же во всех сказках мира герой-спаситель, как правило, отличается не умом, а шириной плеч и тяжестью кулаков. Это имелось в наличии, поэтому Джамиля чисто по-женски взяла проблему в свои руки и быстренько понарасставила все нужные акценты:
– Хозяин этого дома – ужасный гуль. Гули – это страшные исчадия ада, вышедшие на свет из смрадного чрева самого шайтана! Они живут в норах или пещерах, а по ночам нападают на одиноких путников, отставших от каравана. Пьют кровь правоверных мусульман и оставляют от тела только обглоданные косточки.
– И… что, этот наш… ваш… муж, он тоже гуль?!
– Он самый старый, самый опытный гуль среди всех кровососов семи аравийских пустынь! Потому и живет в Багдаде… Его не пугает солнечный свет, он мудр и хитёр, а остальные почтительно зовут его Ай-Гуль-ага. Что означает: «Ай-яй, наш уважаемый дедушка гуль!»
– А у тебя-то откуда такие сведения? – чуть отстранился не на шутку встревоженный Оболенский.
Девушка глубоко вздохнула и посмотрела на него долгим взглядом печальных карих глаз:
– Я давно здесь живу. Гуль заплатил большой калым моему бедному отцу и уже пять лет держит меня как приманку для заезжих гостей. Он заманивает их в эту комнату, а потом убивает… Иногда приглашает на кровавый той гулей со всех окрестностей.
– Мать моя женщина, так этих тварей здесь много?!!
– Семь или восемь, живут за кладбищем неверных… Конечно, бывает, что попадается отважный джигит или принц с заколдованным ятаганом, гуль боится только дамасского клинка с гравированной молитвой из Корана, прошлым летом люди убили двух…
– А как насчёт чеснока, карманного распятия, святой воды и серебряной пули? – быстренько припомнил Лев, но Джамиля покачала головой:
– Говорят, эти средства хороши против кошмарных вампиров Запада, но мы на Востоке. Гуль очень силён, и в ярости способен разорвать мусульманина пополам. Нам остаётся только взывать к помощи и защите Аллаха…
– А как же другие жёны?
– Больше никого нет, тебя обманули.
Багдадский вор страшно обиделся, шагнул к узенькому окну, высунул нос наружу, несколько раз страстно втянув ноздрями свежий ночной воздух. Потом его лицо неожиданно побагровело, брови грозно сошлись на переносице, подбородок нервно задрожал, и над спящими окраинами Багдада, громыхая, раскатился львиный рёв:
– Ну-у, Насреддин, карданный вал тебе в заднюю дверцу! Удру-ужил! Я тебе всё припомню-ю-ю… (Далее непереводимая колоннада тонко подобранных друг к другу чисто московских ругательств, не имеющих дословного аналога в древнеаравийском и повседневного употребления в интеллигентских кругах, к каковым я и причисляю вас, уважаемые читатели. На пару минут заткните уши…)
* * *
Хорошая драка всегда найдёт благодарного зрителя…
От посетителей пивных баров
Когда Джамиля поняла, что этот здоровенный детина с царственным именем намерен драться, – её удивлению не было предела! Любой житель Востока знает, что в одиночку одолеть гуля абсолютно невозможно. Как уже упоминалось, это делается специально обработанным оружием, да и то является редкостью, достойной упоминания в легендах. Мой друг в такие тонкости не вдавался. Когда Оболенских обижали – они давали сдачи! Так повелось исстари, из поколения в поколение, и никто на свете не сумел бы внятно объяснить Льву необходимость покорно опуститься на колени, сложить ручки и вознести мысли к престолу Аллаха, всемилостивейшего и всемогущего… Первый вор Багдада профессионально перерыл всю комнатку, но, к сожалению, ничего пригодного для нанесения увечий не обнаружил. Ковёр, матрас, четыре подушки, стёганое одеяльце, медный таз для омовения и маленький шестиугольный столик-дастархан. Мелкая утварь типа тарелок, пиалы и тапочек вообще в расчёт не шла… Поэтому, когда за дверью раздались уверенные шаги ужасного старца, Оболенский смущённо признал, что может рассчитывать лишь на собственные кулаки. Джамиля не знала, смеяться ей или плакать, глядя, как «новая жертва» разминается в боксёрской стойке. Стукнул засов, и дверь отворилась…
– Я пришёл. – На этот раз Ай-Гуль-ага заявился без лампы, его узкие, маслянистые глаза так и горели под кустистыми бровями, что придавало старичку вид резинового манекена из стандартного набора «комнаты ужасов» в Луна-парке. Что, кстати, и ввело в заблуждение Оболенского – уж слишком кукольно выглядел восточный кровосос.
– Вообще-то ты не вовремя, дедуля. Мы ведь только-только знакомиться начали – улыбочки застенчивые, первые стыдливые объятия, так сказать… А тут ты в двери ломишься! Иди спать, пожалуйста…
– Нет. Я голоден.
– Тогда лепёшку какую-нибудь перед сном съешь или персик укуси. Иди спать, по-хорошему прошу…
– О наивный глупец! Ты так и не понял, кто я?! – торжественно осклабился старик, а Джамиля, прячась за спиной Льва, прикрыла лицо руками. – Я – злонравный и устрашающий Ай-Гуль-ага! Глава всех гулей, пьющих кровь и пожирающих мертвечину! Гордость Шайтана, печаль Аллаха и ужас правоверных!
– Ну, знаешь… Я, между прочим, тоже кое-чего гордость и ужас! – невольно завёлся Лев.
– Ты хочешь бороться?! Со мной? – Видимо, длина предыдущей речи полностью исчерпала все мыслимые резервы старца, и он вновь перешёл на простые предложения. – Я – сильный!
– Армрестлинг?! – мгновенно отреагировал Оболенский, подняв к носу гуля раскрытую ладонь. Тот, не задумываясь, принял вызов. Несколько секунд они дружно пыхтели над маленьким дастарханом, пытаясь честно положить руку соперника, пока нечеловеческая сила азиатского вампира не взяла верх.
– Я победил!
– Подумаешь… просто у меня запястье растянуто из-за этой проклятой мотыги!
– Теперь очень хочу есть! – Ай-Гуль-ага оскалил клыки и резко нацелился на горло спортивного соперника. Багдадский вор без колебаний врезал ему по зубам. Долгую минуту старик сидел на корточках, с идиотским выражением лица держась за челюсть. Видимо, такого отпора он не ожидал, на культурном Востоке не принято бить морду аксакалам…
– Ты ударил меня, сын греха!
– Да на себя посмотри, дитя порока! Не знаю, уж чего ты себе навоображал, но я не забитый погонщик верблюдов и не