Дубец вздрогнул при упоминании о рыбе.
— Ой. Упс, извини мистер Дубец. Я должен быть более деликатным. Ну-ка, скажи мне, какие новости?
Дубец захлопал жабрами на мгновение, формируя предложения в своей голове. Капитану Круту не нравится, когда запинаются.
— Там космический зонд надвигается прямо на Атлантиду, так что мы должны эвакуировать город. Вполне вероятно, что корабль на самом деле не проникнет в купол, но Совет не может рисковать. Меня призвали управлять шаттлом, а ты один из моих… э… п-пассажиров.
Финт разочарованно вздохнул.
— Ох… п-пассажиров? На самом деле?
Дубец закатил глаза.
— Извини капитан. Пассажиров, конечно же, один из моих пассажиров.
— Заикаться — так непрофессионально.
— Я знаю, — сказал Дубец, — я работаю над этим. Я купил одну из этих… э… ау… аудио книг. Я сейчас нервничаю.
Финт решил дать Дубцу продолжить; позже будет еще много времени для дисциплины, когда он будет убивать водяного эльфа. Последнее наказание.
— Это нормально, — сказал он великодушно, — первый день по возвращении в кресло пилота. И потом, здесь этот таинственный зонд, плюс вы должны транспортировать нас всех, опасных заключенных.
Дубец казалось, еще больше занервничал.
— Именно так. Ну, дело в том… Я не хочу этого делать Финт но…
— Но ты должен надеть на меня наручники, — закончил Финт, — конечно. Я полностью понимаю, — он протянул руки с перевернутыми запястьями, — вы же не собираетесь застегивать наручники, так ведь?
Дубец мигнул и коснулся шеи.
— Нет. Зачем мне застегивать их? Это было бы варварски.
Водяной эльф надел комплект стандартных сверхлегких наручников из пластмассы и полимера поперек запястий Финта.
— Удобно? — спросил он
Снова Финт почувствовал благодушие.
— Я буду в порядке. Не беспокойся обо мне. Сконцентрируйся на шаттле.
— Спасибо, капитан. Это большой день для меня.
Кода Дубец отворил дверь, Финт был поражен тем, как подсознание охранника могло предать все, во что он так верил. Дубец просто притворялся, что все было, так как должно быть, до того момента как все становилось не так. Водяному эльфу так или иначе удалось сохранить две жизни, текущие одновременно, рядом.
«Удивительно, что личность готова сделать, чтобы избежать вины», — думал Финт, следуя за Дубцом через дверной проем и делая свой первый вдох отчищенного воздуха свободы за эти годы.
По человеческим меркам Атлантида была небольшим городом. С населением около десяти тысяч он даже не квалифицировался как город вершков, но для волшебного народца это был второй управленческий и культурный центр, первым была столица — город Гавань.
Существовал растущий митинг, чтобы снести Атлантиду вообще, поскольку само содержание стоило целого состояния из денег налогоплательщиков, и это был всего лишь вопрос времени, прежде чем люди затопили одну из своих дистанционных подводных лодок и получили удар купола. Но бюджет для такого колоссального проекта переселения и разрушения был настолько огромен, что дальнейшее содержание всегда казалось более привлекательным вариантом для политиков. Это было намного дороже в долгосрочной перспективе, но политики полагали, что к времени как эта долгосрочная перспектива приблизится, кто-то другой будет стоять у власти.
Дубец вел Финта Крута по узкому коридору со стенами из плексигласа, через которые он мог видеть десятки кораблей выстроенных в линию.
Здесь, кажется, не было никакой паники. И почему ей быть? Жители Атлантиды готовились к нарушению купола, начиная с последнего, больше восьми тысяч лет назад, когда астероид перегрел океаническую волну длиной в три километра, прежде чем потратить свою последнюю энергию и отколол от купола, который не был тогда сверхпрочным, кусок размером с мяч для хрустьболла. Менее чем через час весь город был затоплен с более чем пять тысяч жертвами.
Потребовалось сто лет или около того, чтобы построить новую Атлантиду поверх фундамента из руин старой Атлантиды, и на сей раз, стратегия эвакуации была крупно изображена на чертежах города. Все, из которых говорят что в случае крайней необходимости все представители волшебного народца, будь то мужчина, женщина или ребенок могут быть вне города уже меньше чем через час. Учения проводились каждую неделю, а в детском саду первыми рифмами, которые учил каждый подопечный, были:
Этот купол голубой
Защищает нас с тобой
Если вздумает сломаться
Торопись в эвакуацию.
