Стекло полетело на его спортивные штаны, не создав много шума, остатки коньяка залили их, оставив пятно.
- Не отвечай, - усмехнулся я.
Подхожу с мусоркой, помогая ему убрать беспорядок.
- Я понимаю, что тобой движет, сын. И ради твоей безопасности я прошу тебя ничего не делать. Я уже обо всем позаботился.
Я качаю головой. Меня это не устраивает. Конечно, я испытываю колоссальную благодарность отцу за все, что он сделал, и за то, как это было сделано. Быстро, оперативно, комар носа не подточит. Но жажда мести внутри разрывает грудную клетку. Я не успокоюсь, пока не выбью из того мудака, что нельзя так с девушками, кем бы он ни был.
- Не слышишь, - хмыкнул папа, увидев мой взгляд. - Все равно стремишься глупостей натворить.
- Ты хорошо меня знаешь, - хмыкаю в ответ.
- Моя копия внешне, а характер мамочкин. Что ж. Тогда сюда посмотри.
Папа делает шаг от меня и вдруг резко снимает майку. Я сразу не понимаю, чо он творит, но его палец указывает на шрам на груди, в районе сердца.
- Пара миллиметров в сторону, и твоя сестра бы никогда не родилась, а ты не узнал бы меня. Твоя мама осталась бы одна с маленьким сыном на руках. Вот последствия импульсивных, непродуманных действий, Марк. И если в случае Маргариты между ее глупостью и смертельным оружием стал я, то в твоем случае между местью и твоим глупым желанием ее исполнить стоит хрупкая Катерина. И она получила достаточно. Достаточно, стоя между тобой и своим личным дьяволом. Может ты все же станешь рассуждать как твой отец? И позволишь каждому заниматься своим делом? Прятать чертей в преисподнюю - моя забота, и я буду делать это, пока я жив. Пользуйся этим. Живи, дыши полной грудью, сделай девчонку счастливой. Разве этого мало?
Я киплю с каждым словом все больше и больше. Он ведь прав по сути. Но как своих чертей усмирить? Дал бы кто инструкцию.
- Я тебя услышал.
- Уверен?
- Ты подобрал правильные слова. Я хочу, чтоб мой ребенок имел возможность знать отца, а Катя не осталась одна с малышом на руках.
Папа смотрит на меня удивленным взглядом.
- Поздравляю. Дедуля.
Он все еще смотрит на меня пораженно, но губы трогает улыбка.
- Ладно, что-то от меня у тебя точно есть.
- Неумение предохраняться? - хохмлю едва ли уместно.
Мы перебрасываемся взглядами и оба хмыкаем.
- Ты рад? - спрашивает отец и я стреляю в него взглядом.
- Не задавай глупых вопросов, пап. Теперь не сбежит от меня.
Папа смеется негромко.
- Да уж, отличный выбор. Я думал мама твоя несносная, но ты меня переплюнул.
- То есть ты согласен, что она невозможна, да? А то я думал она и вас с Глебом околдовала. Костя с ней спелся, Лиля ее обожает, и вы туда же.
- Не беспокойся, сын, я не слепой. Характер за версту видно. Но в этом же смысл, разве нет? Без него тебе было бы скучно.
Его правда. Этим и взяла.
- Другое расскажи. Как там мой внук? Что говорят врачи, какой срок?
- Я ничего не знаю толком, - качаю головой. - Она сама не знает. Нам только предстоит поехать и все узнать.
- Не тяните. Если нужна машина, говори, отвезем. Я лично отвезу. На всякий случай.
- Я скажу. Поговорю с ней, когда проснется, и скажу. И да, пап...
Я подхожу и крепко обнимаю его.
- Спасибо. За все. Ты мой супермен.
- Какая прелесть, - слышу сонный голос мамы за спиной.
Она ставит кружку на стол, подходит к нам, обнимает нас обоих.
- Я чего-то не знаю? По поводу чего обнимашки?
- Да, сладкая, не знаешь. Марк, скажи же, не томи, - веселится отец, и мама бросает настороженный взгляд на него.
Я же смотрю на папу и качаю головой. А может не надо сейчас, вот так? Но он меня опережает.
- Ну раз ты не хочешь, я скажу. Родная. Счастливый день настал. Ты станешь бабушкой!
Маму, кажется, слегка повело. Я подхватил ее под локоть и удержал на ногах.
