и снова, и я схватила его волосы через плечо. Моя грудь ударились о каменную стену, и даже в этом мое тело нашло удовольствие, мои ноющие соски получили хоть какое-то облегчение.
Он целовал мою шею достаточно сильно, чтобы оставить след, облизывая и целуя место, на котором он без сомнений поставил засос. Снова приблизившись к краю, я громко застонала.
— Я буду слышать этот звук каждый гребаный день с этого момента и до конца времен, — пообещал он мне, его член был так глубоко во мне, что я едва могла сделать вдох. — И когда ты кончишь для меня, когда я завладею твоим телом и уничтожу его, ты будешь знать до самой глубины души, кому ты принадлежишь, не так ли, Рокси?
— Да, — задыхалась я, время для насмешек и дразнилок давно прошло, пока он трахал меня глубоко и сильно, его пальцы искусно двигались по моему клитору. — Я твоя. Навсегда. — Поклялась я, и он зарычал в знак одобрения.
— Моя, — согласился он с мрачным обещанием, его хватка на моем бедре усилилась, пока он глубоко входил в меня сзади. — Навсегда.
Он снова впился зубами в мою шею, наслаждение и боль столкнулись, звериное рычание вырвалось из Дариуса. Я выкрикнула, падая в оргазм, мои чувства были переполнены всем этим, переполнены ним.
Дариус врывался в меня без пощады. Он укусил еще сильнее, до крови, и со свирепым ревом он кончил, увеличиваясь и пульсируя внутри меня, наполняя меня своим семенем, заставляя мое тело подчиниться ему.
Все внутри меня пульсировало, крепко сжимаясь вокруг его толщины. Я хватала ртом воздух, пока его пальцы продолжали массировать мой клитор, вытягивая из меня все удовольствие до последней капли, а я задыхалась. Дариус убрал зубы с моей шеи.
Вместе, мы тяжело дышали, его тело — груз на моем, стук его сердца о мою спину бился в идеальном ритме с моим собственным.
— Я бы выбрал тебя, даже прежде, чем звезды сказали свое слово, — сказал он мне, его слова перемежались поцелуями в щеки, челюсть, шею. — Моя одержимость тобой мучила меня с момента нашей встречи и будет мучить до конца времен. Я не могу насытиться тобой, мне всегда будет мало.
— Смерть сделала тебя сентиментальным, — задыхаясь, пробормотала я, поворачивая шею, чтобы посмотреть на него через плечо, и обнаружила, что он смотрит на меня с такой интенсивностью, что у меня перехватило дыхание.
— Я люблю тебя, Роксанья Вега, — прорычал он, его руки прошлись по моим бокам, и он отстранился достаточно, чтобы разделить наши тела, и мне мгновенно стало не хватать его внутри меня. — Я люблю вот эту веснушку… — его рот опустился к моему плечу, и он оставил там легкий поцелуй, заставляя меня рассмеяться. — И эту тоже, вот здесь… — рот переместился ниже, к моей лопатке, где, если бы я превратилась, мое крыло вырвалось бы из кожи. Чувствительная кожа трепетала от удовольствия.
— Что еще? — дразнила я, и он неожиданно схватил меня, перекинул через плечо и шлепнул по заднице так сильно, что я выругалась.
— Люблю этот грязный рот, — признался он, прежде чем повалить меня на мшистую кровать.
Мои волосы рассыпались вокруг меня, при приземлении, и я нахмурилась, приподнявшись на локтях, но это, казалось, только подстегнуло его.
— Мне нравится, как ты называешь меня мудаком, — сказал он, опередив меня, прежде чем я успела произнести это слово.
— Ну, это хорошо, потому что я вынуждена делать это чертовски часто, — проворчала я, и он усмехнулся, подвигаясь ближе.
— Мне нравится, как ты выглядишь сейчас, свеже-оттраханная и злющая, полностью удовлетворенная и все еще готовая умолять, чтобы получить еще.
— Очень уж ты высокого мнения о себе, — сказала я, но его ухмылка лишь стала шире. Он положил руки на кровать по обе стороны от моих ног и переместился на колени.
— Люблю эти маленькие пальчики, — поддразнивал он, целуя мою ногу и захватывая мою лодыжку, пока я пыталась вырваться.
— Щекотно. — Запротестовала я, но он просто сделал это снова.
— Посмотри на эти пяточки, — промурлыкал он, снова ущипнув меня за щиколотку, задевая какой-то неизвестный мне нерв, который послал искру энергии прямо в мой центр, и заставляя меня застонать. — Как они топают так громко и яростно по королевству, когда они такие маленькие?
— Мои ноги среднего размера, — запротестовала я, хотя, если подумать, то по сравнению с его Драконьими ногами они были довольно маленькими. Но это не в счёт.
— Ммм… — Дариус, казалось, задумался, и затем продолжил свой осмотр, а я не могла не заметить толщину его члена, снова твердого, в то время как сам Дариус уделял моему телу столько внимания.
Его пристальный осмотр должен был казаться странным, я должна была чувствовать себя незащищенной, неуверенной или, по крайней мере, уязвимой, но это было… правильно. Я полностью отдалась ему, и это означало все во мне, включая недостатки, так что к черту неуверенность.
— Что ж, возможно, я нашел свою любимую веснушку, — сказал он, целуя мое левое колено, и переводя взгляд на татуировку на правом бедре. — Но приз за мою любимую отметину на твоей греховно соблазнительной коже должен достаться этому.
— Ожидается ли, что я проведу такой же осмотр на тебе, когда ты закончишь со мной? — поддразнила я, и его глаза снова вспыхнули золотом вместе с его Драконом.
— Тогда у нас проблема, Рокси, потому что я никогда с тобой не закончу, — поклялся он, и, черт бы его побрал, я покраснела.
Дариус ухмыльнулся, как полный засранец, коим он и являлся, и я ударила его по плечу, по пламенной тату, что вела вниз к Дракону и Фениксу, покрывающим его спину.
— Ты все еще утверждаешь, что твоя татуировка не имеет ко мне никакого отношения? — спросила я, когда он пополз дальше по моему телу, целуя каждую веснушку на пути, и открывая мне аппетитный вид на его мощную спину, испачканную большим количеством чернил, чем я даже помнила.
— Ты имеешь в виду ту, что я набил на твой день рождения в лето перед твоим поступлением в академию? — спросил он небрежно, и я вытаращилась на него.
— Ты набил ее в мой день рождения? — ззашипела я, снова шлепая его за то, что он никогда раньше этого не упоминал, а он тихо ухмылялся у меня на животе, целуя мои ребра.
— Ага. Каждый год проходила это скучная, как блядская смерть, поминальная служба, на которой королевство рыдало над детскими фотками вас двоих и праздновало сколько бы вам стукнуло.
— Скучная? — зашипела я, и он снова засмеялся, на этот раз переместившись к