Лерка насупилась:
— Я не буду просить прощения! — шумно выдохнула, и личико выражало самую что ни на есть баранью упёртость. Стояла бы, обязательно и ножкой притопнула.
— Тогда и я не буду! — пожала плечами Кристина, уставляясь в карты.
— Но карточный долг — священный! — пафосно выпалила мелкая с таким возмущением, что если бы это было не так, я бы всё равно поверил. А ещё меня подмывало узнать, откуда о таких правилах карточных игр знала шестилетняя Лерка! Но озвучить не успел — девчонки продолжали перепираться между собой:
— Но ты же отказываешь, значит и я не буду, — здраво рассудила Кравчик с неменьшей упрямостью.
— Так стоп, девочки, — решил вмешаться в разборки, прежде чем карты полетят в стороны, а моя мелкая фурия уже была на грани. — Мне кто-нибудь расскажет, в чём суть спора? — попытался миролюбиво развести бойцов в разные углы ринга.
— Нет! — не глядя на меня, качнула головой Кристина, с деланным интересом изучая веер своих карточек.
— Да!!! — заупрямилась мелкая, выискивая у меня поддержки. — Кристина проиграла желание, а теперь не желает его выполнять! — тоном “А ну реши этот вопрос немедля!”.
— Это не так! — огрызнулась на манер Лерки Кравчик, ещё и взглядом недовольным пиля мою дочурку. Тиранша в ответ тоже стиснула зубы и прищуром таранила взгляд Кравчик. И вот так они воевали, их глаза метали искры. Палата стала настоящем полем боя, жареным запахло. И чуть-чуть порохом.
Это было нечто…
Я даже растерялся — они меня безмерно удивили. Нет, я понял, что обе не от мира сего и могли выбивать почву из-под моих ног, но чтобы вот так… себя вели?!
Лерка в квадрате!
Твою ж мать! Такого насилия над моими нервами я наверное не переживу.
— А почему нельзя выполнить желания? — опять постарался примирить воительниц. Кристина тотчас сморгнула растерянно. Покраснела до корней волос и вообще носом в картинки впилилась, будто там выискивала нечто запредельно важное. Лерка руки на груди сложила и недовольно губы надула:
— Потому что моё желание честное, а её нет, конечно же!
— Вот ещё, — фыркнула Кристина, на миг оторвавшись от карт. — Это моё желание честное, а твое… нет! — выделила последнее слово.
— А в чём желания заключаются? — ещё не опускал рук. — Надеюсь, ничего противозаконного? — бровями поиграл, выражая как буду недоволен, если мелкая что-то несбыточное загадала, ну и на Кристину глянул, для равновесия. А то с Лерки станется потом мне высказать, что я был на стороне соперницы чуть больше, чем на её.
Но это было лишним — девушка на меня старалась не смотреть с момента, как я появился в палате.
— Она хочет, чтобы я попросила прощения у Людмилы Викторовны! — отчеканила тиранша. — Представляешь? — возмущенно мотнула головой. — Я! У этой тёти!
— А в чём проблема? — я перестал играть. — Она выполняла твои прихоти, а ты её довела до сердечного приступа, — резонно напомнил реалию случившегося.
— Вот-вот, — поддакнула Кристина с видом “а я тебе о чём”. Вот только я не любил поддакивающих особ. Грозно глянул на девушку, она тотчас отвела глаза.
— Но ведь она не досмотрела! — упиралась дочь. — Если бы не потащила меня в свои эти магазины…
— Но ты просила погулять! Сама! — очередная правда.
— Вот-вот, — опять брякнула Кристина, но получив от меня ещё более грозный взгляд шикнула:
— Она повела себя некрасиво! — опять на дочку мою покосилась, переводя стрелки:
— И не убыло бы с тебя, извинись ты перед пожилой дамой, даже будь она сто раз неправой! — припечатала едко.
— Но это нечестно! — упрямости мелкой можно было позавидовать, а вот оппоненту — посочувствовать…
— Зато по-взрослому! — Кравчик зато так не думала. Она вопрос решила просто… показав язык. Я откровенно остолбенел.
— Ну если ты маленькая, то да, ты — права, — тотчас повела плечом Кристина, словно о чём-то незначительном говорила, ну и соглашалась нехотя, — какой с тебя спрос? Папа купит, папа решит, папа поможет, а сама…
— Я сама могу! И Я взрослая! — заупрямилась Лерка, уже вскочив на койку ногами, уперев руки в боки. — И ничего у папы не попрошу, конечно же!
