Читать интересную книгу Кот в мешке - Иоанна Хмелевская

– Мог быть и чужой, например, спросил у женщины дорогу, притворился, что не понимает, и она пошла с ним рядом, показывая.

– И что, убил ее только ради того, чтобы убить? Не ограбил ее, не изнасиловал. Искусство ради искусства…

– Извращенец! – с надеждой в голосе предположил Павел. – И с нами не имеет ничего общего.

Желая успокоить подругу, я заметила:

– Хорошо, что ее давно у тебя не было. Не станут делать обыска в доме…

– Г… То есть того… разбежалась!.. – опять взвилась Алиция, некстати поминая грузинского архитектора. – Говорю же, что собака ихняя слишком уж умная. Она стала вдруг вести себя как‑то странно и что‑то показывать, а ее проводник расшифровал: собака обнаружила какой‑то давний след Памелы. Следы… как‑то он их назвал, я не поняла, должно быть, полицейский термин… что‑то вроде «слабый след». И судя по собаке, получилось, что Памела была здесь, прошла садом от дыры до ателье и обратно. Но раньше.

– Слушайте, а не она ли это сбежала отсюда прошлой ночью?

– Не ночью, а днем. Днем вчера кто‑то забрался в дом, пытался вытащить кошачий мешок и сбежал. Мы успели увидеть лишь ноги в брюках.

– А что эта потрясающая собака нанюхала в ателье?

– С ателье у бедняги дело пошло не так гладко, ведь я там разбила бутылку с растворителем, запах которого добавился к общему зловонию из морозильника, и вот псу этот растворитель всю обедню испортил.

Мы живо принялись обсуждать полученную информацию. Все соглашались, что это Памела вчера была в ателье, она тут рылась, а не Падальский.

– Я им доложила и о вчерашнем появлении кого‑то неизвестного в ателье, который средь бела дня там рылся, а потом что‑то уронил и сбежал, – рассказывала Алиция. – Не знаю, поверили ли они мне, но расспрашивали, не пропало ли чего в доме. И еще я сказала, что мы думаем – это была Памела.

– Поверить‑то они тебе поверили, ведь они датчане, но могли думать, что ты сама ошибаешься, – предположила я. – В чем, в чем? Да в том, что сама не заметила, сперли ли у тебя что‑нибудь.

Павел сидел притихший, непривычно для него задумчивый.

– Ты что, Павлик?

– Не знаю, какой версии придерживаться: конкуренты они были или одна шайка? Памела вместе с Падлой или Памела – контра Падлы?

– Да, тут возможно и то и другое.

– В таком случае какую роль играют все эти искатели – Зенончик, Прохиндей?.. И стоит ли о них говорить полиции?

– Нет! – запретила разозлившаяся Алиция. – Не то примутся обыскивать весь дом, и меня кондрашка хватит. Так что притворитесь идиотами, глухими и слепыми, ничего не знаете, ничего не видели, ничего не слышали.

– И тебе придется купить новый бачок. Стыдно же перед посторонними, когда это устройство так ревет. Что о тебе полицейские подумают?

– Отстань, злыдня!

Беата вдруг в приливе вдохновения внесла предложение:

– Если уж очень привяжутся, скажем – злоумышленники ищут драгоценные шахматы. Это бесспорная собственность Алиции, она знает, где они спрятаны, не придется делать обыск.

Алиции настолько понравилась Беатина идея, что она официально пригласила приезжать ее к ней в любое время, когда той захочется, добавив, что любит находиться в обществе умных людей.

– Ну ладно, – согласился Павел, – мы можем притвориться глухими и слепыми, а идиота из себя строить мне ничего не стоит. Но мне хотелось бы все же знать, что здесь произошло на самом деле. Пока нам известно лишь сообщение собаки о том, что Памела средь бела дня закралась в дом и рылась в ателье. И вытащила кошачий мешок. А Зенончик, как ты сама говорила, по углам шарил и опять же кошачьи мешки высматривал. И Падальский рылся где мог. Можно считать, что Памела ничего здесь не нашла, потому опять сюда направилась, на этот раз вечером, чтобы продолжить поиски…

– Да не обязательно сюда, она могла идти в любое другое место и с любой другой целью.

– Алиция, хватит прятать голову в песок! Взгляни правде в глаза. Куда она могла идти по этой улице да еще поздно вечером? На прогулку? Свежего воздуха и зелени ей хватает и рядом с собственным домом.

– Хватало…

– Хватало. Пусть будет так В магазин? Их здесь нет, да и закрыты они в такое время. Автострадой хотела полюбоваться? Нет, она шла к тебе, чтобы опять копаться в вещах у тебя дома, и кто‑то радикально лишил ее этой возможности. Кто?

– Не я.

