Женщина.
Я замерла. В этих глазах было что-то очень знакомое. Если бы у меня было время подумать, я могла бы вспомнить.
Стальная Мэри открыла рот. Слова лились, резонируя через меня.
— Я предлагаю тебе божественность, слабоумный. Прими это с подобающим достоинством.
Идеальный английский. Без акцента. Никаких подсказок к национальности. Черт.
Стальная Мэри схватила Соломона за рубашку левой рукой, толкнула его о шахту лифта. Наконечник копья рассек трахею Соломона. Хлынула кровь. Он закричал, корчась на копье. Рубиновая жидкость текла из его рта.
Стальная Мэри подняла правую руку с твердыми, как когти, пальцами и вонзила ее в грудь Соломона:
— Хезаад. Мое.
Слово силы охватило Соломона. Его тело напряглось, спина выгнулась. Он снова закричал ужасным хриплым ревом чистой боли. Кровь, хлынувшая из его груди, возвращалась обратно, всасываясь внутрь в рану. Раздался долгий вздох изнеможения из уст Соломона. Он обмяк. Его глаза закатились. Его тело содрогнулось и замерло.
Стальная Мэри вытащила руку из груди Соломона, и на ее ладони покоился пучок красного свечения. Я не могла чувствовать этого, но инстинктивно точно знала, что это было. Это была кровь. Сгущенная кровь. Вся сила Соломона, вся его магия, его сущность, заключенная в маленькой светящейся сфере, трепетала, сжатая в кулаке Стальной Мэри.
— Наконец-то. — Произнесла она.
Ее губы растянулись в улыбке. Она повернулась, держа кровь, и я увидела изогнутые линии татуировки на внутренней стороне ее предплечья. Буквы вспыхнули в моем сознании, обжигая его. Слова силы.
Мир вокруг меня вспыхнул. Жар хлынул по моей крови, разливаясь по всем венам и капиллярам. Мое тело сжалось, пытаясь преодолеть шок.
Стальная Мэри медленно развернулась, словно под водой, и ушла, растворяясь в никуда.
Меня мучила боль. Я не могла двигаться, я не могла говорить, я не могла дышать. Ритм моего сердцебиения стучал кувалдой в ушах. Откуда-то издалека я услышала голос Джук:
— А он жестоко ударил Соломона Рэда! Я упустила это в первый раз.
Мое видение померкло, сменившись туманом крови. Слово силы убивало меня. Я сжалась, пытаясь прорвать его защиту. Больно. Боже, как же это было больно.
— Это, безусловно, интересно, — говорил Сайман. — Что ты думаешь, Кейт? Кейт?
— Что с ней? — спросила Ивера.
Слово силы трескалось под давлением. Передо мной пульсировал палящий свет, и внезапно я кристально ясно увидела Саймана, смотрящего на меня с другого конца комнаты.
Слово силы нахлынуло изнутри, угрожая разорвать меня на части. Я должна была произнести его, чтобы подчинить и сделать своим.
Что-то вроде понимания промелькнуло в глазах Саймана:
— Бегите!
Слишком поздно. Я открыла рот, и слово силы вырвалось потоком магии:
— Ахисса!
Магия пронеслась по комнате. Люди кричали и разбегались, топча друг друга. Боб вцепился в стол обеими руками, его лицо превратилось в искривленную гримасу страха, он ревел от боли как бык. Ивера рухнула на пол.
Я почувствовала себя легче перышка. Ко мне доносились последние отголоски магии, напоминая об истинном значении этого слова. Ахисса. «Убегать».
Вся моя сила сочилась и вытекала через ноги. Я осела, скользнув по стене.
В холле было пусто, за исключением, Боба, дышавшего, будто с наковальней на груди, Иверы, тихо плачущей на полу, и Саймана, вжавшегося в противоположную стену. Лед покрыл его руки. Его брови приобрели сине-зеленый оттенок, а глаза, смотревшие на меня, были глазами ледяного гиганта: холодными, пронзительно-голубыми, сверкающими, словно бриллианты, увязшие в оболочке из соли. Глаза, принадлежавшие истинному облику Саймана.