— Ага-ага, — закивала насмешливо Кристина, словно задиристая девчонка, подначивающая мелкую на очередную шалость. — Только папка появился, сразу помощи искать стала, — коварно уличила. Теперь и я наконец понял её уловку. Она Лерку и впрямь провоцировала, но подводила к тому, что она сама побежит выполнять желание. Интересный метод…
— Ах так?! — в подтверждение мыслей, пыхнула негодованием Лерка.
— Так! — кивнула рьяно Кристина, тоже отбросив карты.
Я уже не знал смеяться в голос или стопорить девчат, которые реально были на грани учудить бабские разборки со всеми вытекающими — порванной одеждой, вырванными волосами и множественными царапинами и укусами.
Но только качнулся к тиранше, которая вместо драки торопливо с койки поспешила с прыгнуть — хотел поймать, да она меня протаранила:
— Я сама! — в тапочки домашние ножками нырнула и с гордо выпрямленной спиной зашагала к выходу. Потешная, воинствующая дочка… в своей нелепой пижаме, вызывающая безграничный наплыв нежности: заловить и расцеловать. Наверное я ненормальный папаша, но эта мелкая владела моим сердцем беспредельно. И даже вредная, капризная наполняла душу любовью и желанием оберегать и целовать.
— Ой, — стукнула себя по лбу Лерка, остановившись на половине пути до выхода. Повернулась на пятках:
— Ты первая проиграла! — напомнила о порядке Кристине.
— А вот твоё желание нечестное, — побледнела Кравчик, потом покраснела, метнув на меня умоляющий взгляд. Я бы сказал, ища защиты и спасения. Скользнуло предположение “на тему”, и я с укором на дочь посмотрел:
— Валерия, — для грозности полным именем назвал, — надеюсь ты понимаешь, что Кристина не может стать твоей мамой по твоему велению! — Это было наглое заявление-предположение, но раз Кравчик себя вела как школьница, я решил, что мелкая опять эту тему подняла и нашла другой способ как нас свести.
— Желание было другим, — буркнула тиранша, но моя фраза её заинтересовала больше: — А почему нет? — хлопнула ресницами.
— Это по-детски требовать от взрослых выполнять твои несбыточные желания. У меня своя жизнь, у неё своя…
На этом я заткнулся, моей щеки коснулись мимолётным поцелуем:
— Теперь твой ход, — Кравчик ещё рядом стояла, а я уже и не помнил, что собирался важного и вразумительного сказать.
Только заметил, как победно сверкнули глаза тиранши:
— Я смогу! Потому что взрослая, конечно же, — и тоже показала язык. Самое смешное, на личике дочурки я видел досаду, что приходилось делать нежеланное и ни капли злости на Кристину. Это было потрясающее открытие. Я бы может это озвучил, но она уже хлопнула дверью. Прежде чем выйти за дочерью, я на Кравчик всё же посмотрел внимательней.
— Я проиграла поцелуй в вашу щёку, — смущённо качнула головой Кристина и словно провинившаяся девочка вернулась на койку.
— Рад, что кто-то из вас разумней, — буркнул, поспешив на выход. — Всего хорошего, и спасибо за дочь.
Не знаю какие чувства бурлили, но отдавали горечью.
* * *
Перед Людмилой Викторовной извинились быстро.
“Здрасте, я больше так не буду. Но папа вас всё равно уволит! Кстати, у меня теперь есть мама-дочь. Ну ладно, выздоравливайте!”
Это было отчеканено чуть ли не скороговоркой. И если бы я не был в курсе дел, мой мозг бы задымился. Что, как понимаю, вот-вот могло случиться, не покинь мы палату экс-няни Лерки.
— Поправляйтесь, — я лишь напоследок кивнул Людмиле Викторовне. — Я загляну завтра, — пообещал, пытаясь не упустить тираншу. А ей уже, как никогда, желал прописать ремня.
Вместо этого сопроводил в палату, строго наказав впредь её не покидать, иначе грозный врач пропишет помимо витаминок-укольчиков, ещё и успокоительное, а чего страшилась моя ненаглядная Лерка, так это — много спать. Сон для неё был сродни смерти, и конечно подобная угроза произвела эффект. Не уверен, что долговременный, но тиранша торопливо забралась в койку и кивнула: