За эти дни, начиная с визита Санта-Клауса, Брюшной Тип почти превратился в дерево. Так, по крайней мере, ему казалось. Он чувствовал сначала, как стремительно деэволюционирует, то есть, выражаясь нормальным языком, движется назад в своём развитии. За считанные часы он успел почувствовать много странного и непонятного. То он чувствовал себя переселенцем из Старого Света, обтёсывающим бревна для строительства нового форта где-то среди голой прерии. То он вдруг видел на себе плохо обработанные шкуры и длинный меч и ощущал под ногами волнение, будто находился, на палубе корабля. Он ещё чувствовал на губах горький солёный привкус моря, когда оказывался среди жарких песков, абсолютно голый, с какой-то допотопной мотыгой в руках. Потом шли смутные видения дикого бескрайнего леса и чудовищ, притаившихся за каждым стволом. Так он в обратной последовательности пережил заново жизни всех своих предков. Он узнал, что произошёл не от обезьяны, а от косматого пещерного медведя, который, кстати, очень любил этими обезьянами питаться…
Но до пещерного медведя, как оказалось, он был ещё деревом. «Вот это – самое то», – так туманно сформулировал для себя весь букет приятных ощущений Долби Паркер. Хозяин, который терпеливо вёл его за руку по трудному и опасному пути, дал ему понять, что все эти превращения – неспроста. За ними последует нечто важное.
– Это Нечто – твоя главная задача, – не уставал повторять Хозяин.
Брюшной Тип ждал того дня, когда сможет с честью выполнить свою ответственную задачу. Он долго ждал. Может быть, слишком долго, потому что в один прекрасный день за ним приехали люди в зелёной хлопчатобумажной униформе и забрали с собой. Ну до чего же они кажутся маленькими высокому раскидистому платану! Долби хотел отхлестать их своими могучими ветвями, но Хозяин сказал:
– Не суетись. Твои ветви нам ещё пригодятся. Я тебя не оставлю.
Ни один листик не шелохнулся на Долби Паркере. Он дал себя увезти тем людям.
И вот теперь всё стало на свои места.
– Я жду тебя сегодня ближе к вечеру, Долби. Настал твой час. Ты посетишь сегодня место, которое навсегда станет твоей родиной.
– Куда мне идти? – прошелестел Брюшной Тип.
– Куда глаза глядят, – улыбнулся в ответ Хозяин. – Ты не заблудишься.
«Ближе к вечеру»… Долби каждый день разминал свои ветви, чтобы быть готовым к ответственному заданию, которое, может статься, потребует от него силы и упорства. Но все равно какая-то непонятная тревога не покидала его последние дни. Хозяин, конечно, все продумал – лучше некуда. Долби Паркер запустит в землю свои крепкие корни. Замечательно. Но почему же, почему его ветви скрипят, как во время страшной бури?
…Наконец это время наступило.
– Уже почти вечер, – раздражённо сказал доктор Дэвид Познянски. – Почему вы не ложитесь отдыхать?
Долби Паркер, прищурившись и вплотную приблизив лицо, посмотрел на этого крохотного человечка. Да-а-а, как всё-таки он мал, этот Доктор Познянски. Когда он, Долби, подрастёт ещё немного, он перестанет в упор замечать такую мелкоту.
– А сейчас ровно «почти вечер» или без пяти минут? – поинтересовался Паркер.
Доктор позеленел, но вызвать этим дешёвым трюком расположение у Долби-Платана – нетушки. Не так-то прост Долби.
– Так я, простите, не расслышал, – повторил свой вопрос Брюшной Тип.
– Ровно, – испуганно ответил Познянски и попятился к выходу.
– Ну, тогда мне пора, – Тип одёрнул на себе костюм и направился к выходу.
– Вы куда? – вытаращил глаза доктор.
– Это секрет, мистер Познянски, – сдержанно ответил больной. – Я не волен об этом распространяться.
Он пошёл, гордо неся свою крону. Дэвид Познянски бежал рядом, что-то выкрикивая и причитая. Но Паркер его просто не замечал.
Вскоре на горизонте появилось несколько здоровенных санитаров. Они ухмылялись и медленно шли навстречу. «Ха! – подумал Тип, – жалкие букашки, куда же вы прёте?» Он шёл на них, будто не замечая. Вот один из санитаров раздвинул в стороны руки.
– Твоих рук слишком мало, – заметил, не снижая темпа, Долби. – Мой ствол слишком широк для тебя, малыш. Его толщина – шесть обхватов.
Санитар только дёрнулся, когда Долби Паркер с хрустом подмял его под себя и пошёл дальше. На секунду перед взором Долби мелькнуло перекошенное болью и страхом лицо. Второй санитар, визжа и воя, убежал по запасной лестнице. Доктор Познянски, спрятавшись под столом, лихорадочно тряс телефон и что-то кричал в трубку.
