— Да, я знаю! В прошлый раз мы едва туда добрались. Но мне лучше уйти. Иначе те, кто за мной следит, могут подумать, что я сбежал, если я не появлюсь возле постоялого двора в самое ближайшее время. Тогда мне вообще крышка; я едва сумел ускользнуть от них сегодня! Думаю, дело скорее в удаче, чем в моем умении скрываться. В следующий раз вряд ли получится.
— Завтра вечером встретимся в таверне.
— Но за мной следят!
— Имею я право просто прийти в таверну, выпить эля да поразвлечься с девчонкой? Никто не скажет и слова против. Ступай, Дэвид, Увидимся завтра. И укрепи свою веру, кузен. Клянусь, Генри способен учуять в человеке малейшую слабость или сомнение.
Саймон сидел тихо, не шевелясь, пока не услышал стук копыт. Двое всадников умчались прочь. Чтобы его не увидели, он просидел в засаде еще добрый час. Кроме того, ему нужно было подумать.
— Генри, я всегда знал, что ты порочный, бесчувственный негодяй. Но я никогда не думал, что ты способен свалять такого дурака, — пробормотал он, ероша волосы.
Целых десять лет он и близко не приближался к Лоханкорри. Однако мысль, что Иннезы рискуют лишиться своих земель, казалась ему невыносимой. Эти камни были свидетелями славной истории. Добрые люди жили и умирали в Лоханкорри задолго до того, как его отец, а затем и брат стали лэрдами. Саймону очень не хотелось бы увидеть, как Лоханкорри отдадут какому-нибудь придворному льстецу, которому король надумает сделать подарок.
Встав и отряхнув одежду, Саймон зашагал назад в город. Ему нужно найти более веское доказательство, что среди предателей находится его собственный брат. Дэвид и Хэпберн в своих речах были крайне осторожны, хотя и полагали, что их никто не слышит. Ни тот ни другой не говорил о заговоре и убийстве в открытую. Теперь им просто необходимо захватить этого Дэвида! И то, что Дэвид начал выказывать сомнения в силе их главаря и разумности заговора, было Саймону на руку.
Ему необходимо поговорить со своими помощниками, и не только для того, чтобы поставить наблюдателя в каждой таверне города на тот случай, если именно там назначена встреча Дэвида и Хэпберна. Не слышали ли они чего-нибудь о человеке по имени Генри? Если слышал… если Саймону удастся найти хотя бы самое шаткое доказательство, что в заговоре принимает участие его брат, ему придется действовать очень быстро и решительно, чтобы попытаться спасти то, что еще можно спасти в Лоханкорри.
— Так он был в лесу? — спросил Питер, один из помощников Саймона, которого поставили следить за Дэвидом.
— Да, — ответил Саймон, давая знак служанке, чтобы та принесла им обоим эль. — Там он встречался с кузеном.
— Черт, мне жаль, сэр. Я не видел, чтобы он куда-то уходил.
— Не казни себя. Ты не спускаешь с него глаз. Но бывает, что кому-нибудь из них везет, и они ускользают под самым нашим носом. Сам Дэвид тоже был удивлен, что ему удалось уйти незамеченным.
— Да. Однако неприятно знать, что он догадался, что мы напали на его след.
— Неважно. Он начинает тревожиться и суетиться, и это нам на пользу. Скоро он будет в наших руках. Понаблюдаем за ним еще немного, а потом выкрадем этого дурака. Король начинает задаваться вопросом, отчего мы еще не нашли предателя.
Питер выругался, и Саймон почувствовал, как успокаивается его злость, которая в нем снова проснулась, стоило лишь заговорить о допросе у короля.
— Но мы его нашли. Эго глупец Хэпберн и его лишенный подбородка кузен.
— Это, конечно, так. Но у Хэпберна есть какое-никакое влияние и деньги; его любят при дворе, даже король его жалует. Чтобы ткнуть в него пальцем, нужны веские улики. Тем более что король уверен — виноваты во всем Армстронги из Эйгбаллы. На роль предателей они подходят куда больше, чем Хэпберн со своим глупым кузеном. Помимо всего прочего, найдется немало людей, питающих ненависть к этому клану, потому что слишком многие из Армстронгов давно заслужили репутацию воров и разбойников. И нам нужно найти главаря.
— Вы уверены, что это не Хэпберн?
— Вполне. Да и сам Хэпберн так говорит. Кроме того, теперь мне известно имя главного заговорщика. Нужно установить, действительно ли этот человек замешан в заговоре и действительно ли он все это затеял? Из того, что наговорили в лесу Хэпберн с Дэвидом, не вытекает ничего, кроме подозрений. Я был уверен, что спрятался очень хорошо, иначе непременно бы решил, что они меня видели — так тщательно осторожны они были в своих выражениях.
— И что же это за человек?
— Сэр Генри Иннез из Лоханкорри.
Питер уставился на Саймона в немом изумлении, а затем снова выругался.
— Он вам родня, ведь так?
— Это мой старший брат. Был бы моим лэрдом до того, как изгнал меня из клана Иннезов.
— Иисусе, Саймон, теперь дело становится опасным и для вас. Может, вам отступить на шаг-другой? Еще лучше — уехать. Уехать подальше, чтобы потом, когда все закончится, никто не стал бы тыкать в вас пальцем.
— Не могу. — Он взмолился, чтобы Илзбет поняла, что он не может уехать, хотя липкая паутина подозрений начинала затягивать и его тоже. — Это ведь мой клан!
— И ваша кровь, ваш родной брат.
— Нет, Генри мне не брат. Ему незачем было меня изгонять я и сам бы никогда не вернулся в Лоханкорри. Но там много хороших людей. В тех краях родились Старая Бега и Макбин, у них до сих пор там семьи. Те, что жили до моего отца и брата, были добрыми и честными людьми. Не могу позволить Генри запятнать честь этих людей, которые преданно служили клану всю жизнь.
Питер кивнул:
— Когда один член клана бесчестит свое имя, позорное пятно падает на всех. Справедливо это или нет, но таков порядок. Особенно если клан опозорил сам лэрд. Итак, я должен следить, не появится ли здесь Генри Иннез, лэрд Лоханкорри. Как он выглядит?
— Очень похож на меня, только крупнее и шире в плечах. Я не видел его почти десять лет, но не думаю, что его можно с кем-то спутать. У него только один глаз и зловещий шрам, пересекающий правую половину лица. Остался на память от первой жены! Говорил, что она напала на него в припадке безумия, а потом выбросилась из окна. Но он так и не объяснил, как она оказалась на самом верху башни. В той самой комнате, где было его логово: там он мог без помех развлекаться с девицами. Но, думаю, в первую очередь его выдаст манера себя вести. Он держится совсем не так, как подобало бы лэрду малочисленного клана из дальних земель. Он ведет себя как человек, считающий себя вправе претендовать на королевский трон.
Вот главная причина, почему Саймон не мог сразу отмести мысль, что его брат стоит во главе заговорщиков.
— Он жестокое животное, пускает кулаки в ход раньше, чем находит слова. Тащит в постель любую женщину, которая попадется ему на глаза, хочет она того или нет. Если знаешь в городе девушек, судьба которых тебе небезразлична, Питер, скажи им — пусть прячутся. Генри полагает насилие естественным правом мужчины.