он так страстно желал ее через такой короткий промежуток времени, нарушало все законы биологии. Харпер все еще была наполнена доказательствами оргазма, опустошившего его тело и душу, а ему только и хотелось, что снова выплескивать в нее свою сперму. Снова и снова.
Он понимал, что причинил Харпер боль. Он был слишком груб с ней.
Куда делось его самообладание? Омерзительно, что он позволил себе быть таким. Харпер представления не имела, что скрывается за его поведением. Он не имел права обращаться с ней так.
– Я чувствую, что ты глазеешь на меня, – прошептала она с закрытыми глазами, лежа распростертой на простынях.
Он ущипнул ее за бедро.
– Я не глазею. Я просто думаю.
Харпер открыла один свой ненасытный серый глаз.
– Ты гораздо забавнее, когда не думаешь.
– Харпер…
Она хлопнула ладонью по его рту.
– Замолчи. Не хочу, чтобы ты испортил мне этот момент своим жалким «Нам нельзя этого делать».
Люк потянул ее руку вниз.
– К твоему сведению, ничего жалкого. Я обдумывал презентацию в PowerPoint.
Харпер хихикнула и, перевернувшись, забралась на него. Прижавшись к нему грудью, она охватила бедрами его член. Люк мгновенно возбудился.
Склонив голову набок, Харпер лениво водила пальцами по его плечу и груди.
– Прежде чем ты скажешь что-либо, я осуществлю свою мечту, которая не оставляет меня с тех пор, как я проснулась и увидела твое лицо.
Ладони Люка скользнули вниз, накрыв ее ягодицы. Он говорил себе, что должен перестать ласкать ее, но его тело было не готово поддержать эту идею.
– Что за мечта?
– Я хочу попробовать на вкус каждую частицу твоего совершенного тела.
Его член стал твердым, как камень, а руки, ласкающие ее плоть, дрогнули.
Не дав Люку возможности возразить, Харпер поцеловала его. Его язык проскользнул к ней в рот, он нежно поддразнивал ее. Люк позволил ей взять дело в свои руки. Оторвавшись от его губ, она покрывала легкими поцелуями его подбородок, потом шею. Укусив Люка за плечо, Харпер опустилась еще ниже.
Ее губы замерли там, где билось его сердце.
Харпер соскользнула ниже, пробуя на вкус его живот, наслаждаясь ощущением его напряженных мышц, трепещущих под ее натиском.
Положив лицо ему на бедро, она провела рукой по другой его ноге, остановившись чуть ниже тяжелой мошонки. Люк ощущал кожей ее дыхание, а его член подергивался от желания.
Люк хотел сдержать стон, вырывавшийся из его рта, но не сумел. Как только Харпер услышала его, она порочно ухмыльнулась и взяла член в рот. Это было блаженством и мукой. Одного того, как Харпер сомкнула губы вокруг головки пениса, было достаточно, чтобы довести Люка до безумия.
Он изо всех сил старался сохранить самообладание, когда она взяла его член в рот так, что он уперся в заднюю стенку ее горла, и стала ритмично ласкать его своими сладкими губами. Люк чувствовал, что битва уже проиграна.
– Помедленнее, детка, – прошептал он.
Харпер не слушала его. Крепко сжав член, она ласкала его ртом и рукой, возбуждая все сильнее и сильнее.
Люк был опасно близок к оргазму, и, когда Харпер обхватила другой рукой его яйца, он чуть было не кончил ей прямо в рот.
– Довольно. – Сдернув ее с себя за волосы, Люк перевернулся, так что теперь Харпер оказалась прижатой к кровати. Он хотел обрушиться на нее, войти в нее, ощутить приятное тепло, обволакивающее пенис.
Но сначала Люку хотелось попробовать ее на вкус.
Соскользнув вниз по ее телу, он раздвинул ей колени.
– Малышка. – Это было все, что он смог выговорить. Харпер, распластавшись, лежала под ним. Готовая подарить ему все, что он пожелает.
Но он сам хотел дарить. Она застонала в ту же секунду, когда его язык коснулся ее нежных складок. Он вылизывал ее, чувствуя, что ее тело натянуто, как лук. Лаская языком ее чувствительные зоны, Люк просунул в нее два пальца. Она была уже – или еще – влажной, и от этого он сходил с ума. Его удивляло то, как она реагирует на него. Словно она всю жизнь желала оказаться в его объятиях.
Он протолкнул пальцы в ее тугое влагалище, скорее. Он не мог насытиться. Зарывшись языком в ее сладкую, горячую плоть, он согнул пальцы в глубине влагалища.
– Люк! – Харпер задохнулась.
Люк ощущал, как сжимаются вокруг его пальцев ее жадные маленькие мышцы.
– Вот так, детка, – прошептал он, прижавшись к ее скользкой вульве. – Кончи на мои пальцы.
Он вылизывал ее самые чувствительные точки, и бедра Харпер раскачивались, прижимаясь к его рту. Он почувствовал приближение ее оргазма, когда она затрепетала, зажимая в себе его пальцы.
– Прекрасно.
Она все еще кончала, когда на смену пальцам пришел его член. Он обрушился на нее в отчаянной попытке еще раз овладеть ею. Она была так напряжена, что Люку потребовались все его силы, чтобы не кончить. Чтобы взять себя в руки.
Харпер, подняв колени выше, сместилась, так чтобы не упустить ни единой толики его жаждущего члена. Люк проник в нее, соизмеряя силу толчка, и она тихо заскулила от страсти.
– Детка, если ты будешь издавать подобные звуки, то мы скоро закончим, – пригрозил он сквозь сжатые зубы.
Она то ли не услышала его предупреждения, то ли не обратила на него никакого внимания, потому что с ее губ сорвался тихий стон, и от этого Люк потерял самообладание. Он врезался в нее со всего размаха. Ударившись о самое дно.
– Харпер. – Он почти выкрикнул ее имя, когда почувствовал, как его яйца закипели от оргазма. Ее глаза распахнулись, и их взгляды встретились.
Ее остекленевшие от вожделения глаза расширились, когда он почувствовал, как она сжимает его член.
– Люк, – сквозь стон прошептала она его имя.
Он всадил в нее член до основания и с яростью кончил в нее.
* * *
– Ты спишь? – прошептала Харпер, водя рукой по его груди.
– М-м, – ответил Люк, не открывая глаз.
– Ты чувствуешь себя так же, как и я?
– Как ты себя чувствуешь, детка?
Перевернувшись, он притянул ее спину к себе и уткнулся носом в ее волосы.
– Не знаю. – Харпер удовлетворенно вздохнула и устроилась поуютнее. – Как утром на Рождество, и все, чего мне хотелось, лежит под елкой.
– Что же, это было приятно. Скорее это похоже на корзину с пасхальными яйцами или чудесный пикник в День труда[5].
Чуть не задохнувшись от негодования, она толкнула его локтем в живот.
Люк крепче обнял ее, тихо посмеиваясь в ухо. Когда она услышала его смех, у нее потеплело на душе.