Правда, как и винтовка Рощепея, это оружие не нашло у военных поддержки. В 1916 году им была вооружена всего лишь одна рота…
– А кто же создал первый советский пистолет-пулемет? – возвратил нас к началу разговора артиллерист.
– Автором его стал наш оружейник Федор Васильевич Токарев. В конце двадцатых годов он изготовил опытный образец. А начинал Токарев свою трудовую биографию учеником в учебно-слесарной мастерской.
– Так ведь и Дегтярев из рабочих, одиннадцати лет работать пошел на Тульский оружейный завод, – подал голос сапер. – Помню, перед войной читал его биографию, опубликованную в газете, когда Дегтярев стал Героем Социалистического Труда и получил медаль «Серп и Молот» под номером два.
– И не только Токарев и Дегтярев прошли полный курс рабочих университетов. – Лейтенант, взявшись руками за спинку кровати, подтянул себя повыше, стараясь выбрать более удобное положение, чтобы дать отдохнуть уставшему от долгого лежания телу. – А возьмите Симонова. Был и учеником кузнеца, и слесарем, и мастером. Такой же путь прошел Шпагин… Тут важно, чтобы люди помогали друг другу и друг у друга учились.
Я не выдержал:
– Значит, одному – нечего и пытаться? Изготовить оружие… тот же автомат? Мне бы очень хотелось кое-что сделать…
С этими словами я протянул лейтенанту свою заветную тетрадку, в которой были первые наброски будущего пистолета-пулемета.
Он не усмехнулся, не стал иронизировать, а очень серьезно сказал:
– В одиночку трудно что-либо путное сделать, без помощников при изготовлении изделия все равно не обойтись. А вот разработать самостоятельно собственную конструкцию – можно. Тут тебе пример хороший – Токарев. Его пистолет-пулемет, его самозарядная винтовка СВТ, его пистолет ТТ – каждая конструкция – плод самостоятельной творческой работы.
С любопытством просматривая мою тетрадь лейтенант добавил:
– А вообще-то, должен сказать, и в оружейном деле наступило время перехода от кустарных методов конструирования к коллективному творчеству. Вой на вот мешает только. Конечно, такие сильные личности, как Токарев, еще многое могут сделать самостоятельно. Но, полагаю, при повсеместном переходе к автоматическому стрелковому оружию, при возрастающем усложнении его производства решающее слово будет за конструкторскими бюро. К твоему сведению, первое такое конструкторское бюро создал в двадцатые годы Федоров, книги которого, как я вижу, ты внимательно изучаешь.
– И вы знаете, кто с ним работал? В книге он об этом ничего не пишет.
– Еще время не пришло для такого рассказа. Но с кем в одной связке работал Федоров, можно хорошо проследить по образцам двадцатых годов – ручному пулемету системы Федорова – Дегтярева, спаренному ручному пулемету системы Федорова – Шпагина и другим конструкциям. Дегтярев, Шпагин и многие другие изобретатели стали и учениками Федорова, и его единомышленниками, войдя в возглавляемое им конструкторское бюро.
Не мог я тогда себе и представить, что когда-нибудь судьба сведет меня с такими известными людьми, как Ф. В. Токарев, В. А. Дегтярев, Г. С. Шпагин. А пока что, примостившись где-нибудь в палате или коридоре госпиталя, я с помощью карандаша и бумаги в беседах с лейтенантом-десантником «разбирал» на части известные мне системы наших оружейников, познавал их конструкторское мышление. Пытался, насколько было возможно, найти какой-то свой путь к созданию нового образца пистолета-пулемета.
Той информации, что черпал из книг, из разговоров с лейтенантом, явно было недостаточно, хотя и прибавляло знаний. Очень хотелось на практике проверить свои конструкторские замыслы, выполнить задуманное в металле.
Уже больше месяца я находился в госпитале, но раны заживали медленно, а рука действовала плохо. Сделав все, что было в их силах, доктора приняли решение: из госпиталя меня выписать и отправить на несколько месяцев в отпуск по ранению. Долечиваться в тылу…
Признаться, такого я не ожидал. Это решение казалось мне обидным, так как не отвечало требованиям военного времени!
Но врачи остались неумолимы: необходимо длительное лечение плеча, восстановление работоспособности руки.
Получив отпускной билет, собрал свои немудреные солдатские пожитки, бережно завернул в газету заветную тетрадку со своими записями об оружии и «чертежами» – эскизами.
Уезжал я в отпуск на свою родину, в Алтайский край. Провожая меня, лейтенант-десантник прошел вместе со мной до конца коридора на костылях. Прощаясь, он по-отечески обнял меня за плечи:
– Не горюй, Миша, что на фронт не отпустили. Еще навоюешься. Вернешься на фронт, – и дружески подмигнул. – Да со своим оружием, а?.. Вот и доводи его до ума. А землякам твоим привет. Передашь?
Не передал.
Потому что до Курьи не доехал.
Пистолет-пулемет Матай-1942 г.
Поезд шел на восток. Мой путь в родные края на Алтай я решил совершить через Казахстан – через те самые места, откуда в 1938 году был призван в Красную Армию.
Сидя в душном, битком набитом вагоне, я смотрел в мутное от паровозной сажи и грязи окно, за которым разворачивался угрюмый зимний пейзаж, и размышлял об устройстве будущего пистолета-пулемета, о его воплощении в металл. Я совершенно не знал – как это делать, с чего начать, где работать над ним? Мне очень хотелось посоветоваться с теми, с кем я познакомился и подружился в паровозном депо станции Матай – со специалистами…
В какой-то момент почувствовал, что сидящие на нашей полке солдаты стали уплотняться. Меня сдавили так, что боль в плече стала невыносимой, но я не смог даже пошевелиться. И тут увидел, что место освобождали для стоявшего в проходе слепого гармониста. Он явно был тоже из госпиталя: видавшая виды солдатская одежда, черные очки на обросшем исхудалом лице.
Устроившись на углу скамейки, он растянул гармошку и начал хрипло выкрикивать – с болью и горечью:
Немцы дошли до Смоленска!Идут – и конца не видать!А русский солдат из окопа –с винтовкой…
Внезапно гармошка смолкла, а он повторял одно и то же – все выразительней, все тоскливей, все безысходней: с винтовкой!.. с винтов-кай!.. с вин-товка-ай!
Из-под очков у него текли слезы, а в голосе слышалась такая смертельная обида! Гармошка все молчала, а он опять сквозь рыданья прокричал:
с вин-то-ов-ка-ай-й!
И тут, наконец, гармошка сначала всхлипнула, а потом набрала какой-то неведомой грозной силы. Голос слепого солдата тоже налился ненавистью и гневом, и он выругался:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});