— Справлюсь, если ты мне поможешь. На взаимной основе, естественно. Я, хоть благодаря тебе и стала выглядеть, как тридцатилетняя девчонка, всё же старая повидавшая виды женщина, — немного жеманясь и явно наслаждаясь очередной порцией полученной молодости, произнесла Иргония, — Могу прямо сейчас выделить тебе в помощь полки, — Олег отрицательно покачал головой, — Ну тогда потом, в другое время, — увидев его жест, продолжила королева Бирмана, — А Лекс твой не тебя ждёт, а твоих денег. Ты думаешь, мы тут ничего не знаем? Знаешь, я тебе откровенно скажу, как я думаю, связавшись с Виделием, королём Глатора, Лекс совершил самую большую ошибку в своей жизни. Возможно жизнью за эту ошибку и заплатит. И дай ему Семеро, чтобы у него подольше не было детей. И пусть присматривает, чтобы Ярица не понесла от другого.
— Ярица?
— А ты не знаешь, как зовут невесту, на свадьбу которой собрался ехать? — в полный голос засмеялась Иргония, — Ну ты даёшь!
— Да как-то даже не догадался поинтересоваться, — немного смутился Олег, — Да и не к ней я приглашён, а к Лексу….Ты, действительно считаешь, что всё так серьёзно?
— Серьёзней некуда, — перестав смеяться ответила королева, — Поинтересуйся судьбой Клевского королевства, на досуге.
С Иргонией Олег проговорил почти до самого ужина. Да и после ужина беседа продолжилась. Иргония, в основном напирала на те преимущества, которые даёт океанский порт. А став обладателем такового, она искренне обещала делиться его возможностями с Олегом.
При этой беседе она несколько раз намекала на одну из своих племянниц, рано овдовевшую восемнадцатилетнюю герцогиню ре,Чалмер, которую ненавязчиво предлагала Олегу в супруги.
Понимая, что его молодая-старая подруга пытается полностью подмять под себя, пусть и из благих побуждений, Олег всё же сумел продержаться до темноты, когда можно было уже сослаться на усталость и увильнуть в постель.
В этот раз Иргония не стала даже намекать на совместную ночёвку в одной постели — она почувствовала, что со своим напором всё же переборщила.
— Олег, извини, — покаялась она, — Я, наверное, слишком эгоистически сейчас себя вела. Прости. Я слишком обрадовалась нашей встрече, которую так долго ждала, и тому, что от тебя получила. Знай, что я не считаю себя неблагодарной свиньёй, и таковой не являюсь. Обязательно обращайся ко мне, как только нужна будет помощь. Обещаешь? А о моих словах и предложениях подумай. Не отмахивайся. И Гортензии своей так и скажи. Ты ведь к ней побежишь советоваться?
— Она не моя. Она моего командующего армией барона Палена, — уточнил он.
— А, — отмахнулась она, — Знаю я, кто тебе на уши поёт.
"Ревнует она, что ли, что не ей одной Омоложение достаётся?" — с насмешкой подумал Олег.
Греть Олегу постель Иргония прислала одну из своих личных служанок. Но Олегу уже хотелось спать, поэтому устроить ему жаркую ночь любви у девушки не получилось, только постояла несколько минут на коленях и после доставленного удовольствия, оставила графа ри,Шотела в одиночестве.
За завтраком Иргония ни разу не вернулась к темам вчерашних бесед. Видимо, мудро решила, что пусть Олег теперь сам над этими вопросами думает. Она свои предложения высказала и их достоинства обосновала.
После завтрака Олег с Клейном и десятком охраны отправился догонять своих. Герцог ре,Колв в этот раз с ним не поехал, оставшись со своей королевой.
Прощание было тёплым, но не долгим.
Усиленно погоняя коней, уже к обеду этого дня, Олег увидел хвост обозов своих полков.
Глава 12
Трибуны Большой арены были забиты до отказа. Даже в ложах для представителей правящих торговых семей все места были заняты.
Общий выдох всей огромной толпы зрителей через мгновенье сменился воплями радости и ярости.
Те, кто проиграл ставку, понятно, были разочарованы, те, кто выиграл — обрадованы.
На арене лежал истекающий кровью гладиатор, который залитыми кровью руками пытался не дать вывалиться своим кишкам из разрубленного живота.
Ставившие на этого гладиатора и проигравшие свои деньги граждане Растина громко желали ему подыхать подольше. Те же, кто выиграл, громко рукоплескали своему кумиру Остальду, в очередной раз доказавшему, что не только в Растине ему нет равных, и умирающий сейчас на арене чемпион боёв королевства Отан, это ещё раз подтвердил.
Схватка двух чемпионов, завершившаяся, более чем убедительной, победой представителя республики была в этом сезоне гладиаторских игр последней.
Как обычно, после такого боя, граждане не спешили расходиться с трибун, не столько наблюдая за агонией проигравшего, сколько делясь впечатлениями от увиденного.
Но верховный дож республики задерживаться в своей ложе не стал. Вместе с двумя своими жёнами, своим старшим двадцатидвухлетним сыном Кенгудом, восемнадцатилетним племянником Ревадом, единственным сыном его любимой сестры, и их жёнами, покинули трибуны через отдельный выход.
На выходе их ждали двое охранников с лошадьми и рабы с большим паланкином. Кенгуд и Ревад сели на лошадей, а Кай Шитор с жёнами разместились в паланкине.
— Отец, пригласи сегодня к нам на ужин Остальда, — попросил ехавший справа от паланкина Кенгуд, нагнувшись с седла.
Гладиаторы пользовались в Растине огромной популярностью, а Остальд, так и вовсе, был легендой.
Еле сдержать нахлынувшее раздражение Каю помогла старшая жена, мать этого оболтуса. Она положила ему руку на плечо и просительно посмотрела в глаза.
— Я вас не для развлечений вызвал сегодня. Ты не забыл, что у нас вечером серьёзный разговор? — напомнил он своему наследнику.
С командующим легионом наёмников Болзом верховный дож решил встретиться в неформальной обстановке у себя дома. Причиной этого решения было вовсе не желание оказать лишний раз уважение Болзу, а лишь стремление избежать лишних подозрений в свой адрес некоторых членов Совета в том, что он ведёт ещё и какую-то свою игру. И такие подозрения не были бы необоснованными.
Он не то, чтобы боялся срыва своих планов, просто лишний раз тратить силы на устранение препятствий, которые бы стали чинить некоторые его "друзья" из Совета дожей, ему не хотелось.
Болза, кроме охраны из пятёрки наёмников, сопровождал и его адъютант. Лейтенант, как было известно Каю, приходился командующему внебрачным сыном, так что ужин оказался, по-сути, встречей двух семей.
Женщины за столом отсутствовали. По одну сторону стола сел Кай с сыном и племянником, по другую — наёмники.
— Вряд ли нас кто-то мог опознать, — ответил на вопрос верховного дожа Болз, — Мои парни — в форме кринских наёмников. Нас,