— Мне пришлось вливать в тебя собственную магию, так что от них теперь никакого толка. Показатели сбились. И всё-таки твоё поведение было, мягко говоря, странным.
От его подозрительного взгляда стало не по себе, а как же будут смотреть на меня каратели? Что если сослаться на плохое самочувствие? Нет, не прокатит, он ведь тут же проверит.
— Я тоже не понимаю, что происходит. Надеялась, обследование хоть что-то прояснит. Может, это последствия воздействия ведьмы? — пробормотала не слишком убедительно. А что тут скажешь, если я сама в шоке от происходящего.
— Не думаю. Кстати, о ведьме при карателях лучше не упоминать. Чёрная магия под запретом, — «утешил» Блордрак, направляясь к двери.
Я запаниковала:
— А зачем им со мной разговаривать, если ты уже всё рассказал? Может, это не обязательно?
Никей обернулся, снова смерил удивлённо-подозрительным взглядом и, нахмурившись, спросил:
— Почему ты их так боишься? Есть что скрывать?
— Я не боюсь, с чего ты взял? — только усилием воли голос удалось заставить звучать ровно.
— С того, что ты ещё в прошлый раз отказалась вызывать карателей и сделала всё, чтобы этого избежать, хотя в той ситуации это был единственный правильный выход.
Надо же, какой наблюдательный, когда не нужно! Как бы его отвлечь?
— Эм… я не отказывалась, просто пошла навстречу директрисе. — Судя по выражению лица собеседника, он мне не поверил. Ладно, попробую ещё раз, добавив чуточку волнения и покорности: — Хорошо, да, я их боюсь. Из-за ведьмы. Ты сам сказал, что чёрная магия запрещена. Вдруг они как-то прочтут мои мысли или воспоминания. Что тогда будет?
Кажется, сработало. Никей заметно оттаял и, усмехнувшись, возразил:
— Риголь, расслабься, никто в твою голову не полезет. Это не допрос, а обычная беседа.
Хорошо если так и всё же предстоящее событие здорово напрягало.
— Я что, останусь с ними одна?
— Нет, разумеется, — уверенно заявила дэйра Найрис, входя в палату. — На правах заведующей, я буду настаивать на своём присутствии. Ничего не бойся, девочка, просто отвечай на вопросы. Ты готова?
От её ободряющей улыбки на душе стало легче и как-то теплее. К тому же хотелось поскорее уже со всем этим покончить, и я покорно кивнула, выдохнув:
— Готова, давайте начнём.
Глава 18
Всё оказалось не так страшно, как представлялось. Расспросить меня явился лишь один человек в сером, назвавшийся эйром Тодлером. Вёл он себя вежливо, не возражал против присутствия заведующей и не пытался ни в чём обвинить. Правда, и моими односложными ответами он не удовлетворился.
— Значит, вы говорите, что видели умершую девушку во сне, и она сама привела вас к месту своего захоронения? — уточнил Тодлер недоверчиво.
— Да, только я не понимала, что происходит. Она просто сказала, что покажет мне, где живёт.
— Сказала? Вы с ней разговаривали?
— Да.
Следующий вопрос карателя поставил в тупик:
— Так вы общаетесь с умершими? У вас ментальные способности?
Я растерянно переводила взгляд с него на дэйру Найрис, до сих пор хранившую молчание с невозмутимым видом.
— У меня вообще нет никаких способностей, — призналась неохотно и посмотрела в сторону, не желая видеть его реакцию. Обычно осознав, что перед ними зикфа, окружающие быстро сменяли дежурную вежливость на открытое пренебрежение.
Но Тодлер если и почувствовал неприязнь, не подал виду, зато сделал из моих слов другой неприятный вывод.
— Тогда ваша осведомлённость выглядит несколько подозрительно, — осторожно сказал мужчина.
Ну вот, рано обрадовалась. Кажется, сейчас добрый полицейский превратится в злого. Что же делать?
— Не стоит делать поспешных заключений, эйр Тодлер, — вмешалась вдруг новая заведующая. — Меня всегда удивляла эта странная ошибка природы. Имя Альсанды Дорган вам о чём-нибудь говорит?