– Полиция! Полиция! – с трудом доносился его голос до вершины огромного платана.
Долби на минуту задержался рядом с доктором, только для того, чтобы поддеть его веткой и вышвырнуть из окошка вниз, на молодую липовую аллею.
Он услышал вдруг знакомый шелест. Там, в соседней палате, бился о запертую дверь кузен Роджер. Он тоже получил сообщение Хозяина, но никак не мог выбраться наружу. Его ветви оказались слишком слабы…
А Паркер беспрепятственно выбрался на улицу. Он дошёл до первой автомобильной стоянки и увидел огромный рефрижератор, примостившийся как раз с краю площадки.
– О, видимо, только в этой машине и сможет разместиться мой гигантский ствол в шесть обхватов, – приговаривал он, напрочь отламывая дверь.
Через секунду из кабины с криком вылетел уснувший было шофёр-дальнобойщик.
Вскоре рефрижератор, смяв на стоянке несколько автомобилей, выбрался наконец на дорогу. Навстречу ему выехала, сигналя разноцветными огнями, полицейская машина.
«Крак!», – раздался сочный звук, когда рефрижератор втемяшил её в ограду клиники Суаппа.
– О! Этот звук мне нравится! – воскликнул Долби, выворачивая руль.
Он доехал бы до места встречи с Хозяином гораздо раньше, если бы не гонялся на вечерних улицах за легковыми автомобилями и не пытался извлечь из них так понравившийся ему звук. Несколько десятков машин остались лежать, раздавленные в лепёшку, на пути Долби Паркера. Он остановился, кажется, только на четырнадцатой. Хозяин снова вызвал его на связь.
– Я тебя жду, – сказал он. – Ты почему не пришёл?
Тут Паркер понял, что чересчур увлёкся. Он сбил ещё несколько полицейских машин, которые увязались за ним, и людей, которые стреляли в него из автоматических ружей.
Но потом он быстренько развернулся и поехал.
– Куда же я еду? – спросил сам себя Долби.
– А куда глаза глядят, – был ответ.
И он в самом деле ехал, куда глаза глядят. Но тем не менее был уверен, что находится на верном пути. Долби направлялся в сторону муниципального парка.
Глава 22. Третий звонок
– Теперь тебе, мой мальчик, нечего бояться.
«Это голос Эйприл!» – подумал с ликованием Донателло. Он открыл глаза и сначала увидел только низкий потолок, кое-как оштукатуренный и вымазанный побелкой.
Дон попытался повернуть голову, но почувствовал, что шея онемела, будто он спал на сквозняке.
– Эйприл! – крикнул он.
– Что, малыш? – донёсся до него знакомый голос, и милое лицо склонилось над ним.
Но это была только Марика. Донателло сразу вспомнил все – и Фыра с его свежим номером «Нью-Йорк таймс» и драку и какое-то непонятное чувство безысходности, которое охватило его перед тем, как сон распахнул свои чёрные крылья…
– Где я? – спросил Дон, делая ещё одну безуспешную попытку пошевелиться.
– В подземном городе, – ответила Марика. Она была очень бледна сегодня. Губы её посинели, словно девушка всё время мёрзла.
– Но почему я здесь, когда мои друзья…
– За друзей не бойся, – перебила его Марика.
– Где они сейчас находятся?
Девушка улыбнулась и пожала плечами.
– У себя дома, надо полагать, – сказала она, едва шевеля синими губами.
– А почему я здесь? – Донателло нужно было задать очень много вопросов. Ему было страшно и очень тоскливо.
– Главное – не волноваться, Дон, – Марика вздохнула. – От тебя сегодня будет зависеть очень многое.
– Но ты мне хоть расскажи толком, что происходит! – воскликнул в нетерпении Дон. – Вы меня самым подлым образом усыпляете, потом я оказываюсь в подземном городе. Я не могу пошевелить даже пальцем, я не знаю, что со мной вообще собираются делать, а ты…
Донателло глотнул воздуха.
– А ты отвечаешь мне какими-то загадками, – он почувствовал, что дышится очень трудно. Было такое впечатление, что грудь тоже онемела и не хочет набирать в себя воздух.
– Трудно дышать? – заволновалась Марика. Дон кивнул в ответ.
– Ну вот, я же говорила, чтобы ты не волновался…
Марика встала и прошла к грубому колченогому столу, который стоял перед кроватью Дона. Повернувшись к черепашке спиной, девушка, видимо, наливала какое-то лекарство. В нос Донателло шибанул сильный запах лекарства.
– Вот, выпей, – Марика поднесла ко рту Дона глиняную кружку.
Дон сжал губы.
– Да не бойся, дурачок, – громко засмеялась девушка. – Это не колдовское зелье. Это – обычное лекарство от удушья. Выпей, не упрямься.