Одновременно с Ольгой, то же самое ждёт и Алину, только ту усыпили травами в доме.
Потом он всё объяснит женщине, она поймёт, что с обычаями предков не шутят. Не мог он заранее предупредить. И наслаждение подарить ей был обязан. Сделал так, как смог, чтобы не обидеть Волчицу-мать и не нарушить собственное обещание. Осталось последнее – метка.
Выйти альфе со своей парой после брачной ночи без меток – немыслимо. Причем, ночи полноценной – весь полог и они сами пропахли запахами спермы, возбуждения, женских соков. Он должен отметить жену, а за ответную метку вполне сойдёт рана, оставленная ноготками Оли, только нужно в неё кое-что добавить.
Волк капнул на ранки из небольшого флакончика и резко выдохнул, пережидая острый приступ боли – вытяжка из трав не даст ранкам быстро зажить, а шерстинка, которую он втёр в неё, вызовет воспаление. Для оборотней всё будет выглядеть, как нормальная метка.
Осталось пометить Олю. Укусить её в человеческой ипостаси – значит, поставить метку любовницы, на это он никогда не пойдёт. Остаётся один выход – перекинуться и оставить отметину от волчьих зубов. Укусить не Умку – Ольгу, и не полным укусом, чтобы в ранку не попала слюна. Затем обработать укус той же самой вытяжкой. И молиться Волчице-матери, чтобы Ольга, прежде чем он сможет ей всё объяснить, прежде чем она поймёт, что это не метка, а муляж, не натворит ничего непоправимого. Не мог он рассказать заранее! Не мог! Она неизбежно напряглась бы, зажалась, испугалась, возможно, начала бы протестовать, и травы не подействовали бы. Он не смог бы подарить Волчице удовольствие, вызвав этим её гнев. Нет, предупреждать заранее было никак нельзя! Как и говорить об испытании.
Луна, помоги девочке со всем справиться и потом простить его!
Тянуть дальше было некуда, и оборотень плавно перетёк в звериную ипостась, в пологе сразу стало тесно.
Снег встряхнулся, лёг на брюхо и подполз к Оле. Носом, осторожно, потыкал по её плечу, лизнул руку. Сначала робко, потом более энергично. Рука, щека, снова рука. Заскулил жалобно, тоскливо, виновато. И приподняв губы, будто скалясь, быстро и коротко ударил верхними клыками в основание шеи женщины. Ольга всхлипнула и затряслась.
Снег же отскочил, коротко рявкнув, сам себя укусил за лапу, разодрав шкуру до крови, и перекинулся обратно.
Шипя от боли, придерживая пострадавшую конечность, Максим капнул на ранки от клыков ту же самую вытяжку и дул на них, пока жена не перестала дрожать.
- Оленька, - провёл пальцем по щеке. – Мы обязательно справимся! Ты будешь счастлива так, как сама захочешь, обещаю!
И, подхватив сумку с вещами, вышел в тундру.
Глава 8
Просыпаться не хотелось, но что-то щекотало нос, Оля повозилась, пытаясь отвернуться, щекотка только усилилась.
Громко чихнув, девушка открыла глаза.
И снова закрыла.
Странный сон…
Повернула голову, по лицу скользнул мех, и Ольга попыталась откинуть шкуру, которой, как оказалось, она была укрыта с головой. Она что, до сих пор в яранге? А где тогда Максим?
Воспоминания о произошедшем накрыли с головой, вызвав настоящий пожар. Луна, стыдно-то как! Она текла, как… Но альфа… Он…
Новая волна жара опалила щёки, дошла до ушей и, ударив в голову, схлынула туда, куда ещё ночью её целовал муж.
Стыдно.
Сладко.
Никогда ранее она ничего подобного не испытывала.
И волк не взял её, она это знает. Доставил удовольствие, но до главного не дошёл. Сдержал слово, и брачная ночь прошла, как положено. Почти. Но в такие нюансы ей не хочется вникать. Главное, для нюха оборотней всё очевидно, никто не удивится.
Ольга прислушалась к своим ощущениям – лёгкость в теле, какая-то нега и ещё что-то… Что же? Небольшой дискомфорт в районе шеи.
Они же не могли обменяться метками?
От испуга женщина схватилась руками за ворот, пальцами ощупала ранки.
Умка, что это?
