— Хм. Это верно подмечено. Я поговорю с Харри по поводу того, чтобы он привез нескольких своих верховых лошадей.
Симона не знала, быстро ли скачет симпатичный гнедой мерин. Но у нее в запасе тоже было несколько трюков.
Дэниел продолжил рассказывать о других конкурсах все, что он знал. Состязание в пении вовсе не будет никаким состязанием, соглашались все. Ни одна ставка не была сделала против Клэр Хоуп в этой категории, но chйrieamour сэра Чонси Фиппса выступала в Королевском балете, так что она имела хорошие шансы во время танцев.
Танцев? У Симоны не было балетной подготовки и, вероятно, она не сможет выступить перед аудиторией.
— О, я сомневаюсь, что Горэм позволит Клэр так быстро проиграть этот конкурс, — сказал ей Дэниел, когда они осматривали сад с лекарственными растениями. — Он выберет кадриль или вальс, или что-то еще, где есть партнеры. Он и Клэр танцевали друг с другом много лет. Я видел их однажды на балу куртизанок.
Сердце Симоны упало. Она знала все шаги танцев, но майор Харрисон на танцевальной площадке? С его согнутой спиной, прихрамыванием и тростью? Господи Боже, в этом конкурсе они окажутся на последнем месте.
— Я слышал, что Горэм обдумывает бильярд в качестве одного из испытаний. Говорят, что Клэр — дока в этой игре.
— Я никогда не играла, — Симона начала пересматривать свой энтузиазм относительно этого соревнования в целом.
— Ну, вы говорили о стрельбе из лука. Несомненно, что будет и такой раунд.
— Я довольно хорошо стреляю. — Затем девушка вспомнила, что слишком много времени прошло с тех пор, как она практиковалась. — Или раньше стреляла.
— Как насчет стрельбы по мишеням? — в голосе Дэниела прозвучала надежда.
Она только несколько раз стреляла из старого пистолета дедушки — перед тем, как ее ученый отец конфисковал его.
Симона опустилась на ближайшую скамью, не беспокоясь о том, что может испачкать платье о поросшее мхом сиденье.
— У меня нет ни единого шанса.
Дэниел сел рядом и потрепал ее по руке.
— Конечно же, у вас есть шанс. Вы бы получили мой голос за самую красивую леди. — Он покраснел, но девушка все равно наклонилась и поцеловала его в щеку.
— Благодарю вас.
— И за самую хорошо одетую. Судя по тому, что я слышал, многие женщины жалуются, что их платья не будут готовы вовремя.
— А мои будут. — Они улыбнулись друг другу.
— Ну, могут еще быть поэтические чтения. Слышал, что половина женщин не умеет читать, так что вы должны затмить их и здесь тоже, или в том случае, если Горэм выберет игру в «Вопросы и Цитаты». Клэр считает себя литературно образованной, знаете ли. У нее есть салон и вся прочая чепуха. Вы должны знать все ответы. Ведь гувернантка должна знать Шекспира, я полагаю.
Она вздохнула.
— Да, но, как я понимаю, что две женщины из тех, что там будут, — актрисы. Они тоже узнают пьесы.
— Что насчет карт?
— Я умею играть в шахматы. — Она выигрывала у своего отца. Дважды. Симона снова вздохнула, на этот раз громче.
— Хорошо, вам просто нужно будет показать хорошие результаты во всех других конкурсах. За каждый из них будут начисляться очки, знаете ли. Приз достанется победителю по итогам всего соревнования, но ставки принимаются и на то, кто займет второе и третье место.
— Никто не считает, что Клэр Хоуп может проиграть, не так ли?
— Конечно же, они так не думают. Конечно же, она может проиграть.
Затем Дэниел, который разделял талант Харри — или фамильное проклятие — почесал шею, где внезапно появилась сыпь.
— Должно быть, от одного из растений.
Глава 11
Точно в одиннадцать часов, как и обещал мистер Харрис, прибыл экипаж, чтобы отвезти Симону и Салли в Ричмонд. Ни секундой раньше, ни секундой позже, чтоб дьявол утащил этого пунктуального педанта. Он даже не вышел, чтобы проводить их.
Симона тянула время, проверяя багаж, раз за разом возвращаясь в дом, чтобы удостовериться, что они ничего не забыли, заглядывая в корзинку, которую им вручила мисси Джадд — наполненную таким количеством еды, что ее хватило бы на недельное путешествие, не то что на короткую поездку в Ричмонд — а также оставляя указания о том, как ухаживать за кошкой, к отвращению экономки и нетерпению кучера.
Что ж, экономка всегда раздражалась из-за кошки и Симоны, а кучер вечно был раздражителен. Харольд сидел на козлах, его шляпа была низко надвинута на глаза, кашне высоко намотано вокруг шеи, в руках он держал вожжи, готовый ехать. Экипаж отличался от того, в котором она приехала в Кенсингтон, а пара гнедых, впряженных в него, щеголяла похожими белыми носочками, в то время как у другой упряжки такого не было. Этот экипаж, тем не менее, казался хорошо оборудованным, но был больше, темнее, менее примечательным; но лошади все равно были породистыми и для критически разглядывавшей их Симоны выглядели такими же быстрыми, как и прежние.
Джереми и Салли теперь тоже выглядели по-другому, с более темными волосами вместо светлых макушек, и без всяких веснушек. Они казались старше, более искушенными, за исключением их усмешек, адресованных друг другу и Симоне, от возбуждения по поводу поездки. Харольд разрушил все это, ударив ручкой кнута по скамеечке для ног.
— Э, кони, — прорычал он.
По крайней мере, он о чем-то беспокоится, подумала Симона, наконец-то заняв свое место в экипаже.
Джем закрыл за ней дверь и взобрался наверх, чтобы сесть рядом с кучером, в то время как Сара, которой теперь это имя подходило больше, чем «Салли», помогала устраивать корзинку, одеяла, теплые кирпичи. Она веселилась, как муха-однодневка, потому, что едет в огромный дом, увидит всех Порочных Модниц и их чудесные платья, попрактикуется в нужных ей навыках. Они замечательно проведут время, Сара была в этом уверена, вместе со всеми сюрпризами.
Симона ненавидела сюрпризы. Они часто нарушали планы и редко оборачивались тем, что человек хотел или в чем нуждался.
— О, вы будете счастливее некоторых из них, я ручаюсь, — поведала ей Сара, усмехаясь и показывая один зачерненный зуб.
Симона тянула так долго, как только могла, особенно потому, что не хотела заставлять майора ждать их где-то на полпути. Она велела Саре открыть окошечко на крыше и сказала Харольду, что они устроились и готовы ехать. Девушка подумала, что расслышала бормотание «давно пора, клянусь Богом» сквозь щелканье кнута, и карета тронулась.
Итак, она так и не попрощалась с секретарем. Так же, как и он не потрудился пожелать им удачи, негодяй.
В последний раз Симона видела мистера Харриса прошлым вечером, когда тот вручил ей тяжелый шелковый кошелек. Монеты предназначались для уступок по пути, для ее личного использования, для экстренных случаев, сказал он. Секретарь словно вручал драгоценное золото майора прокаженному — судя по тому, как он почти швырнул ей кошелек, даже не позволив их рукам соприкоснуться. Должно быть, он подумал, что эти деньги — плата за услуги, которые будут предоставлены, заработанные ее грехом.