них. Поэтому те сочтут себя принципиально оправданными, прибегая к крайним формам жестокости и бесчеловечности. В качестве исполнителей этих героических дел с превеликим удовольствием устремятся к ним элементы, находящие в насилии удовлетворение своих патологических или животных инстинктов. И только строгая военная власть, вероятно, сможет удержать их в известных границах. – В фанатизме народного движения они станут подручными палачей, вершителей смерти.
XVI. Пуэрилизм
Платон в одном из высказываний, глубина которого выходит за рамки нашего круга понятий, отозвался о людях как об игрушках богов. В наши дни можно было бы сказать, что скорее люди используют мир как игрушку. И хотя эта мысль не претендует на особую глубину, все же она заслуживает не только легкого вздоха.
Пуэрилизм40* – так назвали бы мы состояние общества, поведение которого соответствует поведению несовершеннолетних в большей степени, чем, казалось бы, позволяет уровень его способности судить о вещах; общества, которое, вместо того чтобы доводить подростка до взрослого состояния, приспосабливает свое собственное поведение к поведению подростков. Термин не имеет ничего общего с понятием инфантилизма в психоанализе. Он основан на вполне очевидных наблюдениях и констатациях историко-культурного и социологического характера. Никаких психологических гипотез связывать с ним мы не будем.
Примеров нынешних обычаев, для которых напрашивается квалификация пуэрилизма, сколько угодно. Нормандия совершает свой первый рейс и возвращается после триумфального плавания, получив голубую ленту41*. Благородное состязание наций, чудесное достижение техники! Кораблестроители, судоходные компании и специалисты по транспортным сообщениям едины в том, что практические соображения говорят против гигантских судов. Зимой Нормандия плавать не может: это не окупается. Таким образом, мы возвращаемся к практике мореплавания раннего Средневековья: тогда плавали также только в летнее полугодие. Отвратная роскошь, каким шиком она ни блистала бы, предстает издевкой сердцу каждого моряка, и в более благочестивые времена ее сочли бы вызовом небесам. Пассажиры терпеливо сносят дрожание под ногами все четверо суток до самого конца плавания. Никто из тех, у кого есть хоть какой-то интерес к современной культуре, не захочет или не сможет отделаться от впечатляющего, даже возвышающего воздействия этого напоказ выставленного умения. В гигантские размеры красота входит по праву – красота пирамиды. Красота заключена и в тончайшей внутренней целесообразности. Но творческий дух, который все это создал, не был причастен вечности или величию. Все то, чего достиг здесь человек в строго рассчитанном овладении природой, поставлено на службу пустой, тщеславной игре, которая не имеет ничего общего с культурой или мудростью и даже лишена высоких ценностей игры, ибо она не желает считаться игрою.
Или возьмем другую игру, проходящую на полном серьезе, когда то там, то здесь, из-за надуманных конфликтов в результате партийных интриг, происходят падения министерств; игру, которая некоторым крупным странам на самом деле мешает очистить и укрепить их систему правления, опутанную правилами парламентаризма, истинную суть которого они никогда не могли постигнуть. Или вспомним о переименовании больших старых городов в честь национальных величин наших дней, умерших и даже еще живущих, – Горький и Сталин.
Укажем попутно на дух парадов и маршей, который завладел миром. Мобилизуются сотни тысяч; самая большая площадь оказывается недостаточно велика, вся нация выстраивается в шеренгу, как оловянные солдатики, в одной позе. Даже сторонний зритель не может не подпасть под воздействие подобного зрелища. Оно кажется величественным, кажется мощным. – Но это всего лишь ребячество. Пустая форма создает иллюзию полноценного содержания. Кто способен задумываться, знает, что все это не имеет никакой ценности. Ни малейшей. И выдает лишь, насколько тесно смыкается всенародный героизм руки и рубашки – с всеобщим пуэрилизмом.
Страна, где национальный пуэрилизм можно в совершенстве изучить во всех его формах, от самых невинных, и даже привлекательных, до преступных, – это Соединенные Штаты. Следует только остерегаться, чтобы не стать этаким Нюрксом42*. Ибо Америка – действительно более молодая и более ребячливая, чем Европа. Однако многое, что у нас сочли бы ребячливым, там – наивно ребяческое; а вправду наивное защищает от всякого упрека в пуэрилизме. Да и сами американцы уже больше не закрывают глаза на крайности своего ребячества. Они подарили самим себе Бэббитта43*.
Пуэрилизм выражает себя двояким образом: в одних видах деятельности, которые рассматриваются как серьезные и значительные, однако полностью пронизаны игровым элементом, – вроде тех, которых мы уже здесь касались; и в других, которые рассматриваются как игра, но из-за способа осуществления теряют свой игровой характер. К этим последним относятся разные виды любительства и коллективные или интеллектуальные игры, важность которых признается на международном уровне, – с конгрессами, газетными рубриками, специалистами-профессионалами, учебниками и теориями. Разумеется, их нельзя ставить в один ряд с тем особенно явственным, но поверхностным симптомом всеобщего пуэрилизма, так называемым craze [повальным увлечением], мгновенно охватывающим весь мир, как несколько лет назад случилось с кроссвордами.
Ясно, что к только что названным любительским увлечениям и коллективным играм не следует причислять современный спорт. Телесные упражнения, охота и состязания – пожалуй, преимущественно юношеские занятия в человеческом обществе, но это целительная и благотворная юность. Без состязания нет культуры. То, что наше время в спорте и спортивных состязаниях нашло новую международную форму удовлетворения древней, великой агональной потребности, – возможно, один из элементов, способных внести наибольший вклад в поддержание культуры. Современный спорт в немалой степени подарок Англии миру. Подарок, с которым мир научился обходиться лучше, чем с прочими, которые дала ему Англия, а именно с парламентской формой правления и судебным разбирательством с участием присяжных. Новый культ физической силы, ловкости и отваги – для мужчин и для женщин – сам по себе, без сомнения, должен рассматриваться как позитивный культурный фактор высочайшей ценности. Спорт является источником жизненной силы и жизнерадостности, гармонии и порядка, которые суть драгоценнейшие элементы культуры.
Сказанное не значит, что также и в спортивную жизнь нынешний пуэрилизм не проникает многими способами. Он проявляется, как только проведение спортивных соревнований – в некоторых американских университетах – принимает формы, которые в людях оттесняют духовное начало на задний план. Он угрожает прокрасться в спортивную жизнь вместе с ее чрезмерной организацией и с чрезмерным значением, которое получают новости спорта в газетах, да и сами спортивные газеты, представляющие для многих их духовную пищу. Он проявляется особенно ярко там, где честный характер спортивного состязания разбивается о национальные или прочие страсти. Спорт вообще обладает способностью временно оттеснять на задний план даже самые сильные национальные антипатии. Известно, однако, что не всегда удается возвыситься над жаждой собственной славы, например, в тех случаях, когда спортивный судья из страха перед бурными протестами публики уже не в состоянии сохранять объективность. С