Волчица лениво приоткрыла один глаз, второй, повела носом. И ме-е-дленно встала, сладко и с удовольствием зевая. Вытянула одну переднюю ногу, потом вторую, чуть прогнувшись в спине, перенесла упор на передние конечности, потянулась телом, напоследок шаркнув задними. И хлопнулась на бок, кувыркаясь, взлягивая всеми четырьмя конечностями, как разыгравшийся щенок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Так, понятно, это не метка, иначе зверь себя вёл бы иначе. Наверное, чем-то зацепила, и сама не заметила? Но ноет и слегка дергает, да и по ощущениям похоже на укус.
Ольга снова обратилась к волчице.
Та изображала полное довольство жизнью, пребывая в своеобразной нирване.
Оставив зверя нежиться, Оля решила, что разберётся попозже и попыталась встать. Не тут-то было! Повозившись некоторое время, девушка поняла, что закутана в две шкуры. Одна – с ног до груди и, видимо, она чем-то подпоясана, так как сидит очень плотно. И вторая – с головы до пояса. Эта лежит достаточно свободно. По крайней мере, девушка смогла вытащить руки, откинуть с лица кусок меха и пощупать ранки на своей шее.
Порыв свежего воздуха вернул её мысли в реальность, женщина с удивлением огляделась.
Луна, это что???
Яранги нет и в помине, кругом голая тундра. Спасибо, что не ночь.
Поёрзав, Ольга вывернула голову и, опираясь на руки, смогла перевернуться.
Да, тундра. Без малейшего признака посёлка или присутствия кого-то живого.
Кроме всего прочего, сама она обернута в шкуру, а поверх неё достаточно плотно перевита верёвкой.
Что за ерунда?? Где Максим? Это у них шутки такие, после брачной ночи, что ли?
Рассердившись, волчица рванулась, пытаясь порвать верёвку, но шкура не давала сделать достаточный рывок. Попробовала согнуть ноги и выползти из кокона – опять же, ничего не вышло.
Помогая себе руками, постаралась нащупать узел, но он оказался сзади, где-то в районе лопаток – не достать.
Да что же это такое?!
Хорошее настроение, полное сладких воспоминаний и неги, в котором она проснулась, улетучилось без следа.
Согнуться, чтобы перегрызть верёвку, она не может – не даёт шкура. Перевернуть узел вперёд, чтобы попытаться развязать его, тоже не получается – плотно сидит, ещё и не одним витком, а плетением по всей длине.
Лежать и ждать, когда её соберутся освободить?
Ольга и на секунду не верила, что пару альфы могли выбросить на верную гибель, но от этого было не легче.
Ей столько раз повторили, что тундра отныне – её дом, столько хвалебных слов воздали местной природе и пейзажу, экскурсию устроили…
Хм, похоже, это какая-то проверка. Тест на профпригодность, как будущей Луне и паре альфы?
Умка вышла из анабиоза и в унисон с Ольгой возмущённо фыркнула.
Что ж, поиграем!
Замерев, девушка прислушалась – никого.
Так, надо выбираться, световой день недолог, остаться на ночь в тундре большого желания нет. Ну, альфа и иже с ним, дайте только до вас добраться!
Энергично подергавшись, Оля добилась только того, что кокон с ней вместе скатился с пригорка вниз, прямо в тонкий слой жидкой грязи, чуть прихваченный сверху тонким слоем льда. Немедленно хрустнувшим под тяжестью её тела.
Ну, вот, теперь она вымокнет!
Замёрзнет.
Простынет.
Заболеет.
Не дождётесь!
Коротко рыкнув, женщина перекинулась, выпуская волчицу. Белоснежный зверь заворочался, дотянулся до верёвки и полосонул по ней зубами. А верёвка-то непростая - из туго переплетённой сыромятной кожи, с наскока не перекусишь! Да и жалко что-то кусать – такой аркан самой пригодится. Тем более что задние ноги волка тоньше человеческих, и после оборота места в коконе им достаточно, чтобы подтянуться – можно попробовать выползти.
Попыхтев несколько минут, Умка сумела сдвинуть витки верёвки, и вывалилась наружу.
Свобода!
Глухо рыкнув, зверь оббежал место пробуждения, втягивая запахи.
Альфой не пахло, только волчицами, одна из которых – Ирина. Попытавшись пройти по следу, Умка скоро отказалась от этой идеи – самки что-то применили, дальше десяти метров от бугра, след терялся. Проверив все направления, Умка вернулась на пригорок и только тут заметила свёрнутую кухлянку, поверх которой белел листок. Пришлось оборачиваться обратно – зверь бумагу развернуть не сможет, а вот порвать – легко.