Валентин Александрович! Вы говорите о солдате, который обещал сделать автомат: что ж, это свойственно нашему народу. Ведь каждый советский человек на фронте и в тылу горел желанием все сделать для быстрейшего разгрома ненавистного врага. В то время, о котором Вы пишете, я находился в эвакогоспитале № 1133 в городе Елец. Но важно прежде всего то, что автомат все-таки сделан нашим русским солдатом.
Желаю Вам счастья, здоровья и многих лет жизни.
М. Калашников. 12.12.87 г.».…Не думал я, что мое ранение, контузия выведут меня из строя на продолжительное время. В госпитале пожилой врач, осмотрев меня, покачал головой и спросил:
– Как же вас угораздило так запустить рану? – Потом вдруг изменил тон: – Окруженец?
– Примерно так.
– Придется у нас задержаться для лечения.
В госпитале я как бы заново переживал все, что произошло со мной за месяцы участия в боях – день за днем. Ночью, во сне, мне чудились автоматные очереди и снились расстрелянные в полуторке раненные товарищи. Задыхаясь, я снова и снова мчался к ним через лес, подбегал к изрешеченной пулями машине. Среди лежащих в ней погибших бойцов вдруг узнавал себя и в ужасе просыпался…
Ночная палатная тишина нарушалась лишь стонами тяжелораненых да вскриками тех, кому тоже снились ночные кошмары. Я лежал с открытыми глазами и думал: нам говорили, будем воевать «малой кровью», самым современным оружием!.. И вот, пожалуйста, кого ни спроси – все говорят одно и то же: одна винтовка на двоих, да на троих!.. Как же так?..
Много лет спустя, прочитав книгу Владимира Григорьевича Федорова «В поисках оружия», я с грустью осознал, что это – не только беда России… Может, это – ее проклятье? Вступать в войну, держа в руках единственное: свою шапку? Нас много – любого закидаем?!
Так было в Отечественную войну 1812 года, так – в Крымскую, в японскую, в первую мировую… Когда же мы, наконец, хоть чему-то научимся? Да и сегодня, глядя на наше беспорядочное, как в лихорадке, разоружение, с горькой иронией иногда подумаешь: как перед началом войны. Парадокс? Или тревожный знак?
Тогда же, лежа на госпитальной койке, я думал лишь об одном: почему у нас в армии нет автоматического оружия, легкого, скорострельного, безотказного?
К сожалению, очень не скоро мне удалось получить на это ответ!.. В 1963 году в серии «Военные мемуары» вышла книга Главного маршала артиллерии Николая Николаевича Воронова «На службе военной» – я храню эту книгу с дорогой для меня дарственной надписью и автографом. В 1941 году, в самые тяжелые дни войны, Воронов был назначен начальником артиллерии Красной Армии и занимался также стрелковым оружием. Состояние дел тогда было таковым, что распределением пистолетов-пулеметов и противотанковых ружей занимался сам Сталин. Лично!
«Приближался новый, 1942 год. Вечером 31 декабря, когда я занимался многими неотложными делами, – пишет Николай Николаевич, – вдруг позвонили из Ставки. Сказали, что два лыжных батальона должны срочно отправиться на фронт, но у них нет ни одного автомата, их надо вооружить в срочном порядке. Я попросил дать мне разобраться с нашими возможностями. Выяснилось, что в нашем распоряжении в этот момент имелось всего 250 автоматов – таковы были у нас тогда резервы стрелкового вооружения! Я доложил Ставке наши «автоматные возможности». В ответ получил распоряжение:
– Срочно выдайте лыжным батальонам сто шестьдесят автоматов, а девяносто имейте в своем резерве.
Так мы встретили 1942 год. Хоть и скромны были тогда наши возможности, но мы глубоко верили, что и на нашей улице настанет праздник!»
Вся страна в это верила, несмотря ни на что!.. Иначе не было смысла в отчаянном сопротивлении фашистам. Слишком велики были наши потери, чтобы сомневаться в будущей неминуемой Победе! И для этого, конечно, надо дать солдату надежное автоматическое оружие! Но каким оно должно быть? Как его сделать?..
Хотя нам, танкистам, не полагалось иметь на вооружении личного состава ППД (7,62-мм пистолет-пулемет системы Дегтярева), держать его в руках, разбирать и собирать мне доводилось. Знал я и о том, что пистолет-пулемет системы Дегтярева широко и успешно применялся еще в 1939 году во время советско-финляндской войны. По эффективности огня в ближнем бою его трудно было сравнить с каким-либо иным оружием. Он удачно сочетал в себе легкость и портативность с непрерывностью пулеметного огня, что и определило его наименование.
Знаменитый русский и советский оружейник В. Г. Федоров был не только блестящим практиком, но и талантливым ученым. В своей книге «Эволюция стрелкового оружия» в 1939 году он писал: «Пистолеты-пулеметы являются оружием сравнительно молодым, выдвинутым опытом мировой войны, причем еще до настоящего времени не везде усвоена мысль о той громадной будущности, какую со временем будет иметь это чрезвычайно мощное, сравнительно легкое и в то же время простое по своей конструкции оружие при условии его некоторых усовершенствований… В пистолетах-пулеметах блестяще разрешена задача дать пулеметный огонь при боевых столкновениях на близких расстояниях, когда в более сильных винтовочных патронах нет никакой необходимости…»
Генерал Федоров должен был обладать большой смелостью, чтобы в то время опубликовать эти строки. Ведь среди его противников находился такой влиятельный в те годы человек, как заместитель наркома обороны Г. И. Кулик, до войны возглавлявший Главное артиллерийское управление, ведавшее вопросами разработки современного вооружения и оснащения им Красной Армии.
Мне, раненому сержанту, конечно же, неведома была та борьба, которая шла на верхних «этажах» нашего военного руководства за признание пистолета-пулемета, за его будущее. Не знал я и того, что в феврале 1939 года пистолет-пулемет системы Дегтярева вообще был снят с производства и вооружения, изъят из войск и сдан на хранение на склады. Уже позже из книги выдающегося авиаконструктора А. С. Яковлева «Цель жизни» я узнал, насколько остро ставился вопрос о судьбе пистолета-пулемета, какую инертность, а то и просто негативное отношение к нему проявляли некоторые руководящие работники Наркомата обороны.
Когда сняли с вооружения пистолет-пулемет Дегтярева, Красная Армия не только осталась без этого важного вида оружия, но и лишилась возможности изучения его тактических характеристик, свойств, особенностей применения в бою. И все-таки, несмотря ни на что, конструкторы В. Г. Федоров, В. А. Дегтярев, Г. С. Шпагин продолжали бороться за то, чтобы пистолеты-пулеметы заняли достойное место в системе вооружения войск. Внимательно следя за развитием иностранной техники, они хорошо знали, что на вооружение иностранных армий, особенно Германии, все больше поступает пистолетов-пулеметов, совершенного автоматического оружия. Отставать нам было нельзя. Конструкторы последовательно и принципиально отстаивали свои убеждения. В частности, В. А. Дегтярев обратился в Наркоматы вооружения и обороны, настаивая на возобновлении изготовления ППД и наращивании мощностей его производства.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});