он от тебя хотел?
— Денег.
Я подмигнула ей, вставая в позицию. Звук гонга пронёсся над залом, и все вампиры ухнули к решётке, замирая перед внешней рабицей не под напряжением, по которой так приятно бить кулаками, поддерживая своего бойца.
На меня мало кто поставит. Я ведь полукровка, а значит априори слабее Велмы. Вот только я всегда была слабее и научилась драться исходя из этого.
Сначала вампирша выжидала. Что-то говорила обидное про моих родителей, про случку, про грязное исподнее и всякий прочий бред, просто чтобы позлить. Проявить слабости. Посмотреть, насколько легко меня можно вывести из себя. Она не знала мои болевые места. Не знала куда бить, потому словесные удары и не долетали.
А вот я ударила по-настоящему:
— Что, кобелька своего удовлетворить не в силах, раз соперниц бьёшь? Между ног отсохло? Слишком мужицки держишься? — со смаком протянула я, двигаясь по кругу, как в танце.
Она сразу пошла в атаку. Велма с налёта бросилась на меня, прямо с воздуха, используя ускорение вампира, и я едва успела отскочить в сторону, уходя от острых когтей: вампирша специально нарастила их, имитируя дикость. Клетка размером шесть на шесть метров давала простор для манёвра, а также для атаки сзади. Развернувшись, я со всей дури ударила её в спину, и она по инерции пролетела чуть дальше, ударяясь лицом о решётку.
Пошёл ток и Велма отскочила назад. На её коже остался след от рваной раны — колючки порезали лицо, а ток усилил боль. Это не заживёт до конца драки.
Теперь она насторожилась. Собралась и попёрла медленно, сгруппировавшись, ссутулившись и прижав руки к бокам.
Сейчас особенно чётко слышались звуки за пределами ринга. Они врывались внутрь волнами, расплёскивались по полу и пробирали до костей. Вопли мешались как коктейль из жажды и злости. И на самом гребне этой волны Велма сделала новый бросок и ударила меня кулаком по лицу. Меня повело назад и корпус изогнулся, а я сделала круговой оборот, подлезая под неё и ударяя локтем в подставившийся правый бок.
Она погасила силу инерции и коленом заехала мне в живот, отчего я согнулась, а потом ударила кулаком под подбородком, и другой рукой по лицу. Я пошатнулась, отступая назад, а Велма продолжала наносить новые удары под возбуждённые крики толпы.
Когда расстояние между нами увеличивалось, вампирша била сверху, чтобы я отлетала назад, врезаясь в прутья и возвращалась обратно на ринг, пружиня от разрядов тока. Мне удавалось парировать её удары, блокировать попытки вновь попасть по лицу или в грудь, но я была слишком медленной, а она распалённой дракой. Её лицо так и светилось торжеством, выступил горячий пот и волосы маслянисто заблестели. Она слизывала кровь из раны и всё показывала клыки, хвастаясь своей первобытной яростью.
Моё же состояние ухудшалось: немилосердно болело ухо, в которое она заехала своими когтями. Я не могла даже вздох сделать — так сильно болел живот и грудь. На теле расцветали кровавые подтёки, а Велма не унималась. Она повалила меня на спину, и принялась молотить куда придётся, разбивая костяшки пальцев в кровь. Я выворачивалась как змея, пока не удалось сбросить её, самой оказавшись сверху, но ударить успела лишь единожды, прежде чем она сбросила меня, и я кубарем перекатилась на живот, а потом я завизжала от боли: Велма распорола мою спину когтями, оставляя длинные-длинные борозды.
Я вовремя успела перевернуться на спину, когда она намеревалась припечатать меня ногой и прямо по хребту, что гарантированно превратило бы меня в калеку на несколько лет, и я перехватила её за лодыжку, резко дёрнув на себя, — вампирша упала, приложившись затылком.
Не мешкая, я набросилась сверху, вцепившись клыками ей в горло, не чтобы пить, а чтобы разодрать, пустить кровь. И она, почувствовав, как я раздираю её кожу, впилась когтями в мои плечи, оттягивая назад, а потом сталкивая нас лбами. Через секунду мы расцепились, оставаясь на полу в зверином положении, того и гляди шерсть дыбом встанет, а из глаз посыплются искры.
Она первая бросилась вперёд, перебирая руками и ногами как какой-то оборотень. Велма отправила себя в полёт, а я, наоборот пригнулась к земле, переворачиваясь и толкая её пятками прямо в сетку, вскакивая следом. У меня была всего секунда, прежде чем она опомнилась от удара. Всего секунда, но я ударила её в горло, а затем по ушам, и следом в солнечное сплетение, заканчивая серию ударом коленом по лицу. Она упала, а я ещё раз выбила из неё дух, ударяя по почкам. По животу. И вновь по лицу. А потом склонилась к её шее, прошептав:
— Я выпью тебя досуха.
И только после этого она отчаянно замолотила по бетонному полу, а из её рта пошли кровавые пузыри.
Всё кругом расплывалось узорами и кругами. Лица вампиров терялись в световых вспышках. Я слышала, как сначала толпа смолкла, погружаясь в безмолвие, а потом разразилась приветственными криками. Отчётливо услышала, как стих генератор, пускающий на решётку ток. Открылась дверца клетки и внутрь скользнули соррентийцы, вставшие щитом перед остальными. Только вблизи я распознала возмущённого Грега. Он что-то говорил, но слова терялись. Вообще всё терялось, расплывалось маревом. Жгло спину, плечи и ухо. Следы когтей Велмы так и пылали, что дотронуться больно.
— Её нужно показать Пауку. Велма, дрянь, против всяких правил она чем-то смазала когти! — пронёсся над головой голосок Алины, меня подхватили под руки и потащили.
В последний миг, на меня налетел давешний паренёк, что-то сунув в карман порванных штанов:
— Как поправишься — звони. Твой выигрыш тебя дождётся, — и исчез в сизом тумане. А когда мы покинули пределы клуба, и я почувствовала себя в безопасности, сознание ускакало вслед за ним.
* * *
Последующие события я помнила смутно. Кажется, кто-то орал. Возмущался и кипел от гнева. Кажется, в ответ доносились не менее возмущённые вопли. И вполне логичные оправдательные. Перепалка гулко разносилась надо мной, значит я уже находилась в помещении и вероятно в зале. Потом голоса смолки, меня куда-то опять понесли. И вместе со мной пошёл голос, принадлежавший Грегу.
— Ну куда ты полезла, ненормальная? — ворчал он, как пушинку удерживая меня на руках. — Она же порвала бы тебя как тузик грелку, зачем ты бросила ей вызов?
— Чтобы отстали. И потом, я же её порвала, — прохрипела в ответ, плавая в огненном мареве.
Меня положили на кровать, и раздался новый, прохладный медицинскими оттенками голос доктора Елизара:
— Яд. Судя по запаху акаракский. Велма рисковала — сама могла порезаться.