Я заснула с улыбкой.
* * *
Мой сон был полон ярости и гнева.
Я стояла где-то очень высоко, так что ветер свистел в ушах и с ненавистью взирала на толпу людей, стремящуюся миновать широкораспахнутые кованные ворота, и не могла понять, как и каким образом, этот мальчишка сдерживает мое заклинание.
Он был младше меня лет на сто сорок. Молокосос! У него не было ни шанса противостоять моей дочери, всем четырем моим дочерям, но где-то что-то пошло не так.
И в моем сознании вспыхнуло имя «Мисс Анабель Ваерти»!
Именно в этот миг, я подумала, что все происходящее и все видимое мной не сон и в то же время не может быть реальностью.
Но я взглянула на свои руки и содрогнулась – кованные словно кольчуга серебряные перчатки покрывали чудовищные лапы, и крепили жилистые крылья. На ногах короткие штаны из той же серебряной ковки, а на глазах, и я сообразила это, лишь когда он их поправил, находились очки.
– Мальчишка! – шипел разъяренный Зверь.
Но его некому было услышать, кроме свистящего холодного ветра, заставляющего гудеть шпиль, за который держался Зверь…
И в этот момент я поняла, где он находится!
«Адриан, Кристиан, собор Всех святых. Это самое высокое здание в деловом центре столицы. Он на крыше, на самой верхушке, держится за шпиль», – сообщить это оказалось вдруг так легко.
И я ощутила эманацию сомнений от Давернетти, следом почувствовала и его замечание: «Слишком далеко, он не смог бы…»
Но его решительно прервал Арнел: «Это объясняет угол преломления атак. Я туда».
«Ты – нет! Я не удержу барьер в одиночку, и нас тут по возвращению будет ожидать кроваво-снежная каша. А я люблю кашу на завтрак, так что не порть мне аппетит».
А я вспомнила, во что первый Зверь превратил полицейское управление всего за несколько мгновений… Мне бы не хотелось повторения.
И тут мой сон окончательно наполнился яростью, а до меня донесся шепот, срываемый с чудовищной пасти сильным порывом ветра:
– Он смотрит сюда. Как? Они не могли увидеть, где я.
В этот миг я затаила дыхание, внезапно осознав, что происходит – я сплю в особняке Арнела, сплю все так же обнимая его подушку. Внизу снуют люди и драконы, мистер Илнер замерз, но не признается в этом никогда, мистер Оннер, как это ни удивительно, чувствует себя отлично, и в целом как никогда за последние много лет, ему определенно по душе то, чем он сейчас занимается. Миссис Макстон отпаивает успокоительным чаем какую-то женщину в гостевом доме, доктор Эньо пытается спасти жизнь молодому человеку, но у того едва ли есть шансы на выживание. Мистер Уоллан командует слугами, устанавливая дополнительные спальные места – на его столе кипа бумаг, дворецкий определенно старается успеть и написать письма, и помочь людям.
А Бетси?
– Действуй! – внезапно слышу я слова, произнесенные глоткой Зверя.
И я чувствую Бетсалин. Чувствую! Вижу, как стекленеет ее взгляд. Как горничная поднимается, и с ее колен падает незавершенное вязание. Вижу, как она идет к шкафу и достает оттуда кинжал. А затем, пряча его в складках юбки от миссис Эньо, направляется к спальне Арнела. Спальне, в которой сплю я.
«Бетси, нет!» – хочется закричать мне.
Но я сплю. Я сплю! Сплю не в силах пробудиться!
И тут из моей спальни доносится:
– Бетси, ты что-то услышала? Дорогая, ты так напряжена. Бетсалин, у тебя… нож?
Если бы Бетси могла в подобном состоянии говорить, ничего последующего не произошло бы, но она не могла. Оказавшись под ментальным контролем, горничная не смогла произнести ни звука, и едва ли в принципе осознавала, что происходит.
И потому, словно оказавшись в сонме ужаса, я увидела, как миссис Эньо взволнованно спешит к Бетси, как подходит к ней вплотную, как обхватывает бледное лицо ладонями, пытаясь вглядеться в совершенно остекленевший взгляд, и не видит, как позади нее взметнулся стиснутой рукой Бетсалин кинжал…
Замах – удар.
Миссис Эньо вскрикнула, больше от неожиданности, чем боли, а затем начала заваливаться набок.
«Неееееееееет!!!!» – мой крик ударил по нервам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он был лишь мысленным, но имел невероятные последствия – очередная волна «Decay», долженствующая обратить все в прах, вдруг самоуничтожилась, не дойдя до стоящего на площади и готового встретить удар лорда Арнела.
Арнела, который ощутил мои страдания.
«Кристиан, к Бель. Быстро!» – приказал он.
И Давернетти успел.
Успел в тот момент, когда кинжал был занесен надо мной и несколько капель крови миссис Эньо упали на мое лицо.
Дракон ворвался темно-болотным смерчем, перехватил руку Бетси, выбил кинжал и послал за доктором Эньо, наложив на миссис Эньо заклинание «Tempus», и это спасло чудесную женщину. Но в домике для гостей погибло четверо магов. Мы заплатили чудовищную цену за удар Карио, поистине чудовищную.
– У тебя тут кровь, – Давернетти вернулся в спальню, – ты меня слышишь?
«Да, – мысленно ответила я».
– Такая красивая, когда спишь, – он достал платок, смочил его спиртом, осторожно стер капли крови миссис Эньо с моего лица. И добавил: – Это не твоя вина, Бель. Слышишь? Ну вот, теперь слезы. Сейчас, другой платок достану. С вами, девицами, хоть бери и завод по изготовлению платков организовывай. Бель, хватит рыдать, до утра я тут с тобой сидеть не буду. Прекрати истерику.
Я бы с удовольствием, но слезы… они как-то сами.
«Как жить теперь?» – прошептала я.
– Молча! – сходу все решил Давернетти. – Я же живу как-то, даже зная, что вы тут с Адрианом кувыркаетесь. Мне больно, да, но мыслей о самоубийстве пока не возникало, вот и ты держись давай.
«Мы не…» – начала было я, мгновенно перестав плакать.
– Вы – да, – обозначил категоричное Кристиан. – Или ты думаешь, я не чувствую его запах на тебе, и не вижу, как ты обнимаешь его подушку? Ты удивишься, но, несмотря на все твои весьма коварные заклинания, некоторые вещи я вижу вполне отчетливо. Все, рыдать перестала?
Мне хотелось запустить подушкой в лорда Давернетти, но это была подушка Адриана, а такими сокровищами не разбрасываются.
Зато имелась информация, которой нужно было поделиться:
«Я остановила волну „Decay“» – сообщила сразу обоим.
И Арнелу и Давернетти.
«Как?» – мгновенно спросил Кристиан.
«Как ты? – Адриана в первую очередь интересовала я, и это было очень приятно, но все еще непривычно».
«Я… хорошо. Как? Не знаю. Я чувствую Зверя Карио, не могу это объяснить, но чувствую».
«Насколько хорошо? Если остановила заклинание, значит можешь управлять и телом, – это Давернетти».
«Разрывай связь, тебе нужен отдых, – это лорд Арнел».
Приоритеты, как говорится, на лицо.
«Слушай, у нас есть шанс решить это дело почти без крови, – начал было Давернетти».
«Я. Сказал. Нет! – Арнел был в бешенстве. – Достаточно твоих инициатив!»
На это старший следователь, заметно оскорбившись, произнес:
«Если бы не моя „инициатива“ сегодня, мы бы не спасли детей!»
И в чем-то Давернетти был прав, но:
«Я едва не потерял Анабель, а наш народ – меня. Подумай об этом»
И тут Карио предпринял новую попытку атаки, а я сумела едва слышно, но прошептать:
– О чем он?
Давернетти, понимая, что мысленный разговор будет услышан лордом Арнелом, произнес тоже вслух:
– Пока ты не отвечала на его чувства, Арнел был привязан к тебе, но в случае твоей гибели, мог выжить. А теперь все, Бель, вы связаны. Точнее он. Закончится твоя жизнь, умрет и он.
Я оцепенела.
– Но есть и хорошая новость, – бодро продолжил старший следователь, – если первым умрет он, я смогу на тебе жениться. Чудесно, не правда ли?
Нет, не правда. А худшим в данной ситуации являлось иное:
– Стентон знал, да? – шептать было все так же сложно, словно булыжники ворочать: Это было одной из причин, по которой я должна была стать женой незначительного по силе или даже ущербного дракона. Моего супруга изначально планировалось принести в жертву?