(The blue dome
Protects our home;
If it should crack,
Prepare for evac.)
Финт Крут вспоминал эту песенку, следуя за Дубцом по коридору.
«Сломаться и эвакуацию? Что это за рифма такая? «Эвакуация» вообще был военным термином. Именно это слово использовал бы Джулиус.
Я так рад, что Леонор никогда не приходилось терпеть хамского поведения моего брата. Если бы это было так, то никакое количество магического убеждения не смогли бы заставить ее выйти за меня замуж.»
Какая-то часть Финта знала, что он удерживал Леонор от общества, потому что знал что десятиминутная беседа с любым эльфом покажет ей, что ее муж был не совсем благородным революционером, каким он притворялся. К счастью это была лишь часть его, которую Финт мог мастерски игнорировать.
Другие заключенные волочились из своих камер через узкие мосты на главную дорожку. Каждый из них был в оковах, и одет в известково-зеленый тюремный комбинезон. Большинство из них выказывали браваду, передвигаясь с важным видом и тривиальной усмешкой, но Финт знал по опыту: беспокоиться стоило о тех, кто выглядел спокойным. Кто обходился без особого попечения.
— Ну, давайте, каторжники, — произнес особенный, гигантский, похожий на кроманьонца пикси, вида, зародившегося в Атлантиде из-за давления окружающей среды, — остановитесь тут. Не заставляйте меня прибегнуть к шокеру.
«По крайней мере, я ношу свою парадную униформу», — подумал Финт, игнорируя охрану, но не почувствовал утешения. Униформа или нет, он сейчас маршировал по этой дорожке, как и остальные заключенные. Он успокаивал себя решением как можно скорее убить Дубца и возможно отправить сообщение по электронной почте Лите и поздравить возлюбленную Дубца со статусом свободной девушки. Она, вероятно, будет в восторге.
Дубец поднял кулак, в результате чего процессия остановилась на перекрестке. Заключенные были вынуждены ждать, как скот, в то время как большой металлический куб с титановыми полосами проплыл мимо них на телеге с подъемником.
— Опал Кобой, — объяснил Дубец, — она так опасна, что ее даже не выпускают из своей клетки.
Финт ощетинился. Опал Кобой. Здешние целыми днями болтали об Опал Кобой. Ходят слухи, что есть еще одна Опал Кобой когда-то прибывшая из прошлого, чтобы спасти себя в настоящем. Люди смогли бы сделать больше, если бы перестали быть одержимыми этой проклятой Опал Кобой. Если кто-то и должен беспокоиться о Кобой, то это был Финт. В конце концов, она убила его младшего брата. Опять же — не стоит. Говоря о прошлом можно снова спровоцировать возвращение его язвы.
Передвижение куба заняло целый век, и Финт насчитал три двери по бокам.
«Три двери. Моя камера имеет одну единственную дверь. Зачем Кобой нужна такая огромная камера, что в ней целых три двери?»
Это не имеет значения. Он собирался убраться отсюда довольно скоро и тогда он сможет обращаться с собой как с членом королевской семьи.
«Мы с Леонор вернемся на остров, где мы впервые так драматично встретились»
Как только перекресток стал пуст, Дубец привел их к бухте шаттлов. Сквозь прозрачный пластик Финт заметил толпы гражданских лиц, которые быстро, но без паники, направлялись к своим собственным спасательным капсулам. На верхних уровнях, группы более богатых граждан Атлантиды прогуливались к своим частным эвакуационным шаттлам, которые вероятно стоят больше чем Финт смог бы украсть за неделю.
«Суматоха вернулась», — отметил Финт с некоторым удовольствием. «Я знал это»
Коридор открылся в трюм, где группы заключенных с нетерпением ждали тамбура, который отправлялся прямо в море.
— Все это так излишне, — сказал Дубец, — водяные пушки собираются взорвать этот зонд в щепки. Мы все вернемся обратно через несколько минут.
«Не все из нас», — думал Финт, даже не скрывая улыбки. «Некоторые никогда не вернутся».
И он знал на тот момент, что это было правдой. Даже если его план провалится, он никогда не вернется. Так или иначе, Финт Крут будет на свободе.
Шаттл издал сигнал, когда Дубец открыл люк своими ключами и закованные в наручники заключенные подались внутрь. Как только они уселись, Дубец активировал предохранительную решетку, которая выступала в качестве очень эффективной меры пресечения. Осужденных пригвоздили к их местам, все еще закованных в наручники.