Двадцать восемь лет Мэри билась в попытках стать «хорошей девочкой Дженнингсов» подобно своим сестрам — Лизабет и Аннализе. Но несмотря на все усилия, она так и осталась «этой девочкой Дженнингсов».
Удивительно — но здесь, перед витриной городской почты Нового Эдема, штат Монтана, она не испытывала чувства отторженности.
А Рафферти считал ее чужачкой.
Мэри продолжила свой путь по улице и, повинуясь внезапному порыву, завернула в магазин «Новый век» — просто потому, что он привлек ее огнями и наличием людей. Магазин был крошечный — уютное местечко, обшитое нестругаными кедровыми досками, где негде было развернуться среди книжных полок, витрин с кристаллами, подсвечниками и корзин, набитых полированными камнями. Воздух, словно духами, был наполнен приторным запахом ладана. Из динамиков портативного магнитофона доносились голоса птиц, журчание воды, шум деревьев — природа в ящике. Мэри усмехнулась при мысли: кому это могла прийти в голову идея, приехав в этот земной рай, устраивать прослушивание звуков, его наполнявших, с помощью многометровой магнитной ленты?
— Ну и как, действует обсидиан [6]?
Оторвавшись от созерцания березовых веточек в плетеной вазе, Мэри обернулась на голос и вздрогнула, встретившись взглядом со смотревшей на нее в упор М. Е. Фралик.
— Простите?
М. Е. драматически округлила глаза за большими стеклами очков, уперлась одной рукой в бок, а другую воздела к небесам, словно призывая богов себе в свидетели.
— До нее не доходит! — воскликнула дама с нетерпеливым отвращением и снова обратилась к Мэри, заговорив с ней тоном, каким разговаривают с непроходимым тупицей. — Камень, который я дала вам вчера. Обсидиан! Он прекрасно действует, блокируя беспокоящие колебания.
— Ах это… — Мэри виновато пожала плечами и, достав маленький камешек из кармана жакета, протянула его к свету. — Вероятно, мне нужно нечто большее, размером с баскетбольный мяч. И все же я вам очень благодарна. Спасибо.
В магазин нахлынула новая порция покупателей, отвлекших внимание М. Е., и Мэри удалось незаметно улизнуть.
Вернувшись в гостиницу, когда луна уже стала подниматься над вершинами Абсарокаса, Мэри отправилась в свой номер за гитарой. Что бы там ни говорил Рафферти, но ей доставила удовольствие вчерашняя ночь, проведенная на свежем воздухе. Только луна, горы и музыка. Это успокаивало в тысячу раз лучше, чем перекатывание какого-то там обсидиана.
Выйдя из лифта, Мэри увидела в холле Кевина Бронсона. Оторвавшись от пачки отчетов, он взглянул на Мэри и приветливо улыбнулся.
— Эй, Люси говорила нам, что вы играете. — Он взмахнул бумагами, указывая на старую гитару.
— Правда?
— Да, она сказала, что вы потрясающая певица. Она считала, что вы даром теряете время, околачиваясь в адвокатских конторах, вместо того чтобы отправиться в Лос-Анджелес, Нешвилл или куда-либо еще и распорядиться своим талантом по справедливости.
— Люси так сказала?
Мэри это показалось невероятным. Люси слышала ее игру всего несколько раз, случайно — во время вечеринок в местном баре. Иногда, правда, во время их девичьих посиделок в квартире Мэри, когда разговор иссякал, она брала гитару и просто забавлялась с ней, спев несколько тактов — так, первое попавшееся, что приходило в голову, рассеянно, случайно. А Люси слушала, потягивая пиво, и отпускала несколько ленивых комментариев: Мэр или, ты должна стать звездой. Пустая болтовня! Только для того, чтобы заполнить паузу после последней прозвучавшей ноты.
Кевин, казалось, был несколько сбит с толку удивлением Мэри, но он был слишком хорошо воспитан, чтобы отпускать на этот счет какие-то замечания.
— Я как раз направлялся в бар — выпить чашечку кофе с Дрю. Не хотите к нам присоединиться? — Кевин снова улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. — Может быть, нам удастся уговорить вас сыграть нам что-нибудь.
Мэри рассмеялась и пошла рядом с Кевином.
— Можете смело взять меня за руку: я не стеснительная. Они сели за столик у камина и съели по ростбифу, запив его кофе со сливками. Мэри рассказала о своем путешествии в страну Миллера Даггерпонта, и ее сотрапезники покачали головами и усмехнулись выбору Люси относительно места своего конечного пребывания.
— Положительно черный юмор, — потягивая кофе, заметил Дрю. — Совершенно в стиле Люси.
— Никак не могу поверить, что она все оставила мне, — сболтнула, не подумав, Мэри. Она не могла не высказать своего недоумения, хотя чувствовала себя при этом так, словно признавалась в совершенном преступлении.
Дрю и Кевин переглянулись, однако не выказали ни потрясения, ни порицания. Дрю взялся за гриф прислоненной к столу гитары и чуть покачал инструмент.
— Вы останетесь?
— Не знаю, что и сказать, — ответила Мэри, но, уставившись на деку гитары, унеслась мыслями к бревенчатому дому, вспомнила ощущение покоя и умиротворения, которым напитывали ее горы. Вспомнила она и свою схватку с Рафферти — на земле, в пыли, его смущение, когда она плакала, и по всему телу разлилось тепло, имевшее очень отдаленное сходство со слабым огнем, тлевшим в центре камина.
Мэри заставила себя подумать о подруге, и по поверхности сознания, подобно масляным пятнам на воде, снова растеклись вопросы.
— Так что же случилось с тем батраком, который работал на Люси? — спросила она. — Я слышала, что после несчастного случая он просто смылся.
— Кендал Мортон? — поморщился Кевин. — Гнусный тип. Я всегда считал его поросенком, выросшим в отвратительного борова. Татуировки, гнилые зубы, вечно воняет потом.
Дрю хлебнул кофе и согласно кивнул:
— Странный парень. Неразговорчивый. Постоянно что-то скрывавший.
— Такой странный парень, и никому не пришло в голову допросить его после гибели Люси? — не веря своим ушам, удивилась Мэри.
— Не было необходимости, — объяснил Дрю. — Шеффилд объявился раньше, на том и поставили точку. Кроме того, у Мортона не было причины убивать Люси.
— С каких это пор людям требуется причина?
— Мотивация, — изящно пожал плечами Дрю. — Законы следствия. Вы должны быть знакомы с процедурой. У Мортона не было мотива…
— Но, судя по его явно подозрительному поведению, это, возможно, был тот самый случай, когда причина просто никому не известна. Вы не знаете, куда он мог деться?
Дрю нахмурился, взгляд его был скорее смущенным, нежели заинтересованным.
— Зачем вы пытаетесь найти в этом деле больше, чем в нем есть на самом деле? Произошел несчастный случай — такое случается. — Несколько мгновений Мэри ощущала устремленный на нее испытующий взгляд, но не поднимала глаз, уставившись в свою чашку кофе. Ей показалось, что в словах Дрю она уловила те же вопросы, что мучили и ее, но, снова заговорив, Дрю лишь повторил: — Дорогая, это был несчастный случай. Оставим все, как есть. Может быть, вы нам что-нибудь сыграете? — спросил он, протягивая гитару, так что Мэри оставалось либо принять ее, либо отклонить просьбу. — Люси говорила, что у вас потрясающий голос.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});