Когда голос Томаса Мора замер, тихий плач пронесся по аббатству. Взглянув на короля, Розамунда заметила, что он вытирает глаза. Его плечи опустились. Генрих Тюдор словно внезапно состарился, но рядом стояла его мать, гордая и прямая. Дети мужественно утешали друг друга в скорби.
Гроб сняли с дрог и опустили в могилу. Священники в последний раз благословили Элизабет Йорк, и церемония наконец завершилась.
Подошедшая Мег взяла Розамунду за руку. Глаза ее были красны от слез, ибо она и мать были очень близки, особенно в последний год.
– Бабушка говорит, что теперь ты должна вернуться к ней вместе со мной. И что ты прекрасно держалась и моя мать была бы довольна.
Они уселись в закрытую повозку, которую Достопочтенная Маргарет прислала за внучками. Зимние дни коротки, и уже стемнело, когда повозка покатилась по грязным улицам к лондонской резиденции графини Ричмонд.
На следующее утро принцесса Мэри, которой еще не исполнилось семи, вернулась в Элтам.
– Иногда мне кажется, что я всю свою жизнь провела в трауре, – пожаловалась Мег подруге.
– Через несколько месяцев ты снова его снимешь, – утешила Розамунда молодую королеву. – Тебе повезло, Мег, что ты помнишь мать, по которой можешь скорбеть. Моя умерла, когда я была слишком мала.
– И не осталось ни одного портрета? – ахнула Мег.
– Сельские жители обычно не заказывают портретов, – грустно улыбнулась Розамунда. – Но Мейбл ее знала и утверждает, что чем-то я на нее похожа, хотя больше напоминаю отца. А ведь в моей памяти не сохранились и отцовские черты.
Твоя мать была так добра ко мне. Я никогда ее не забуду и обязательно назову дочку в ее честь, обещаю!
Зима подходила к концу, и на Пасху король попросил семейство снова собраться в Ричмонде. Правда, его самого почти никто не видел, ибо ходили слухи, что сердце Генриха Тюдора разбито. Советники уговаривали его жениться, и кое-какие шаги в этом направлении даже предпринимались, но все закончилось ничем. Король обвенчался с Элизабет Йорк, чтобы объединить два их дома, покончить с долгой и кровавой войной и еще потому, что ее претензии на трон были более законны, чем у него. Но, узнав свою жену, он влюбился и был верен ей до самого конца. Теперь же, когда она ушла, оказалось, что эта верность не поколеблена.
– Он так похож на меня! – вздыхала Достопочтенная Маргарет.
– Но вы трижды были замужем, бабушка! – напомнила Мег.
– Послушай, дитя мое, – начала Маргарет Бофор. – Женщина может обладать богатством, достоинством и положением, но все это ничто, если у нее нет мужа. Таков обычай света, и ничего тут не поделаешь. Однако отец твоего отца, Джаспер Тюдор, мой первый муж, был самой большой любовью моей жизни, и я не стыжусь в этом признаться. Для женщины нашего круга первый брак обычно бывает по расчету. О нем договариваются родители. Второй, возможно, тоже. Но после всего этого женщина, я считаю, имеет право сама выбрать себе супруга. Полюбит ли она их всех или нет – зависит от судьбы. Но женщина должна выйти замуж, и на этом конец.
– А я полюблю Якова Стюарта, бабушка? – допытывалась Мег.
– Говорят, он человек добрый и женщины от него без ума, – сухо ответила графиня, – и, кроме того, он захочет угодить тебе, поскольку, сделав тебя счастливой, он осчастливит Англию. И он к тому же красив, так что ты, вполне возможно, воспылаешь к нему нежными чувствами.
– А он? Он полюбит меня? – не унималась девушка.
Достопочтенная Маргарет рассмеялась:
– Ну разумеется, полюбит, дитя мое.
«Ибо, вряд ли найдется такая женщина, которую король будет не способен полюбить. Недаром гоняется за каждой юбкой».
Но эти мысли она собиралась держать при себе.
– Бабушка, ты должна найти мужа для Розамунды, – весело сказала Мег. – Она хочет вернуться на север, в свой любимый Фрайарсгейт, когда я летом отправлюсь на север.
– Со временем мы и ей найдем спутника, – пообещала графиня Ричмонд. – Это нужно делать тщательно и со всей заботой.
– Вот видишь! – воскликнула Мег, когда они лежали в постели. – Ты, как и я, нечто вроде почетного приза, который высоко ценится. Но, Розамунда, ты просто обязана сделать так, чтобы выбор остался за тобой. Помни, что сказала моя бабушка. После первых двух браков женщина имеет право сама выбрать себе третьего мужа. Вот так и скажи, когда настанет срок.
Они прожили в Ричмонде месяц, прежде чем графиня с внучками переехали в Гринвич. Розамунда впервые была в этом дворце. Как и Ричмонд, он стоял на Темзе, но отсюда можно было разглядеть высокие мачты кораблей, которые плавали по всему миру, когда выходили из Темзы в море.
По требованию бабки к ним на короткое время присоединился принц Генри. Но король старался не расставаться со своим единственным сыном, словно считал, что, если лично будет приглядывать за ним, значит, сможет защитить от всех бед Принц даже спал в маленькой комнате, куда можно было войти только из спальни отца. Друзья принца находили его положение довольно забавным, но сам он воспринимал это как должное. Правда, немало обрадовался разрешению провести несколько дней в обществе грозной бабки и сестер.
Принцесса Мэри, привезенная из Элтама, восхищалась компаньоном брата Чарлзом Брендоном.
– Когда-нибудь я выйду за него! – во всеуслышание объявила семилетняя девочка, чем вызвала немало смеха и шуток среди членов семьи.
– Принцессы не выходят замуж за обычных людей, – язвительно заметила бабушка. – Только за королей, герцогов или принцев крови. Согласна, юный Брендон – просто душка. Но он авантюрист. Ни земли, ни настоящего богатства. Да я даже не могу дать его в мужья Розамунде! Он ее не стоит.
– Но когда-нибудь он всего достигнет, бабушка, – дерзко возразила Мэри – И тогда станет моим мужем!
– Ты играешь в теннис? – спросил как-то Розамунду принц Генри, когда та, по обыкновению, любовалась рекой Девушка подняла глаза. Сегодня на ней были зеленый корсаж с белыми рукавами и такая же юбка. Графиня объявила, что глубокий траур закончен, и подарила внучкам и Розамунде новые наряды.
– Нет, ваше высочество, не умею.
– Пойдем, я научу тебя, – пообещал принц, потянув ее за руку – Сколько можно сидеть и смотреть на воду? По-моему, это ужасно скучно.
– А я нахожу это занятие мирным, ваше высочество.
Оно вселяет в душу покой, – возразила Розамунда.
– Тебе понравится теннис, – настаивал он, таща ее за собой.
Но девушка посчитала игру чересчур грубой. Кроме того, она наступила на подол юбки и едва не упала, а потом подвернула ногу, гоняясь за брошенным принцем мячом.
– О-о-о, я порвала юбку и никогда не прощу вас за это! – вскричала она, хватаясь за щиколотку. – Да я встать не могу!