— Конечно. Было время, когда она сотрудничала с королевским сыском и помогла раскрыть не одно преступление, — сдержанно кивнул каратель.
— Лестэлла её внучка, — спокойно продолжила дэйра Нейрис. — А её мать была сновидящей. Неудивительно, что у девочки в итоге всё же проявились какие-то ментальные способности.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Так поздно? — не поверил Тодлер. — Разве такое возможно? Если дар не проявился до семи лет, он уже не появится никогда.
Я же была слишком удивлена заявлением заведующей, чтобы произнести хоть слово. А следующие её слова вообще шокировали:
— Это возможно, если произошла самопроизвольная блокировка. Вы ведь знаете, что случилось с её матерью? В четыре года девочка стала свидетелем страшной трагедии. Её память до сих пор не восстановилась. Думаю, то, что она тогда увидела, вызвало стойкое неприятие магии, и Леста неосознанно заблокировала свои способности на уровне подсознания. А пережитый недавно сильный стресс их высвободил. Проведённое обследование это подтвердило. Я просто ещё не успела ознакомить её с результатами.
С какими ещё результатами? Блордрак же сказал… Она что — врёт? Но в голосе такая железобетонная уверенность, что сомнения невольно отступают. Я окончательно перестала понимать, что происходит. Зато Толдер, кажется, проникся и начал общаться со мной более заинтересованно и предметно:
— Во время разговора девушка вам ничего конкретного не сказала? Не упоминала никаких имён и подробностей случившегося?
Я по-прежнему мало что понимала, но честно попыталась вспомнить и удивилась, почему не задала Мириэле ни одного интересующего меня вопроса. Даже не попыталась выяснить, с кем она встречалась и была ли беременна? Думала об этом, но почему-то так и не спросила.
— Нет, она почти ничего не говорила, а я, честно говоря, не спрашивала.
— Почему? — Вот и карателя это удивило.
— Считала, что это просто очень странные сны или болезнь!
— Я ведь сказала, что Леста находится в лазарете на обследовании. После ночного происшествия, она всё ещё очень слаба. Думаю, на сегодня вопросов достаточно. Ей нужно отдыхать.
И снова в голосе хрупкой дэйры Найрис прозвучали стальные нотки. Эйр Толдер неохотно поднялся и, глядя мне прямо в глаза, очень серьёзно сказал:
— Хорошо, но если вам снова приснится эта девушка, Лестэлла, подробно расспросите её о том, что произошло. Они редко помнят момент смерти, но иногда рассказывают важные детали.
— Они? Эм… ладно, — пробормотала, растерянно переводя взгляд с него на дэйру Найрис.
— Никаких контактов с мёртвыми, пока она не поправится и не научится контролировать свои способности, — отрезала заведующая.
Мужчина с сожалением кивнул и, попрощавшись, направился к двери, а я вдруг кое-что вспомнила.
— Подождите! В школе говорили, что Мириэла встречалась с кем-то из высокородных, потому что видели у неё помолвочное кольцо с родовым гербом.
— Каким именно гербом? — заинтересовался каратель.
— К сожалению, не знаю. Расспросите Санру Риголь, это кто-то из её подруг видел. — Надеюсь, сестрица не очень расстроится из-за визита карателя. Она ведь любит общаться с высокородными, а тут целый эйр.
Как только за ним закрылась дверь, я схватила заведующую за руку, испугавшись, что она уйдёт следом, оставив меня без объяснений.
— Подождите, дэйра Найрис, что со мной происходит? То, что вы сказали этому человеку, правда?
Женщина устало мне улыбнулась и честно ответила:
— На самом деле я тоже не понимаю, что происходит, но, похоже, у тебя действительно начали проявляться наследственные способности по материнской линии. Другого объяснения у меня нет.
— Вы, правда, думаете, что я сама их заблокировала? Такие случаи бывали?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— На моей памяти — ни разу, — со вздохом призналась заведующая, — но пока будем придерживаться этой версии. Теоретически такое возможно.
— Но… — я всё ещё сомневалась и не могла до конца принять услышанное. — Что мне теперь делать? И в чём эти способности заключаются? Я постоянно буду видеть умерших?