телефон, Миша видел сам в облаке и не было надобности встречаться. Распоряжения он посылал по мессенджеру. Видимо, он воплощал в жизнь свои слова про “свести к минимуму общение”. Я не знала, чем он живет, как у него дела, пару раз забегал в наш кабинет, но мне доставался лишь его скользящий взгляд.
Появившееся на несколько дней чувство, что что-то изменяется в наших отношениях, снова было лишь миражом.
Зато вернулась Алиса и сегодня мы встречаемся у нее. У нее в Одинцово. Звучит бредово, учитывая, что я теперь живу в ее комнате. Моя красивая история, почему я живу там, была отточена так, что я сама поверила в то, что сейчас происходит.
Я жду положенных шести, чтобы сбежать, но, как назло, компьютер зависает и тормозит, заставляя меня задержаться на несколько минут, и уйти последней. Дожидаюсь выключения и направляюсь к лифту. Нажимаю кнопку и жду появления кабины. Надо еще забежать в магазин и купить что-нибудь из еды. Питаться за счет Алисиной тети мне неудобно. Из мыслей, чем поужинать, вырывают шаги за спиной. Кто-то молчаливо останавливается позади и ждет вместе со мной.
Я делаю глубокий вдох и замираю. Знаю, кто там, но не подаю вида. Нам придется сейчас спускаться наедине, пожалуй, тогда и поговорим. Без свидетелей. Лифт отсчитывает последние этажи до остановки напротив нас, как позади раздаются семенящие шажки и тонкий голосок, как будто его обладательнице корсетом сдавили грудь.
— Михаил Егорович, вы не подбросите меня до того магазина, куда просили зайти. Я сама хотела выбрать бумагу, оценить ее фактуру и качество. Заодно возьму счет.
Михаил Егорович… Передразниваю мысленно ее, закатывая глаза. Как ей это нравится. Быть такой навязчивой и приставучей.
— Хорошо, — соглашается Миша, отчего из меня рвется негодование, но я вовремя прикусываю язык, — но у меня другие дела, поэтому могу только подвезти, но с тобой не пойду.
— Это просто замечательно. А то я пока туда, потом домой, уже и ночь настанет.
Я не выдерживаю этого и разворачиваюсь к ним.
— Можно съездить и во время работы, не надо никого напрягать, да и пробок меньше.
У Вероники от возмущения и желания ответить даже нижняя челюсть отвисает. Ее план летел в никуда с ускорением свободного падения и готов был разбиться, образно выражаясь, на всей скорости об мою голову. Но моим спасением стали открывшиеся створки лифта.
Развернувшись, делаю несколько шагов внутрь кабинки. Секретутка и не зашла бы, наверное, если бы следом порог не пересек Миша. Оставить нас наедине она не могла.
Пока Миша раздумывает, она соображает раньше него.
— Тогда мне завтра придется оставить свое рабочее место.
— Уверена, что найдется кто-то, кто сможет выполнять такую сложную работу пару часов.
— Действительно, Вероника, я отпущу вас завтра. Спокойно съездите, а Валерия, как раз, посидит вместо вас.
— Без проблем, Михаил, — Я довольно улыбаюсь.
Нас с ним, кажется, устраивает все, в отличие от Вероники. Я явно спутала ее планы. Скольжу взглядом по длине ее платья и отмечаю, что с каждым днем, оно все короче. Где-то же должен быть предел… Но Мишу, я смотрю, это не смущает. Может, даже ему нравится. Что вообще между ними? Я наблюдаю за ними, чтобы понять, скрывают ли они что-нибудь? Иначе зачем держать при себе такую курицу, если не спать с ней?
— Тогда, Вероника, не тратьте сегодня личное время, а завтра поезжайте сразу не на работу, а в тот магазин. Валерия. — Переводит взгляд на меня, — вы вместо секретаря с самого утра и до возвращения Вероники.
— Хорошо.
Меня так и распирает победно улыбнуться. Не достанется он тебе так просто. Я чувствую, как она мысленно сейчас перегрызает мне позвоночник и выпивает кровь, чтобы быть такой же, как я. Но моя игра всегда будет тоньше и хитрее.
Створки лифта разъезжаются и они первыми покидают лифт. Мы втроем, не задерживаясь, пересекаем фойе. Миша пропускает нас вперед, придерживая дверь.
На улице пасмурно и накрапывает мелкий дождь.
— Михаил, можете подбросить до метро? А то, кажется, скоро ливень начнется.
Он же не согласится сейчас. Он не даст мне повод думать, что между ними что-то есть.
— Да, хорошо.
Мое приподнятое настроение рушится, как бережно выстроенный карточный домик. Нельзя до конца быть такой уверенной во всем. Споткнуться сейчас или показать, что меня это задело, было бы слишком радостно для них.
— До завтра.
Стягиваю полы пиджака и кидаю им, полуобернувшись. Он не предлагает подвезти меня, а быть такой же надоедливой, как она, мне противно. Я прибавляю скорость, чтобы скорее скрыться и не чувствовать этот взгляд в спину.
Дождь противно холодными каплями касается головы. Хочется укрыться от него, но некуда… До дома добираться еще час.
Было так эгоистично думать, что после меня он не захочет быть больше ни с кем. И что я смогу вернуться в любой момент.
Он скорее всего был с кем-то. Жил чем-то все это время. Я думала, что он скучал по мне, а оказалось, что он открыл свою фирму и начал свое дело. Он мастерски вычеркнул меня и такими темпами действительно мог забыть.
Его слова, что второго шанса не будет, цепко въелись в мозг. Я не думала, что это на самом деле возможно, а теперь за ребрами так ныло от того, что в его жизни не было места мне и моему ребенку.
15
— Лерок, ну ты где? Мы уже у тети Нины. — Веселый голос Алисы внушает спокойствие. Между нами все так же, как было раньше.
— Я в магазин забежала, скоро буду.
— Мы всего накупили, можешь не набирать. Давай, мы тебя только и ждем. Я такое вкусное вино из Италии привезла!
— Можете не ждать, я все равно не буду.
— Почему? — Вопрос вполне закономерный, потому что раньше я не отказывалась от бокала-другого, но, одновременно, вызывающий подозрения.
— Да мне еще поработать надо, и нужна трезвая голова, — смеюсь в ответ, придавая