Каждый момент его жизни был подобен ружейному выстрелу: следует встать ровно, сконцентрироваться, задержать дыхание, собраться. Наметить цель, прицелиться, медленно выдохнуть и нажать на курок. Повторить. Вот так он это делал. По одному выстрелу за раз. Никакой рассеянности.
Никаких хорошеньких блондинок с хрипловатыми голосами!
Подхватив винтовку, он выпрямился и принялся подниматься в гору, предоставив ночной тьме поглотить его, как фантом.
Глава 8
Впервые на этой неделе Саманта закончила работу в четыре часа. Теперь в ее распоряжении весь вечер. От этой ужасной мысли у нее свело живот. Ей была ненавистна перспектива торчать в одиночестве в маленьком домике, который они когда-то делили с Уиллом. Теперь, без него, дом такой пустой! Тишина давила на Саманту, и, в конце концов, она не выдерживала.
Что было не так, Уилл? Неужели я слишком сильно хотела тебя? Неужели тебе этого было недостаточно?
Она оказалась слишком настырной, слишком приставучей и навязчивой. Саманта не была ни смазливенькой девушкой, ни достаточно опытной в постельных делах женщиной. Как бы ни злилась она на Уилла за его уход и как ни болезненна ей была его измена, Саманта во всем винила только себя.
Она сняла фартук, аккуратно сложила его, запихнула в свой шкафчик и оглядела бар. Люди приходили сюда хорошо провести время — улыбающиеся, красивые, богатые люди. Парами, Саманта сосредоточила внимание на женщинах, которые, сплошь и рядом, казалось, хранят в глазах какой-то мудрый, совершенно недоступный Саманте секрет жизни. У них было все: мужья, фантастические автомобили, громадные дома и прекрасные наряды. Саманте казалось, что когда эти женщины смотрят на нее, они знают, что у нее ничего нет и сама она — ничья. Дома Саманту ждет только Мошенник — щенок, подаренный ей на день рождения Уиллом, за две недели до того, как он ее оставил.
— Саманта, дорогая, у тебя все в порядке?
Вопросительно вскинув бровь, мистер ван Делен склонился над Самантой. Та проглотила подступивший к горлу ком и пробормотала в ответ, что надеется, у него нет к ней претензий по работе.
— Если тебе нужно с кем-нибудь поговорить или… — настаивал ван Делен.
— Нет, в самом деле, мистер ван Делен, все хорошо. Просто я устала — вот и все.
Ван Делен поджал губы, из чего Саманта поняла, что он обижен заявлением. Она попыталась улыбнуться, чтобы сгладить неловкость. Ван Делен не купился на ее браваду, но более и не настаивал на исповеди.
Саманта почувствовала, как напряжение оставило ее — точно из воздушного шара выпустили воздух. Она не могла говорить о своих проблемах с ван Деленом. Он хороший и все такое, но всем известно, что ван Делен и мистер Бронсон… ну… гомосексуалисты. Нет, она не сможет говорить с мистером ван Деленом об Уилле. Он, возможно, не поймет.
С сердцем, тяжелым, как сумка, которую она перекинула через плечо, Саманта направилась к боковому выходу и наткнулась прямехонько на Эвана Брайса.
— Саманта!
Улыбка, растянувшая рот Брайса до самых ушей, явно предназначалась одному из старых друзей и заставила Саманту окончательно утратить равновесие.
— Простите, мистер Брайс, — промямлила она. — Я не видела, куда иду.
— Никаких извинений! — притворно нахмурившись, приказал Брайс и положил руку на плечо Саманты. — И зови меня просто Брайс. Как все мои друзья. — Саманта попыталась было возразить, но Брайс легонько сдавил ее плечо, и его блеклые глаза засияли. — Да брось ты! Мы ведь друзья, не так ли?
Саманта понурила голову, вспыхнув краской стыда при воспоминании о том, как рыдала у Брайса на плече. Господи, это же сам Эван Брайс, а она всего лишь какая-то Саманта Нейл. Она не может вращаться в компании друзей Брайса, так же как дворовый пес не может мчаться вместе со сворой борзых.
Брайс, прикрыв веки, следил за реакцией Саманты.
— Пойдем, присоединяйся к нам, — сказал он наконец и потянул ее к своему столику.
— Нет, я не могу.
— Почему? Работу ты закончила, и ничто не мешает тебе присоединиться к нам и немножко выпить, идет?
Причин было множество: она не принадлежит к их кругу, она ему не подходит, она замужем, ей нужно идти домой… Только вот зачем? Пронесшиеся в голове Саманты мысли ясно отразились в ее темных глазах.
— Мне кажется, тебе нужно немного развлечься, — мягко сказал Брайс, приподняв указательным пальцем подбородок Саманты и дав понять теплым и добрым взглядом, что сохранит их общий секрет. — Разве не так?
Саманта посмотрела на людей, сидевших за обычным столиком Брайса у дальней стены. Улыбающиеся, красивые, богатые люди. Смеются. Счастливы. Может же она хоть на минутку стать одной из них! Саманта вспомнила Уилла, почувствовав, что своим решением каким-то образом предает его. Но тут же в голове у нее возник образ блондинки из «Проклятых и забытых»… И она подумала о пустом доме и своей пустой жизни. Ведь она заслуживает чего-то большего, не так ли? Выпивка, друзья — немного времени вдали от мучительного одиночества.
— Да, — кивнув самой себе, согласилась Саманта. — Да, мне бы этого хотелось.
— Хорошая девочка. — Брайс расцвел голливудской улыбкой и повлек Саманту к своему столику.
* * *
Засунув руки глубоко в карманы жакета, Мэри неторопливо шла к «Загадочному лосю». Ей была невыносима мысль об ужине в отдельной кабинке элегантной гостиничной столовой. Даже после душа, смыв е себя запах дыма и пыль, Мэри чувствовала: душа ее пленилась духом ранчо и теперь стремилась к чему-то более незатейливому — простым людям, музыке кантри, музыкальному автомату. Ужин в кафе «Радуга» показался ей великолепной идеей. Жареный цыпленок с белым соусом. Пластинка с записью большого оркестра Лайла Ловетта. Нора Дэвис в розовой униформе и мудрым взглядом на мир.
Прогоняя прочь напряжение дня, Мэри шагала по тротуару. На Мэйн-стрит бурлила жизнь. Перед баром «Проклятые и забытые», словно вереница лошадей, привязанных к ограде, выстроились в ряд большие старые пикапы. Более чем за квартал Мэри услышала голос Гарта Брукса, советующего народу «гладить против шерсти», и звонкий стук бильярдных шаров, заглушавший его «ковбойский» голос.
Мэри подумала, не ошивается ли там и Джей Ди? Но тут же сказала себе, что ей это совершенно безразлично.
Лавки, обслуживающие простой люд, стояли темные и безмолвные, однако модные магазины все еще сверкали яркими огнями, и двери их, подпертые горшками с геранью, были открыты. Но ни один из посетителей этих бутиков не выглядел местным жителем.
Мэри показалось странным, что теперь она тоже могла определить приезжих с первого взгляда. В конце концов, она и сама была приезжей. Но что-то в ее душе протестовало против такого ярлыка. Бродя по улицам города, она чувствовала себя так, словно выросла в Новом Эдеме. Более того: ее все более преследовала мысль, что мать и сестры там, в Сакраменто, всегда относились к ней как к чужачке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});