Мы уставились, в обнаженные от тайн, лица друг друга. Меня осенило, что я только что напугала матерых наемников Гильдии до полусмерти. Они этого точно не забудут. В довершение всего, я продемонстрировала контроль над могущественным словом силы перед Сайманом. Его глаза сказали мне, что он точно понял, что произошло, и был под впечатлением от этого. По шкале от одного до десяти, эта катастрофа получила бы все двадцать. Если бы я могла сейчас двигаться, я бы билась головой об этот красивый твердый пол.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Сайман оттолкнулся от стены. Лед на его руках превратился в тысячу крошечных снежинок. Его сине-зеленые брови рассыпались и отдельные волоски попадали на землю. На их месте появились новые темные брови, соответствующие его волосам. Неистовые холодные глаза ледяного гиганта, превратилась в спокойные зеленые радужки.
— Похоже, у нас возникли небольшие технические неполадки, — заключил он с наигранной веселостью. — Приношу свои извинения за неудобства. Этот вид магии еще не до конца изучен.
Боб наклонился и поднял Иверу с пола. Его лицо говорило, что он не купится на нечто подобное. Он хмыкнул, покачиваясь с высокой фигурой Иверы на руках, и вынес ее из холла.
Сайман подошел ко мне и опустился на колени. Если бы он попытался убить меня сейчас, я бы не смогла ему помешать. Даже дыхание было затрудненным. Когда я впервые присвоила слово силы, я была на волосок от смерти. Во второй раз я провела в отключке около трех часов. Третий раз случился во время вспышки, и это был прилив жуткой боли. Теперь, с обычной магией, я чувствовала себя полностью истощенной. Я не упала без сознания и не потеряла время, поэтому мне нужно бы скорее поправляться, но у меня не осталось в запасе никаких сил.
Сайман кончиками пальцев коснулся моей левой руки:
— Существует множество слов, — прошептал он. — Сотни слов, написанных темными чернилами на твоей коже.
Слова? Какие слова?
— Что?
Он ненадолго задумался, а затем поднялся:
— Ничего. Нам лучше идти. Я соберу предметы.
Я наблюдала за тем, как он упаковывал коллекцию Миллера в свой сундук и вынес его. К тому времени, когда он вернулся, мне удалось принять вертикальное положение и выскользнуть из холла на дневной свет. Это мое тело, мои ноги, и они будут подчиняться мне, черт возьми.
Снаружи ждала группа бледных наемников, собравшихся вокруг четырех всадников и Клерка. Некоторые курили, цепляясь за сигареты дрожащими пальцами. Никто не говорил, но они смотрели на меня, как на бешеного питбуля. Ивера вообще не смотрела на меня. Мне нужно убираться отсюда поскорее, во-первых, потому что сейчас я была легкой мишенью, а во-вторых, кажется, от моего присутствия люди враждебно настроены.
— Что случилось? — удивленно спросил Клерк.
— Небольшая техническая неисправность заклинания, — ответил Сайман. — Полностью моя вина.
Он прикрывал меня. Сайман имел дело с информацией, и цена секретов была обратно пропорциональна количеству людей, которые о них знали. Чем меньше было осведомлённых лиц, тем ценнее это становилось. Я знала это, потому что Сайман сам терпеливо объяснял это для меня.
— Извините за беспокойство, ребят, — попыталась я выдать из себя хоть что-то.
— Вы получили то, за чем пришли? — спросил Клерк.
— Да, мы разобрались. Спасибо, — сказала я.
— В любое время, — мрачно отозвался Боб.
— Гильдия всегда готова сотрудничать с Орденом, — подытожил Марк.
Я помахала им и вышла на стоянку. Женщина. Темные глаза. Хотела бы я полностью разглядеть ее лицо.
За моей спиной эхом отозвались быстрые отрывистые шаги, и Сайман догнал меня.
— Я был бы счастлив, если бы ты согласилась поехать со мной, — проговорил он. — Двигатель моего Volvo покрыт слоем винила с массовой нагрузкой, и зажат между двумя слоями полиэфирной пены. Это довольно неплохо ослабляет низкочастотные шумы.
— Удивительно.
Большинство машин, работающих на заколдованной воде, производили достаточно шума, чтобы нанести непоправимый вред слуху.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Сайман одарил меня узкой улыбкой:
— Моя машина относительно тихая по стандартам заколдованных двигателей. И если бы ты ехала в моей машине, то могла бы отдохнуть.
А он мог бы задавать мне всевозможные пикантные вопросы. Я чертовски устала, но не настолько, чтобы рискнуть прокатиться в одной машине с Сайманом.