Я кивнула головой, но он все еще стоял на месте, испытующе смотря на меня. Не стоило и говорить, я знала, что он хотел услышать.
— Так ты поедешь с нами?
— Спасибо что спросила, — он ослепительно улыбнулся, и мне пришлось схватиться за перила, чтобы не броситься ему на шею. Наши глаза находились на одном уровне, так как он стоял на несколько ступенек ниже, и если бы не мысль что я не нравлюсь ему, наверное, я бы поцеловала его. Так мы простояли несколько секунд, а он все не шел.
— Так что, у нас мир? — спросил, наконец, он. Неужели его улыбка могла стать еще более сногсшибательной?
— Что-то вроде того, — неопределенно сказала я. Наверное, пробыв так долго около него, я стала более восприимчива к его красоте. Мне, очень хотелось упасть в его объятия и уже никогда оттуда не выходить, просто теперь я могла смотреть на него и не тупеть. Это, безусловно, был прогресс.
— Ну, хоть что-то, — философски отметил он, и тихо добавил — спокойной ночи.
И снова тот же нежный взгляд. Может, как некоторые любят мягких мишек, так Калебу нравятся беременные? Тьфу ты, все эти глупости во мне от неуверенности.
— И тебе, — я не могла так спокойно смотреть, как он удаляется, и крикнула, — порноканалы начинаются с сотого.
До меня донесся его смех, но самого Калеба уже не было видно. И как могло мне прийти в голову такое ляпнуть? И что он должен подумать обо мне? Ну вот, я уже начинаю переживать, что он подумает. Стоит ли вообще переживать. Наверняка больше такого вечера не повториться. Тот Калеб, которого я видела сегодня, вряд ли является его постоянной сущностью. Зато я буду сохранять воспоминания об этом вечере. Было ли что-то подобное у его подружек? Я сомневалась.
Когда я ложилась в постель мною владела эйфория. Легкость в душе, не давала мне заснуть, я все думала и думала, и перебирала детали дня. Я понимала, после сегодняшнего, мне будет еще тяжелее. Поэтому я не согласилась на мир с ним. Это бы значило полный отказ от своего спасительного оружия перед ним — сарказма.
Впервые за неделю я не стала пить снотворное, какая разница — он присниться мне в любом случае, только завтра я смогу вспомнить сон. Я пообещала себе, что с понедельника обязательно займусь тем, что постараюсь его забыть, все заходило пугающе далеко.
Глава 6. Неожиданные неприятности
Для меня ты утро, день и вечер….
Нелегка моя дорога к счастью.
(автор неизвестен)
Но пришел новый день и солнце, несомненно, изменило планы Калеба поехать с нами. Его жажда станет сильнее, глаза почернеют вплоть до белков, кожа станет теплее и засветится жемчужной белизной. Если бы не глаза, в солнечный день он был бы почти похож на человека.
Я спустилась вниз, и никого не застав, почувствовала разочарование. Мне хотелось увидеть его и поговорить, пусть даже это будут шутки. И какой огромной была моя радость, когда на холодильнике рядом со своими фотографиями я нашла записку:
«Солнце, и значит сегодня никакого Лутона.
Но спасибо за приглашение, мне было приятно.
Калеб»
Можно подумать я не догадалась, кто еще мог ее оставить. Но такие мысли были просто защитной реакцией от слез, вот-вот готовых пролиться. После такого я могла мечтать лишь об одном, — чтобы все это писал влюбленный в меня Калеб. Что ж, мечтать не запретишь. Было нелепо мечтать о таком. И слишком наивно. Но так приятно.
Посмотри на себя, а потом на него — шептал мой разум, и я знаю, он был прав. Какая пропасть между нами. И оказалось, что он не только красив, но и с ним есть о чем поговорить. Этот факт добивал меня изнутри. Будто бы мне мало толканий существа в середине меня. Главное теперь бороться с тем влиянием, которое Калеб теперь имел на мою жизнь, даже не подозревая этого.
Мне хватило полчаса, чтобы поесть и привести себя в порядок. Странно, но мысль о веселой шумной компании больше меня не пугала. Я надела штаны милитари и свободную футболку, некогда принадлежащую Ричарду, — на улице было почти жарко, и все же в портфель полетели куртка и батник. Знала я это непостоянное осеннее солнце. Но ощущать его на лице, после стольких дней дождя, было столь приятно, что я нехотя залезла в машину.
Пока я ехала к дому Бет, в моей голове крутились все моменты нашего совместного с ним вечера, словно отрезки киноленты. Некоторые моменты помнились так четко, будто бы вплелись в память. Помня о своем желании стать вампиром, я не хотела, чтобы они пропали или подробности стерлись со временем, поэтому нужно было срочно их записать. Кажется, мой дневник лежал на дне одной из тех 4 коробок, до которых у меня до сих пор не дошли руки. Просто в последнее время не было событий, которые я хотела бы сохранить в своей памяти. Я вела их специально, именно для того чтобы моя человеческая память, перестав быть таковой, не отобрала всех желанных воспоминаний.
Проезжая по пустынной местности, окруженной лишь лесом, я заметила тень, метнувшуюся рядом с машиной. Я резко затормозила, боясь сбить ненароком какое-нибудь лесное зверье. Но пока я выглядывала его в окно, дверь со стороны пассажирского сиденья открылась, и в машине уже сидел Калеб. Его лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от моего лица, когда я в испуге повернулась на звук.
— Так это был ты! — в негодовании воскликнула я, подавшись машинально назад.
На его лице играла озорная улыбка, к которой мое сердце не было готово. Оно резко остановилось и потом побежало, перед глазами потемнело.
— Прости, тебе плохо? — он озабочено придержал мое лицо, заставляя отклониться назад.
— И ты еще спрашиваешь, — пролепетала я, удивляясь, что нахожу в себе силы быть саркастичной. — Что ты тут делаешь, на улице солнце, и здесь ездит много машин?!
И в подтверждение моим словам мимо проехал, приветственно сигналя, викарий из маминого прихода. Что он мог увидеть? Только то, как Калеб обеими руками держит меня за лицо. Всего-то. Я надеялась, что священник никому об этом не скажет, особенно Самюель.
Я дернулась из рук Калеба, только машина минула.
— Что будет, если тебя заметят?
— В твоей машине? — поинтересовался Калеб, надменно поднимая бровь и забирая руки.
— После тех сплетен, что уже распустила о нас Сеттервин, это будет не самым страшным, — отмахнулась я, — ты прекрасно понимаешь, о чем я. В моей машине безопасно, здесь на окнах специальная пленка, защищающая от света. Но как ты доберешься домой? Ни одной тучи, солнце, скорее всего, на целый день, — тебя могут заметить.
— А ты меня отвезти не хочешь? — засмеялся Калеб и я, наконец, заметила, что одет он по-другому, чем вчера. На нем были джинсы, полинявшие и потертые и простая футболка, местами в краске и жирных пятнах, очень похожих на растворитель. Зато как на нем все это сидело, словно лучшая одежда, пошитая на заказ. Только он мог выглядеть в этом так идеально.