и что же ты ее не ругаешь? — Уже с любопытством Галан рассматривал Якова.
— Не могу идти против совести… Хотя Шиманский и всучил мне один злотый. Чтобы мы со старухой брынзы купили… Голодали мы, — пояснил он подавленно.
— Да, сложная история, — нахмурился Галан. — Как же нам теперь с тобой быть, а?..
— Не знаю…
— И я не знаю… А в общем, можешь кое-что доложить Шиманскому.
— Что доложить?
— Знаешь старую корчму недалеко от моего дома?
— Знаю.
— Так вот можешь сказать пану, что Галану известно, что там его шпики устроили пункт для наблюдения за мной. Пусть поищут новое место… — Галан расхохотался. — Ну, а теперь бувай здоров!.. А за честность — спасибо!..
Находясь в Нижнем Березове, Галан зорко следил за провокаторской работой националистической агентуры, проникшей в ряды горновцев, во главе которой стал К. Яран, и продолжал борьбу с нею. Через многочисленных корреспондентов писатель получал подробную информацию о положении дел во Львове, Станиславе, Коломне, Перемышле и других городах. Брат, проживавший в это время во Львове, помогал Галану: пересылал ему газеты, журналы, письма, информировал о политической борьбе в городе. Галан неоднократно просит брата выяснить возможность издания новой, революционной газеты, но в условиях ожесточенного наступления реакции такое издание осуществить так и не удалось.
А группа К. Ярана продолжала между тем свою раскольническую работу. Прикрываясь именем горновцев, члены этой группы протаскивали в своих писаниях национализм, оплевывали Советский Союз, травили революционное ядро викновцев.
Летом 1934 года группа Ярана сделала новый провокационный шаг. Обманным путем получив у ряда прогрессивных писателей их рукописи и объединив их со своими писаниями, она издала во Львове альманах, где открытая фашистская и националистическая пропаганда маскировалась именем «Горно», известного трудящимся массам Галиции как революционное литературное объединение. Необходимо было дать отпор провокаторам, разоблачить их перед общественностью Западной Украины и в первую очередь перед рабочими и крестьянами.
8 ноября 1934 года Галан письмом в редакцию дрогобычской газеты «Наш голос» заявляет протест против провокаций агентов национализма и решительно отмежевывается от них. Но Галан понимал, что для полного разоблачения провокаторов нужен протест всего революционного ядра «Горно» или, по крайней мере, его подавляющего большинства. 26 ноября 1934 года Галан вместе с Тудором и Козланюком пишут заявление, которое явилось программным документом, определяющим отношение революционных писателей Галиции к деятельности группы К. Ярана. В нем говорилось:
«Летом 1934 года появился во Львове литературный альманах „По цей бич“ („По эту сторону“), в котором в большинстве своем помещены произведения западноукраинских писателей, группировавшихся около журнала „Викна“. Как члены руководства этой группы и члены самой организации, ставим в известность, что:
С появлением альманаха… группа пролетарских писателей не имеет ничего общего.
Альманах… есть дело замаскированных националистов К. Ярана и В. Дмитрина и их националистических опекунов и компаньонов, которые еще в 1932 году старались всеми способами саботировать работу „Горно“ и повернуть ее в русло национализма.
Этот свой саботаж они продолжали в последующие годы, пользуясь временным физическим разгромом группы (аресты, закрытие „Викон“) и парализуя ее работу во время клеветнических кампаний западноукраинского фашизма в 1933–1934 годах.
Альманах… является литературным мошенничеством, ибо его издатели получили материалы для него от многих членов „Горно“ в то время, когда этим членам, разбросанным по стране, не были известны националистические позиции этих людей. Он является одновременно вражеским классовым выступлением, так как его выпуск является одной из попыток агентов украинского национализма пролезть в западноукраинские пролетарские ряды, чтобы под маской пролетарской идеологии вести в них вредительскую работу.
Осуждаем… альманах как очередную вылазку замаскированного украинского национализма и призываем других членов литгруппы „Горно“ присоединиться к нам в этом осуждении».
Подписи: «Петро Козланюк, Степан Тудор, Ярослав Галан». И дата: «Львов. 26.XI 1934 г.».
Переправлять партийные и антиправительственные литературные документы во Львов, Станислав и Дрогобыч из Нижнего Березова было непросто. Да и не только документы. Нередко обстоятельства требовали присутствия во Львове самого Галана.
Как обмануть, сбить со следа полицию? Приходилось путать след. Однажды, вспоминает Антон Геник, «Галану нужно было по заданию партии поехать во Львов. Он попросил, чтобы я проводил его тайно до вокзала в Коломне. В три часа ночи Галан и я незаметно вышли. Галан хотел запутать след, на который уже тогда пыталась напасть полиция. Дома он приказал говорить всем, что он в Березове: пошли, мол, с Антосем в Рушир, на поле, на заготовку дров.
В Коломыю двинулись пешком, через лес. Миновали его, вышли на околицу села Слобода-Рунгурская и пустились в направлении села Рунгуры (сейчас — село Новая Марковка). Через километра два хода по центральной дороге, еще в темноте, свернули на юг и снова очутились под лесом. Взобрались на небольшой, но достаточно крутой холм, чтобы с него увидеть всю околицу, куда нам идти дальше, чтобы не встретиться с людьми. Когда мы были на этом холме, стоял уже день…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});