src="images/i_017.jpg"/>
Франциско Скорина
В 1491 году (за три четверти столетия до И. Фёдорова) печатник Швайпольт Феоль издал «Часословец» и «Осмогласник». Это и были первые русские печатные книги, рождённые в католической Польше на потребу православной церкви. Несколько экземпляров этих изданий до сего дня хранятся в Российской государственной библиотеке.
Более того, начиная с 1517 года белорусский просветитель Франциск Скорина печатает в Праге, а затем в Вильно книги для «своей братии Руси». Первым он выпустил Псалтырь. До нашего времени дошло два экземпляра этой книги, напечатанной на славянском языке. Один из них хранится в Государственном Историческом музее в Москве.
За 1517–1519 годы Скорина издал 19 отдельных книг Библии. В одной из них помещён титульный лист ко всем книгам. Это первый титульный лист славянской книги кирилловского шрифта. В 1525 году Скорина выпустил «Апостол» на славянском языке.
Словом, типография Ивана Фёдорова возникла не на пустом месте. Русские книжники были знакомы с печатной продукцией за семь десятилетий до выхода его «Апостола». Конечно, это не умаляет значения труда русского первопечатника, но существенно меняет наше представление об уровне просвещения россиян.
Чужими глазами
На исходе XV столетия Западная Европа была буквально ошеломлена неожиданным появлением у её восточных пределов огромного государства, которое по инерции ещё долго называли Московией. На Русь, стряхнувшую трёхвековое татаро-монгольское иго, устремились посланцы западных государей, скрытые и откровенные её недоброжелатели, резиденты. Русь измерялась и изучалась, её неисчислимые богатства брались на учёт рачительными гостями. Бдительное иноземное око не упускало ни малейших подробностей.
Сегодня дневники, записки, справки, доносы и мемории чужеземцев являются ценным источником для познания прошлого нашей страны. Русь чужими глазами! Не всегда бескорыстными, часто недобрыми, но, как правило, заинтересованными в объекте изучения, особенно с точки зрения торговли, обмена товарами с восточными «варварами».
Московиты
Отмечая физическую силу, необычайную выносливость и поразительную неприхотливость русских, иностранцы, как правило, с удивлением констатировали два порока: пьянство и лживость. Иосафат Барбаро, посещавший Русь в 1436–1452 годах, отмечал: «Нельзя обойти молчанием одного предусмотрительного действия великого князя: видя, что люди из-за пьянства бросают работу и многое другое, он издал запрещение изготовлять брагу и мёд и употреблять цветы хмеля в чём бы то ни было. Таким образом, он обратил их к хорошей жизни».
Не обратил, к сожалению. Через четверть века после этого сообщения другой путешественник, Амброджо Контарини, писал: «Они величайшие пьяницы и весьма этим похваляются. У них нет никаких вин, но они употребляют напитки из мёда, которые они приготовляют с листьями хмеля».
Сентенции подобного рода можно найти в записках иностранцев и всех последующих этапов нашей истории. Правда, периодически московские государи пытались противостоять алкогольной стихии. И, как ни странно, к их числу относился Иван Грозный, фигура крайне противоречивая.
«В Московии же нет нигде шинков, – с удивлением констатировал Михалон Литвин, – и если у какого-нибудь домохозяина найдут хоть каплю вина, то весь его дом разоряется, имения конфискуются, а сам хозяин навсегда сажается в тюрьму».
Но проходил пяток лет, и всё возвращалось на круги своя: государственная казна оскудевала, а самым надёжным и быстрым средством пополнять её была винная монополия.
Читая характеристики московитов иностранцами, следует учитывать известную долю преувеличений, присущую им. Особенно заметно это при наделении русских таким качеством, как хитрость. Здесь иноземные гости исходили скорее не из собственной практики, а из общего понятия о населении Руси как об азиатах, которые, конечно же, должны отличаться изощрённостью ума. Вот, например, что писал по этому поводу Павел Алеппский, сын антиохийского патриарха: «Один еврей, родом из Салоник, состоявший переводчиком по греческому и турецкому языкам при врачах царя, говорил нам, что евреи превосходят все народы хитростью и изворотливостью, но что московиты и их превосходят и берут над ними верх в хитрости и ловкости».
Павлу Алеппскому вторили другие путешественники, которые тоже делали упор на коварство и непредсказуемость московитов. Хитрее и лукавее людей они якобы не встречали. При этом московиты, зная о своей репутации у иностранцев, часто выдавали себя за представителей других национальностей, желая внушить к себе больше доверия.
Поскольку контакты с иностранцами на Руси никогда не поощрялись, можно полагать, что речь в их записках идёт о представителях правящей элиты и купечества. То есть иноземцы, выражавшие своё неудовлетворение нравственным обликом московитов, сталкивались с ними на дипломатическом поприще или в торговле. Не получая полного удовлетворения своим непомерным притязанием и амбициям, они переносили это неудовольствие на всех московитов вообще.
До океанов Скифского и Северного
Для европейцев XVI века Русь была молодым, только что возникшим государством. Венецианский посол Марко Фоскарино, посетивший её столицу в 1557 году, писал: «Названная Московия и московитяне недавнего происхождения. Московия – огромная, почти беспредельная страна. Расположена между Польшей и Татарией и простирается до жертвенника Александра Великого, что у истоков Танаиса, у самого края земли».
Московия поражала иностранцев своими размерами, обилием рек, лютыми зимами и бездорожьем. В этих не слишком благоприятных условиях удивляло обилие зверей, дичи, рыбы, мёда.
Путешественники тщательно отмечали все крупные населённые пункты, которые им приходилось видеть, фиксировали расстояния между ними, вычисляя их в санных путях. В Московии их привлекали меха (соболя, куницы, горностаи, белки, бобра, лисицы), мёд, воск, соль, дёготь, войлок, моржовые клыки, рыба.
Наибольшим спросом пользовался мех, который почти полностью вывозился за границу. Михалон Литвин отмечал: «Хотя московитяне одни только изобилуют соболями, но дорогих соболей запросто не носят, а посылают их в Литву – нежные нежным – получают на них золото».
Страна изобиловала мёдом, который давали дикие пчёлы. Марко Фоскарино с удивлением отмечал: «У них водится множество животных, имеются леса, прекрасного качества и богатые травой пастбища, воск и в большом изобилии мёд, ибо он не только обильно собирается пчёлами в ульи, но им полны в лесу деревья, в дуплах которых очень часто находят весьма значительное количество мёда».
Из Московии вывозились в большом количестве: воск, смола, ворвань (сало морских животных), икра, рыбий клей, соль, лён, конопля, слюда, кожа и рыба. На последних предметах экспорта следует остановиться особо.
Михалон Литвин писал о необычайном обилии и разнообразии животных. При этом отмечал, что дикие волы, ослы и олени убиваются только ради кожи, мясо за ненадобностью выбрасывается. На коз и кабанов вообще не обращают внимания. Газелей каждый крестьянин убивает тысячами. Великое множество птицы. Реки до невероятности обильны рыбой, поэтому некоторые из них называют золотыми. Как пример, Литвин ссылается на Припять. «Река наполняется ежегодно около 1