забытого языка, древнего языка, существовавшего в ту пору, когда люди начинали борьбу с извечным злом, упали на поляну. Тварь попятилась, вновь зашипела, но теперь нотки страха зазвучали в этом шипении. И человек сделал шаг вперёд. Пятилась тварь, пока не упёрлась спиной в ствол дерева, а потом захныкала, застонала, вытягивая вперёд лапы с синеватыми кинжалами когтей. Но человек не отступил, он наоборот сделал ещё один шаг к твари, которая возвышалась над ним. Молодой рыцарь запрокинул голову и приблизив своё лицо к уродливой морде выдохнул прямо в частокол зубов, выдохнул переходя на шёпот, последнюю фразу.
— … Потому что в этом воля Бога.
Меч вошёл в грудь монстра стальной иглой, предсмертный, страшный вопль твари отшвырнул человека. Монстр завертелся волчком, размахивая лапами. И в крике его слышалось одно только слово: — Нет!. А потом тварь упала. Подрагивая, она попыталась отползти в сторону, но молчаливый, чуть грустный рыцарь, наступив ей на спину, обутой в тяжёлый сапог ногой, одним движением отрубил уродливую голову.
В маленькую деревню, пугливо пристроившуюся, к краю Великого леса вошёл человек. Был он мало приметен и худощав, в его зелёных глазах поселилась тоска, а в уголках губ залегла горькая складка. Несмотря на то, что человек был молод, седина инеем покрыла его голову. На краю деревни человека встретил дозор. Один из троих вооружённых крестьян окликнул его.
— Хорошего дня незнакомец.
— И вам мира добрые люди.
— Постойте-ка. Это же наёмник, которого мы у Заары встретили! — Воскликнул мужчина с топором дровосека, и Олег узнал в нём одного из вчерашних гостей колдуньи.
— С какой новостью воин?
— С хорошей. — устало сказал Олег. — Живите спокойно. Нет больше твари.
— Это правда.
— Правда.
— Голову! Голову её покажи! Без доказательств, как мы тебе награду отсчитаем.
— Не надо ничего. А голову порождения тьмы только в цирке на показ выставляют.
— А ежели, оживёт тварь? Кто знает, сколько у неё жизней?
— Не оживёт — успокоил крестьян Олег. — Если вы сами её не оживите.
— Как это?
— Зло живое. Сколько зла в мир принесёте, столько тварей и родится. — Олег почувствовал, что необыкновенно устал. — Вот ещё что. Я слышал, что тварь семью убила.
— Да господин.
— Малышка, девочка осталась в живых.
— Ора, господин.
Олег расстегнул куртку и вытащил из кошелька подаренного ему Лайаном три золотые монеты.
— Это девочке. Мой долг. Раньше я мог тварь убить, но не убил. Золото родителей не заменит, но я думаю, что деревня от горя ребёнка в стороне не останется.
— Что вы господин. Мы же не звери.
— Мы не звери — согласился Олег.
Он повернулся, чтобы уйти, но его вновь окликнули.
— Господин!
— Да?
— Зовут тебя как?
— Человек.
Олег пошёл прочь, а в деревне уже рождалась легенда. Рождалась в людских сердцах и мама, кутая ребёнка в одеяло, рассказывала.
— Он был огромный, как гора, но всегда помогал слабым. Он сражался за нашу деревню с драконом и победил, а потом ушёл никому не сказав своего имени.
Олег не знал об этом. Человек просто шёл устало, переставляя ноги, шёл и размышлял о своей душе. Не было удовлетворения, не было счастья. Наверное, поэтому скользнула в сознание призрачная, худая тень.
— Я вижу ты не удовлетворён, тщеславный мой наследник. Зачем ты убил несчастную тварь.
— Я убил зло. Я убил его и убью снова и снова.
— Ах да! Ты даже имени своего не назвал, скромный рыцарь Олаг. — Раскатился призрачный смех — Какое зло ты убил? Ночь родит ещё миллионы таких созданий. Мудрая и одновременно сумасшедшая старуха тысячу раз права. Зло в вас, в вас порождения лжи, ужаса и трусости. Зло в тебе, мой тщеславный наследник. Стали ли лучше, или чище люди, которым ты сегодня помог? Или же они увидели перед собой гордеца, который не имеет сердца.
— Будь ты проклят! Что я опять сделал не так?
— Правильно — шептал голос — всё правильно. Хороший император, плохой император, какая разница? Есть просто император, а внизу людишки. Пусть себе копошатся, мой наследник, а мы будем царить над ними. Пусть ненавидят нас, или славят нас главное построить империю и властвовать над этими тупыми созданиями.
— Будь ты проклят! — Олег упал на колени. — Я ненавижу, тебя! Будь ты проклят!
— Мы одинаковые.
— Нет! Я докажу тебе, что это не так — руки Олега вырвали из влажной земли два пучка травы, и сжимая в кулаках нежные стебли, он прошептал в небо — Я начинаю войну со своими демонами, я вырву их из себя. Я объявляю тебе войну мой император!
Первый кого встретил Олег выйдя к дому старухи был Горан. Киммериец сидел у стены избушки и улыбался солнцу. Рядом с ним сидел пёс старухи.
— Горан! — закричал Олег забыв про усталость. Он бросился к варвару путаясь в ножнах, но остановился на середине шага и осторожно спросил у улыбающегося Горана.
— Ты простил меня.
— У меня умер друг. — Прогудел варвар. — Умер, а потом родился снова.
А затем киммериец сгрёб смущённого Олега в объятия.
— Ты, поосторожнее, рано ещё баловать — недовольно покачала головой, появившаяся в проёме двери Заара. — У тебе внутри почитай всё отбито было.
— Будем жить госпожа. — Повернулся к ней Горан. — Теперь уже точно будем жить.
Они задержались ещё на несколько дней. На этом настояла Заара. Горан чувствовал себя отлично, но правая рука его иногда костенела при движении. Три раза в день Заара мяла и растирала могучую руку варвара, недовольно ворча, а Горан только смеялся и рвался в Нарлар. Каждое утро варвар выходил на улицу, и окатив себя водой из ручья начинал свои бесконечные занятия с мечом. Собиратель душ, свистел в утреннем воздухе, мягко двигалась в странном чарующем танце смерти могучее тело Горана. Иногда Горан вызывал на поединок Олага, после чего в ожидании повторения чуда обрушивался на друга, виртуозно разворачивая лавину атаки. Но не было уже великого воина Олага, танцевавшего с чудовищами в ночи. Не ловили пылинки звёзд ладони размером с вселенную. Перед Гораном был молодой, рано поседевший человек с перепуганными глазами, отмахивающийся мечом от гибкого стремительного варвара.
— Куда ты девал свой дар? — спрашивал Горан — Я видел удивительный бой. Я видел человека, который мог сражаться с целой армией. Где твой дар?
— Не знаю, — пожимал плечами Олег. — Это было чудо. Просто чудо.
Через три дня знахарка привычно ощупав руку варвара объявила, что киммериец здоров. Олег смущаясь протянул ей кошелёк со всеми своими сокровищами, но старуха покачав головой отказалась от денег.
— Зачем мне в лесу монеты. Да