– Не ты, – подтвердила я. – Мы сидели тут все вместе, сначала с Анитой и Маженой, а потом вдвоем. Да и твой гениальный пес на нас не показал. Не мешало бы поприжать Аниту…

Опять я стала ее не любить, – призналась Алиция. – Помните, ведь это она накаркала, в недобрый час пожалела, что у нас ничего особенного пока не произошло.

– А я даже слышала, как он со свистом пролетел мимо нас.

– Анита? Иоанна, ты в порядке?

– Не Анита, а недобрый час. Может, теперь, когда произошло убийство, она заставит себя сказать правду, которую до сих пор скрывает. Полицию мы не можем напустить на нее, тогда это и в самом деле закончится генеральным ремонтом твоего дома, но одно мы просто обязаны сделать. Ох как неприятно говорить…

– И вовсе тебе не так уж неприятно, – вмиг поняла меня Алиция. – Я и без тебя знаю, что ты скажешь. Кофе хочется. И поскорее, сейчас эти легавые нам помешают.

Похоже, упомянутый недобрый час продолжал носиться над нами и злорадно хихикать. Буквально тут же полицейские постучали в дверь.

***

На этот раз они пришли со своим переводчиком. Зная датские языковые возможности, мы с нетерпением уставились на переводчика, ожидая появления его польского слова, но были глубоко разочарованы. Переводчик оказался поляком, самым настоящим, приехавшим из Польши и осевшим в Дании подобно Алиции или Памеле. И школу окончил в Дании. Его мама была датчанкой, а бабуля – полькой, причем в Польше работала учительницей польского языка в средней школе. Никаких шансов поразвлечься за счет переводчика у нас не оставалось. Да, сто раз вспоминали мы незабвенного инспектора Мульдгорда…

Но и этот переводчик оказался хорошим парнем. Первым делом он познакомился с нами и честно предупредил, что по‑польски понимает, и не советует в его присутствии обсуждать на родном языке какие‑то свои тайны. А лучше и вовсе ничего от полиции не скрывать, потому как датские легавые, насколько он мог убедиться, – люди справедливые, а главное, настырные, не отстанут, пока не добьются своего, и водить их за нос – себе дороже. Звали переводчика Даниэль Меллер.

– В мои обязанности входит лишь перевод. Работу здесь получить не просто, и я свою ценю, учтите. И вообще здесь Дания, а полицейский – тоже человек. Ну вот, первый допрос. И первым допрашивать будут того, кто обнаружил труп.

– Я, – признался Павел.

– Можно, я буду обращаться к тебе на «ты»?

– Можно, валяй, – согласился Павел, да и нам всем этот польско‑датский Данек показался парнем симпатичным.

– Во сколько тебя понесла нелегкая в сад?

– О, холера! – смутился Павел. – Сразу начинаются трудности. Девочки, во сколько могло меня туда понести? Беата, может, ты помнишь?

Беате удалось сохранить хладнокровие.

– Довольно поздно. Мы вернулись с прогулки, и, помню, я еще посмотрела на часы, потому что есть хотелось. И мы гадали – они уже спят или нет. И часы показали без двадцати одиннадцать. А ты сразу расстроился, что наверняка останемся без ужина, поздно уже.

Павел согласился с ее враньем не моргнув глазом.

– Точно! Без двадцати одиннадцать мы подъехали к дому. Кто они? Да дамы же, Алиция и Иоанна. Они еще не спали, сидели за столом, и ужином нас накормили. Ну, мы ели, разговаривали. Сколько просидели? Дайте подумать…

Тут я решила, что настала моя очередь внести свою лепту в показания главного свидетеля.

– У меня как раз часы были под носом, вон те, кухонные. До двенадцати мы досидели, потом стали расходиться…

– Пока дает показания Павел, – укорил меня Даниэль.

– Ах, извините, молчу, молчу.

Умница Павел подхватил эстафету.

– Начали расходиться, но без особой спешки. А в сад я пошел минут через десять.

– Зачем?

– Выбросить мусор в компост.

Тут полицейские в количестве трех человек, считая переводчика, взяли тайм‑аут и принялись оживленно что‑то обсуждать. Алиция слушала с непроницаемым лицом, хотя наверняка все понимала. Наговорившись, обратились к нам.

– Поясни, пожалуйста, – попросил свидетеля переводчик. – В десять минут пополуночи ты выбрасываешь мусор в компост. Что это означает?

Павел с большим удовольствием прочел лекцию о компосте, его роли в развитии пригородного сельского хозяйства, продемонстрировал второе ведерко, уже наполовину заполненное компостными составляющими. А вчерашнее к ночи было совсем переполнено, его требовалось непременно вынести и содержимое выбросить в первую компостную яму. Знаете, как компост удобряет землю! Получше любого удобрения. И Алиция велела ему вынести объедки немедленно, а то утром некуда будет складывать новые объедки. Видите, второе уже почти полное, а ведь утро только началось, а ведерко уже пришлось заполнять. Два компостных ведерка у нас, на смену. Смотрите, ведро почти полное.