Читать интересную книгу Петровские корабелы - Израиль Быховский

Об этой „сказке" (т. е. показаниях. – И. Б.) Ефима Никонова начальник конторы адмиралтейских дел капитан Мишуков 7 сентября 1725 г. докладывал лично Екатерине I, приказавшей ему немедленно изготовить все, что требует изобретатель для обеспечения нового испытания его „потаенного" судна.

Снова приступил Ефим Никонов к подготовке своего „потаенного огненного" судна к новым испытаниям. Теперь ему работать стало значительно труднее, так как не с кем было посоветоваться, поделиться своими идеями или сомнениями, как это он обычно делал при жизни Петра I. В довершение ко всему Никонову просто не везло: во время осеннего наводнения 1726 г. вода залила всю строительную площадку на Галерном дворе, и в числе многих поврежденных тогда судов оказалось и опытное „потаенное огненное" судно.

Между тем завистники и недруги Ефима Никонова добились того, чтобы ему уменьшили, а затем и вовсе прекратили выплату жалования как мастеру „потаенных" судов. Никонов обратился в Адмиралтейств-коллегию с жалобой, и в июне 1726 г. ему выдали „в зачет полтину", при этом приказав и впредь выдавать по одному алтыну, вместо положенного Петром I одного гривенника в день. Однако и это решение Коллегии чиновники игнорировали. Ефим Никонов был вынужден вторично обратиться по тому же вопросу снова в Коллегию с жалобой на самоуправство своих недоброжелателей. Потребовалось новое решение Адмиралтейств-коллегий от 29 декабря 1726 г., гласившее:

„По доношению из адмиралтейской конторы на дачу для пропитания потаенной модели мастеру Ефиму Никонову, отпустить в оную контору от казначея 4 рубля с распиской и велеть ему давать по-прежнему по 3 коп. в день, а между тем оную модель освидетельствовать от пришедшей прибылой большой воды, не имеется ль какого повреждения, буде ж повреждение имеется, то починить и совсем исправить, чтоб для апробации к будущей весне было совсем в готовности, а когда вскроется вода, то о пробе доложить Коллегии" [6].

Можно предположить, что весной 1727 г. новое испытание опытного судна Ефима Никонова состоялось, однако результаты его, очевидно, опять не удовлетворяли членов Адмиралтейств-коллегий. Заседавшие там опытные мореплаватели и кораблестроители не учли того, что талантливый самоучка не только не имел никаких технических знаний, но и грамоте не был обучен. Естественно, без консультаций медленно, ощупью продвигался он в своих творческих исканиях к намеченной цели. Членам Коллегии надоело возиться с малопонятным проектом какого-то неграмотного крестьянина, когда-то обласканного Петром I. Они решили прекратить дальнейшие испытания и усовершенствования этого единственного в своем роде „потаенного" судна. Только так можно расценить последнее из решений Адмиралтейств-коллегий по вопросу о постройке „потаенного" судна, вынесенное ею 29 января 1728 г.

„Читано из конторы адмиралтейской выписки потаенных судов о мастере Ефиме Никонове, который поданным своим в прошлом 718 году блаженные и вечно достойные памяти е. и. в. прошением объявил, что сделает такое судно, когда на море будет тишина оным судном будет ходить в воде потаенно и будет разбивать корабли, а по подаче того своего прошения через десять лет не токмо такого судна, ниже модели к тому делу действительно сделать не мог, которое хотя и строил из адмиралтейских припасов и адмиралтейскими служителями на строение тех судов употреблена из адмиралтейских доходов не малая сумма, но оная по пробам явилась весьма не действительна, того ради его Никонова за те его недействительные строения и за издержку не малой на то суммы определить в адмиралтейские работники и для того отправить его в Астраханское адмиралтейство с прочими отправляющимися туда морскими и адмиралтейскими служителями под караулом, которому денежное и хлебное жалование и мундир давать против прочих адмиралтейских работников с вышеописанного числа, а для пропитания в пути выдать ему при С.-Петербурге денежное и хлебное жалование против здешних адмиралтейских работников мая по 1 число сего 728 года" [7].