- Папа, - шикнул на него, но он веселился и не проникся тем, как мама побледнела.
- Это она от счастья, сына, не бойся. Не осознает еще.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я бросаю полный сомнений взгляд на маму, а затем помогаю ей присесть. Папа подходит, присаживается рядом и уверенно говорит.
- Говорю тебе, сын. Не осознает. Я ей сейчас объясню, смотри. Фокус будет.
Качаю головой. Он добить ее решил, бедняжку?
- Маргарита, в нашем доме снова затопают маленькие ножки. Ребенок, малыш, будет агукать тебе и улыбаться беззубой улыбкой, потому что ты, моя красивая молодая жена, будешь его светлым ангелом на земле - его любимой бабушкой, которая будет его баловать, любить и лелеять, пока эти бестолковые родители будут читать современные книги о воспитании детей и спорить с нами, как нужно детей кормить и подмывать. Он или она будут кушать твою кашку по утрам и слюнявить твою щеку самыми искренними поцелуями чистой и светлой детской любви.
Я так заслушался отца, что не заметил, как у мамы по щекам потекли слезы.
- Боже, счастье какое, - выдала она наконец, и я окончательно обомлел.
- Я же говорил, будет фокус, - негромко шепнул мне отец и сжал мамину руку. - Не плачь, сокровище мое. У нас столько радости впереди.
- Ох, Марк, расскажи мне все! Когда вы узнали, как вообще, как Катино самочувствие? Ей нужна помощь, витамины? Кушать же надо хорошо! Так, - она поднимается на ноги, не став слушать ответы. - Я булочки с корицей испеку к завтраку. Нет, стоп, у корицы сильный запах. Что, если у нее токсикоз? Марк, у Кати есть токсикоз?!
- Что такое токсикоз? - спрашиваю растерянно и ловлю укоризненный взгляд мамы.
- Мы тебя совсем не подготовили.
- Стать отцом в 20? Ну да, каюсь, грешен. Не рассчитывал.
- Да ничего, втянешься, - машет в мою сторону рукой легкомысленно. - Я же втянулась. Смотри, родится такой сладкий пирожочек, как ты сам, тебя потом от Кати не оттащишь за уши...
- Мам, тпрууу, ты меня пугаешь.
Папа сидит и тихо хохочет, наблюдая за нами. Активировал ее и ржет теперь. Я показываю ему кулак исподтишка.
А мама поворачивается к папе и довольно улыбается.
- Это же если мальчик будет, у нас может быть третий мини ты!
- Я рассчитываю на это, - смеется папа. - Что ксерокс работает исправно.
- Так, все, я сваливаю, - поднимаю руки вверх, словно капитулирую.
Эти двое уже не со мной, они где-то друг в друге, судя по взглядам.
Я возвращаюсь в комнату и первое, что вижу, это сидящая на кровати бледная Катя.
- Как ты, малыш? - подхожу к ней, присаживаясь на пол рядом. - Ничего не болит?
- Нет, - качает головой. - Сон снился дурацкий, проснулась, захотела пить.
- Держи, - протягиваю стакан с водой, который набрал для нее.
Катя пьет, а я внимательным взглядом сканирую ее. Мне кажется, что она похудела. И слова мамы о хорошем питании начинают играть новыми красками.
- Я сказал родителям о... - не договариваю, кладу руку на ее живот.
Она замирает и внимательно смотрит на меня.
- И, в общем, готовься и не обижайся. Там какой-то форменный психоз и столько счастья, что мне даже страшно.
- Они рады? - Катя как будто этому удивляется.
- Шутишь? - усмехась. - Они уже застолбили мальчика, который будет мини-дедом.
Катя вдруг улыбается.
- Мне нравится.
- Еще они спрашивали, есть ли у тебя токсикоз?
Она качает головой, задумавшись.
- Возможно, просто еще рано, но... Нет, не замечала признаков пока.
- Нужно отвезти тебя к врачу, - говорю уверенно, - и услышать, что там и как и какие у нас перспективы. Папа вызвался побыть водителем. Мама, думаю, тоже поедет. Мысль о внуке сделала ее какой-то странной, я клянусь. Не удивлюсь, если вы станете лучшими подружками теперь, и она будет охранять тебя как коршун.
Катя удивленно сдвигает брови и бросает взгляд на дверь, где слышны возбужденные голоса родителей. Я тоже оборачиваюсь. Звучит деликатный стук. И слышен голос папы: