И тут до нее дошло. Он пожелал вести себя подобно пиратам? Неужели она не ослышалась?
Она вспомнила его вчерашнюю реплику. Он надеялся, что она покажет себя истинной пираткой, проведя с ним ночь! Вероятно, и пришел сегодня по этой же причине. Собирается попытаться еще раз? Может, снова поцеловать ее?
Ее сердце заколотилось от возбуждения. Она почти не заметила, как он подвел ее к дивану, усадил и поставил бокалы на маленький столик. Габриела вздрогнула. Он заметил это.
— Замерзла?
Она так разгорячилась, что не сразу поняла вопрос. Да, они отошли от камина, но она почему-то не замерзла. Из-за него. Он сидел так близко, что их колени почти соприкасались и она ощущала жар его тела.
Девушка улыбнулась. Этого более чем достаточно, чтобы согреть ее.
— Нет, совсем не замерзла, — покачала она головой.
— Правда?
Он казался искренне удивленным ее ответом. Очевидно, он неверно истолковал ее дрожь. И поскольку было слишком поздно что-то исправить, она покраснела и взглянула на Марджери. Но либо поздний час, либо крепкое вино сделали свое дело. Горничная крепко спала.
Габриела попыталась смыть смущение глотком портвейна и закончила тем, что осушила бокал. И это действительно помогло. Кажется, она больше не краснела, и вообще краснеть — это такая глупость!
Габриела вдруг услышала собственный дурацкий смешок. О Господи, она только что засмеялась. Но она никогда не смеется!
Однако Габриела нашла это забавным и повторила еще раз.
— Не привыкли к портвейну? — осведомился он.
— Конечно, нет. Вот ром — дело другое.
— Так вы у нас трезвенница? — поддел он с теплой улыбкой.
— Да. То есть нет, — вздохнула девушка. — Я употребляю спиртное, только очень умеренно.
Он осторожно провел пальцем по ее щеке.
— Ты смягчилась, Габби. Я сразу заметил это вчера ночью. Но сегодня… признайся, это было чудесно, правда? Смею ли я надеяться, что ты обдумаешь мое предложение?
— Какое именно?
Он наклонился ближе, и все же его голос был едва слышен.
— Должен ли я его повторить?
Словно она могла забыть ту фразу, которая не давала покоя с той минуты, когда он ее произнес. Но это соблазн, перед которым она обязана устоять.
Через минуту она задаст себе вопрос, почему так необходимо устоять перед соблазном. Во всем виноват портвейн… он не дает связно мыслить… о да, она хочет, чтобы он возжелал жениться на ней, а не старался просто уложить в постель.
— Знаете, я вовсе не пират…
Она повернула к нему лицо, пытаясь объяснить, и слишком поздно поняла свою ошибку. Ей не следовало этого делать. Он по-прежнему был чересчур близко. И со стороны выглядело так, словно она намеренно коснулась губами его губ, хотя на самом деле и не думала ни о чем подобном. Но он немедленно воспользовался ситуацией, прижавшись к ней губами еще крепче. И она мгновенно потеряла голову.
Действительно ли она считала, что страсть, разгоревшаяся между ними сегодня, была следствием обстоятельств, приведших к такому финалу? Вовсе нет: та же самая страсть вспыхнула снова и так быстро в то мгновение, когда их губы слились.
Он обнял ее, уложил голову себе на плечо, продолжая целовать. Она погладила его по щеке. И когда его язык скользнул в нежный ротик, ее пальцы зарылись в его волосы, судорожно вцепившись в мягкие локоны, словно она боялась, что поцелуй закончится.
Дрю действительно прервал поцелуй, но только для того, чтобы провести губами по ее шее. Габриела охнула. Ее затрясло как в лихорадке, когда он положил руку на ее грудь.
Нельзя. Так нельзя. Нужно сказать ему.
И она сказала бы, но не успела открыть рот, как снова охнула, ощутив, как соски затвердели под его ладонью. Жар, нестерпимый жар окутал обоих. Груди пульсировали, и эта странная пульсация сосредоточилась прямо между ног.
— Я знал, что ты пиратка, — прошептал он, перед тем как язык окунулся в ее ухо, заставив ее судорожно обхватить руками его шею. — Боже, Габби, почему ты пытаешься скрыть свою неистовую натуру под этим лощеным фасадом? Ты хочешь меня так же сильно, как я — тебя, не отрицай!
Она едва не застонала. И мигом лишилась способности мыслить: слишком силен был напор неизведанных ощущений. Только смутно отмечала, что его темные глаза горят желанием, слышала тихое удовлетворенное рычание, жадно вдыхала его пьянящий мужской запах. Пила вкус его губ с каждым поцелуем, таяла под ласками и беспомощно стонала от наслаждения. Как она может испытывать столько разных ощущений одновременно?!
Все добрые намерения, все надежды разом улетучились под искусным натиском Дрю. У нее не хватало воли остановить его. Да она и не хотела. Не могла запротестовать хотя бы ради приличия.
Зато каким облегчением было услышать голос Бойда:
— Эй, вы там, немедленно прекратите! Скажи, пожалуйста, братец, надеюсь, у тебя благородные намерения?
Дрю слегка отстранился, словно желая противостоять искушению, но, не в силах удержаться, еще раз поцеловал ее, прежде чем повернуться и зарычать на брата:
— Не суй нос в чужие дела, черт бы тебя побрал!
— А тебе лучше держать свои руки при себе! — рявкнул Бойд еще громче. — И это мое дело! Девушка приехала, чтобы найти себе мужа. Или ты вдруг срочно решил жениться?
Габриела не знала, куда деваться от стыда. Она мигом отрезвела. Ей бы также хотелось услышать ответ на вопрос Бойда, но потом она решила, что лучше не надо. Если Дрю ответит отрицательно, придется вычеркнуть его имя из списка, а так она, прикрываясь незнанием, может по крайней мере продолжать кампанию.
Поэтому она резко встала, прежде чем Дрю успел ответить. Еще не пришедшая в себя Марджери сделала то же самое: вопли Бойда ее разбудили.
— Похоже, вы, молодежь, никогда не спите, — проворчала она, зевая.
— Да, Марджери, ты права, нам давно пора в постель, — согласилась Габриела. — Теперь портвейн поможет мне заснуть. Доброй ночи, джентльмены.
Она медленно пошла за Марджери и, еще не добравшись до лестницы, успела услышать:
— Напоил девчонку, чтобы соблазнить? Не находишь, что это подло?!
— Шутишь? По-моему, ты не раз пользовался таким же способом, так что не будь чертовым лицемером!
— Да, когда речь идет о женщинах опытных. Не о девственницах, которым просто необходимо выйти замуж.
— Неужели это хорошенькое личико заставило тебя так быстро забыть, кто она? Дочь пирата не более девственна, чем я!
Глава 18
— Мисс Брукс, могу я быть откровенным?
Габриела не слишком внимательно слушала Уилбура Карлайла, кружившего ее в танце по полу большого бального зала леди Данстан. Со времени приезда в Лондон это был ее третий бал, и платье опять принесли в последнюю минуту. На этот раз оно было бледно-сиреневым, и Марджери даже отыскала старое колье, подаренное матерью Габриеле. На нитке жемчужин висела миниатюра, изображавшая маленький рыбачий поселок на берегу Ла-Манша, очень похожий на тот, в котором выросла девушка. Миниатюра была заключена в рамку из мелких розочек почти такого же цвета, как платье. Будь у нее настроение получше, наверняка была бы довольна тем, как прекрасно подходит колье к ее платью.