Основанный Петром I лишь в 1722 г. отдаленный Астраханский порт был в то время своего рода местом ссылки для опальных людей. Адмиралтейств-коллегия и решила упрятать в этот порт „надоедливого" мастера „потаенных" судов, предварительно разжаловав его в рядовые адмиралтейские работники. О дальнейшей судьбе этого замечательного самородка-изобретателя, автора первого из известных в нашей стране проектов подводных судов, никаких сведений пока обнаружить не удалось. Не нашлось и описания этого судна или чертежей, с помощью которых удалось бы составить хотя бы некоторое представление о его форме, конструкции и любопытном вооружении. По некоторым документам и косвенным сведениям можно предположить, что описание этого судна существовало, а поэтому исследователи должны продолжать его поиски.

Между тем идеи и все творчество неграмотного, но талантливого крестьянина-умельца сыграли огромную роль в развитии подводного плавания:

– впервые в истории подводного плавания Никонов выдвинул идею использования подводного судна для военных целей, т. е. стал инициатором создания подводного оружия;

– он изобрел и построил первое отечественное подводное судно, в котором погружался под воду. Ему первому принадлежала идея о возможности вооружить подводное судно артиллерией, кроме того, он рассчитывал применить на подводном судне новое оружие – „огненные трубы";

– Никонов создал оригинальную систему погружения и всплытия, основанную на использовании принципа изменения веса подводного судна, а также выдвинул идею о возможности выхода водолаза из погруженной подводной лодки и даже пытался осуществить ее.

Отсутствие описания и чертежей „потаенного" судна не дает возможности ознакомиться и с другими идеями Никонова, которые, несомненно, нашли в них свое отражение. Однако и без этого творчество изобретателя свидетельствует о его самобытном таланте.

Имя Никонова – изобретателя, зачинателя подводного оружия и строителя первого отечественного подводного судна, навсегда вошло в историю отечественного подводного плавания и подводного судостроения.

Лучшие иностранные кораблестроители на русской службе

Правительство Петра I, поставившее перед собой грандиозную задачу – создать в кратчайший срок отечественный регулярный военный флот, предварительно должно было разрешить проблему подготовки кадров строителей кораблей и иных судов. Поскольку в России ранее мореходных военных судов почти никогда не строили, то естественно, что не было и соответствующих своих кадров. В то время представлялись лишь два возможных пути для разрешения этой срочной проблемы: либо пойти на выучку к лучшим иностранным кораблестроителям из стран, накопивших солидный опыт военного кораблестроения, либо пригласить иностранных специалистов на русскую службу.

Как известно, Петр прежде всего обратился к первому пути, отправившись сам за границу во главе большой группы волонтеров в составе Великого посольства, чтобы изучить на месте практику и теорию кораблестроения в Голландии, Англии и Венеции. В дальнейшем он постоянно отправлял за границу молодых людей на выучку к иностранным кораблестроителям.

Однако подготовка национальных кадров кораблестроителей требовала много времени. Чтобы ускорить создание отечественного флота, русское правительство стало приглашать и вербовать иностранных кораблестроителей для службы в России. Принятые на русскую службу иностранцы должны были не только строить корабли для создававшегося флота, но и передавать свой опыт прикрепленным к ним ученикам из местных молодых людей.

Не так-то просто было сагитировать хороших иностранных кораблестроителей покинуть свою родину, насиженные места, чтобы отправиться в далекую и незнакомую Московию, о которой они имели смутное представление как о варварской стране. Естественно, что охотнее всего подписывали контракты с русским правительством менее квалифицированные специалисты, прельстившиеся большими подъемными и обещанными высокими окладами. Попадались среди завербованных и просто авантюристы.

За первые 10 – 15 лет с начала создания в России флота русское правительство наняло несколько сот иностранных кораблестроителей, приглашение которых, в основном, оправдало себя. К началу Гангутского сражения 1714 г. Россия на Балтике уже располагала значительным парусным флотом и огромной парусно-гребной эскадрой, с мощью которых шведы вынуждены были считаться.

Среди поступивших на русскую службу иностранных кораблестроителей были десятки высококвалифицированных и честных специалистов, многие из которых стали считать Россию своей второй родиной и отдавали все свои силы для возвеличивания ее морской мощи. Именно они были первыми учителями и наставниками многих видных отечественных кораблестроителей.